Совсем не детская беда…
По официальным данным, в России сейчас насчитывается 700 тысяч беспризорников и 6,5 млн детей из группы риска. Существуют и более пугающие оценки, но даже если приведенные данные объективно отражают действительность, мы имеем в своей стране свыше семи миллионов социальных мин замедленного действия. Если все эти дети и подростки будут воспитаны по волчьим законам улиц и подворотен, то через пять-десять лет они вырастут и превратятся в семимиллионную свору, жаждущую растерзать всех и вся. Вот тогда мы уже не сможем нашу страну назвать своей. Это будет уже их территория. Так видим ли мы, общество и государство, эту близкую перспективу?
О том, как в Приангарье действует система профилактики безнадзорности и социальной реабилитации детей, мы беседуем с Татьяной Плетан, заместителем начальника Главного управления социальной защиты населения Иркутской области.
— Татьяна Ивановна, все мы встречаем на улицах, вокзалах, рынках стайки никому не нужных детей. Кто-то попрошайничает ради куска хлеба, кто-то ворует, кто-то перебивается случайным заработком. Мы знаем, что этих детей и подростков много. А сколько — много?
— Довольно долго, два года, собирали мы банк данных о семьях и несовершеннолетних, находящихся в социально опасном положении. Мы — это и работники органов опеки и попечительства, социальной защиты населения, и социальные педагоги, и милиция, и сотрудники сферы образования и здравоохранения. Банк создан. Сегодня около 17,8 тысячи детей в возрасте от грудничков до 18 лет проживают в таких семьях.
Нужно заметить, что с 1992 года мы работали по фактам свершившегося неблагополучия. А в течение последних полутора лет пытаемся предупредить это негативное явление, выявив его на ранней стадии. Вот родился ребенок, приходит первый раз в семью педиатр, видит, в каких условиях семья проживает. Неблагополучие, если оно есть, никуда не спрячешь. От врача к нам поступает первый сигнал: или все нормально, или нужно обратить повышенное внимание на эту семью. Пришел ребенок на прием к врачу — тоже видно, как он одет, умыт ли, а может быть, у него на теле синяки от побоев. Настало время, пришел ребенок в первый класс — тоже понятен уровень семейного благополучия или неблагополучия. А если не пришел в школу — еще более понятно. То есть действует такой многоканальный мониторинг, позволяющий нам знать контингент неблагополучности пофамильно. Знать не ради набора статистики, а для оказания помощи семье на ранней стадии возникновения проблем.
— И на какую же помощь семья может рассчитывать?
— С 1 января 2007 года заработает областной закон о социальной поддержке семей, имеющих детей. Мы будем оказывать материальную помощь многодетным семьям — по двести рублей на каждого ребенка дополнительно к детским пособиям, возмещать стоимость лекарств детям первых лет жизни, до шести лет. Плюс к этому — бесплатное питание в школьных столовых для детей из многодетных и нуждающихся семей. Раз в два года мы будем по нормативу компенсировать часть затрат на приобретение детской одежды. Далее, предусмотрено бесплатное посещение учреждений культуры. А тем, кто поступил и учится в вузах и средних специальных учебных заведениях, положены социальные стипендии.
— Вот выявлен ребенок, слоняющийся без дела в чужом городе. Или родители за соответствующее поведение лишены судом своих прав, и детей куда-то надо пристраивать. А куда?
— В нашей области действует сеть учреждений социального обслуживания семьи. До 2006 года большинство учреждений являлись муниципальными, остальные — областными. С 1 января 2006 года забота государства о детях-сиротах и детях, оставшихся без попечения родителей, передана на уровень регионов. Все учреждения, а их 48, приняты на областной бюджет.
Отмечу, что материальная база многих принятых учреждений, их обеспеченность продуктами питания, мягким инвентарем, игрушками оставляли желать лучшего. Были такие учреждения, где муниципальный бюджет выделял на питание воспитанника в день только 15-30 рублей. Дети не получали, например, мяса, молока. С 1 января нынешнего года на питание одного ребенка выделяется 75 рублей. Закуплен необходимый мягкий инвентарь, проведен самый срочный ремонт. Проводится работа по развитию подсобных хозяйств, чтобы ребятишки сами выращивали для себя картошку, морковку, капусту, зелень. Проведен конкурс программ по развитию подсобных хозяйств. Выделены деньги на приобретение семян, огородного инвентаря.
Кстати, даже тогда, когда эти учреждения находились в ведении муниципалитетов, мы все равно помогали им финансами. В двух областных программах — «Дети-сироты» и «Профилактика безнадзорности и беспризорности несовершеннолетних» — закладывались средства на проведение капитального и текущего ремонта. Сегодня мы составляем программу развития нашей сети учреждений, ремонта и реконструкции на 2007-2012 годы. Активно работаем с резервным фондом президента России. Ежегодно из средств этого фонда оказывалась помощь бывшим муниципальным учреждениям. И сегодня в Москве рассматривается наша заявка на общую сумму 14 миллионов рублей.
— Сколько воспитанников находится в 48 областных учреждениях, как устраняется в их психологии негативное влияние улицы, неполноценной семьи?
— По состоянию на 1 октября — 2465 человек. Деятельность специалистов учреждений направлена на реабилитацию и социальную адаптацию детей. При трудовой реабилитации мы формируем правильное отношение к труду, понимание его значения для общества и личности. Важнейшим средством воспитания ребенка является устройство его в семью или семейную воспитательную группу. При этой форме жизнеустройства ребенок числится в нашем учреждении, а на воспитание его берет семья. Маму или папу из этой семьи учреждение принимает на работу в качестве воспитателя с выплатой зарплаты и наличием социальных гарантий. Если семья взяла на воспитание одного ребенка, родителю выплачивается треть ставки воспитателя, если двух детей — две трети. Полная ставка выплачивается при наличии в семье трех воспитанников. Кроме того, на каждого ребенка компенсируются расходы на питание и на одежду, медикаменты, канцтовары и еще выделяется 800 рублей в месяц на дополнительные расходы из областного бюджета.
Из всех субъектов Российской Федерации мы занимаем третье место по количеству и развитию семейных воспитательных групп. Скажем, если в 2001 году в нашей области действовало 145 групп, в которых воспитывалось 200 детей, то в нынешнем году в 396 семьях воспитываются 636 детей.
— Возникает несколько вопросов по этой форме воспитания. Насколько тщательно подбираются семьи, готовые принять в свой состав чужого ребенка? Если между своими детьми и приемным воспитанником возникают конфликты, как они разрешаются? Наконец, каковы затраты бюджета на содержание одного ребенка в учреждении и в семейной воспитательной группе?
— О семьях, которые желают взять на воспитание нашего ребенка, информация собирается самым тщательным образом. В Иркутске есть центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, я советую вам побывать в нем и все увидеть своими глазами. Специалисты этого центра анализируют всю информацию с мест, из населенных пунктов, и сами выезжают туда для оценки возможности создания семейной воспитательной группы.
Конфликты порой действительно возникают, что неудивительно: и наш ребенок должен адаптироваться в новом коллективе, и семья должна определенным образом перестроиться, принимая нового ребенка. Помощь тут оказывают психологи центра. Это квалифицированные специалисты, и их воздействие практически всегда разрешает конфликтную ситуацию. Однако и для ребенка, и для семьи не исключается возможность вернуться в исходное положение, если отношения так и не сложились.
Что касается финансовых затрат бюджета, то содержание ребенка в учреждении социального обслуживания колеблется в зависимости от удаленности территории, составляя от 5,5 тысячи до 18 тысяч рублей в месяц. В среднем по области оно обходится в 14 672 рубля. А среднее содержание того же ребенка в семейной воспитательной группе — 6700 рублей в месяц. Сюда включены затраты по заработной плате воспитателю, по питанию воспитанника и обеспечению его мягким инвентарем, одеждой, обувью, канцелярскими товарами, медикаментами.
— То есть семейная воспитательная группа не только прививает подростку осознание величайшей ценности — семьи, не только вовлекает в нормальный бытовой труд, но еще и в два раза менее затратна по сравнению с воспитанием в казенном учреждении.
— И это не все положительные стороны работы таких групп. Ведь их организация создает дополнительные рабочие места, обеспечивающие заработок и социальные гарантии воспитателям. В нашей области создано 396 дополнительных рабочих мест.
— Я полагаю, что в основном семьи берут на воспитание по одному ребенку. А существует ли семья, воспитывающая трех или, скажем, четырех детей?
— В Нукутском районе проживает семья, принявшая пятерых наших воспитанников. Это семья Имогоевых, в которой мама, Наталья Алексеевна, работает врачом.
— Года четыре назад я побывал в Заларинском районе, где уже действовал и одновременно строился социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних. Центр оставил самое благоприятное впечатление. В каком он состоянии сегодня?
— Заларинский центр начал строиться с 1996 года. Уже тогда появилось понимание, что ребенок, находясь в учреждении, не может получить навыки семейной жизни, то есть будет не способен в дальнейшем адаптироваться в обществе.
Строили довольно долго и тяжело. Но зато сейчас другой такой детской деревни в нашей стране больше нигде нет. Здесь создана экспериментальная площадка Министерства здравоохранения и соцразвития. Построено 18 домов, в каждом живет реабилитационная группа из семи подростков и четырех взрослых. На следующий год планируется строительство административного корпуса и пяти новых усадеб.
В Заларинский центр поступают ребятишки со всей области. Кого-то доставляют органы опеки и попечительства — если ребенок жил в такой семье, где возникала угроза его здоровью, а порой и жизни. Кого-то доставляет милиция. Родители, находясь в трудном положении (потеряли работу, например), сами отдают на время своих детей. Бывают случаи, что дети сами добираются до центра: «Возьмите меня».
Дети получают общее школьное образование и начальную профессиональную подготовку. Мальчики могут водить автомобиль и трактор, девочки — работать швеей или медсестрой. Но для выпускников этого центра возникла новая проблема: по достижении 18 лет им надо выходить во взрослую жизнь, в которой их никто не ждет. Или нет жилья, или предстоит возвратиться к пьющим папе и маме. То есть в ту асоциальную среду, из которой мы вырвали человека. Поэтому у нас возникла идея постинтернатной адаптации. Мы обратились в министерство с предложением создать еще одну деревеньку — уже для наших выпускников, где они смогли бы создать фермерские хозяйства.
— Можно ли назвать территории, где работа по сокращению беспризорности и безнадзорности ведется успешно, а где — не совсем?
— Там, где главы муниципальных образований стараются решать проблемы, есть и результат. С хорошей стороны мы выделяем Заларинский, Усольский, Куйтунский, Зиминский районы, города Усолье-Сибирское и Нижнеудинск. В качестве отрицательного примера можно привести Братск, Саянск, Слюдянку. Подвижки к лучшему появились в Ангарске, но они пока что небольшие.
— Из детей с улицы к вам попадают, конечно, и наркозависимые. Какова их дальнейшая судьба?
— К сожалению, проблема зависимости от наркотиков коснулась и нас. Дело в том, что если подростка привозят в состоянии наркотического опьянения, мы не можем принять его. Это проблема медицинская, он нуждается в лечении. В области не так уж много коек для подростков в наркодиспансерах. Вот, скажем, в усольский диспансер привозят подростка, а там его отказываются принимать: нет детского нарколога, психиатра, нет коек. Но тех детей и подростков, кто прошел лечение, мы, безусловно, принимаем в свои учреждения, где они достаточно быстро адаптируются.
— Каковы ваши планы на 2007 год?
— Свои задачи вы видим в продолжении работы, которую начали. Это профилактика семейного неблагополучия, устройство детей в семьи. Чем раньше мы выявим такие семьи и детей — тем быстрее окажем поддержку. Будут развиваться учреждения социального обслуживания семьи и детей. Мы надеемся, что такие учреждения и детские дома в скором времени превратятся в центры сопровождения семей.
