Елена Орлова

© Областная газета

ОбществоБайкал

6429

11.09.2009, 13:55

Деревянный андеграунд Иркутска

Можно спасти с минимальными затратами.

Фото: Лариса Федорова

Столица Приангарья постепенно утрачивает исторический облик. В основном гибнут памятники деревянного зодчества. Их количество сокращается с каждым месяцем. Старинные дома не только ветшают, но и горят и уничтожаются недобросовестными владельцами. Основное оправдание такого варварского отношения – отсутствие средств на реставрацию, которая, действительно, обходится в два-три раза дороже строительства нового здания. Решение проблемы, кажется, уже много лет не может найти никто. А все пламенные речи защитников памятников похожи на «плач Ярославны» – конструктивных решений не содержат.

Однако нестандартные методы спасения памятников деревянного зодчества существуют. Один из таких вариантов разработали кандидат технических наук, директор ООО «Предприятие «Иркут-Инвест» АЛЕКСАНДР ПЕТРОВ и доцент Иркутского государственного технического университета, ведущий специалист по деревянным конструкциям ИГОРЬ ПИНАЙКИН.

– Александр Владимирович, в одном из своих докладов на заседании Иркутского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры вы говорили, что большинство памятников деревянного зодчества находится на грани гибели. Неужели все настолько мрачно?

– Вот последняя статистика: в Иркутске одна тысяча 127 памятников деревянного зодчества. Месяц назад было чуть больше, но их количество постоянно «тает». Возле старого моста через Ангару снесены десятки домов, среди которых были и памятники. То же самое происходит и в правобережной зоне влияния нового мостового перехода. «Выкашивают» памятники пожары и несанкционированные действия владельцев. Это вдвойне обидно, поскольку очень немногие города, подобно Томску и Иркутску, могут похвастаться таким объемом объектов деревянной архитектуры. Резко-континентальный климат Сибири позволяет сохранить древесину на более долгий срок, чем в центральной части России.

– Тем не менее, даже в таких условиях дерево со временем разрушается.

– Нужно объективно оценить ситуацию. С одной стороны, у нас чрезвычайно большое количество памятников, с другой – их техническое состояние оптимизма не внушает. Слава Богу, что Центр сохранения культурного наследия Иркутской области имеет уникальные архивы, где зафиксирована летопись нашего деревянного зодчества в обмерных чертежах, фотографиях и исследованиях. Но вопрос стоит о сохранении объектов как таковых, и здесь особо радоваться нечему.

Состояние любого здания определяют три фактора: фундамент, крыша и хозяин. Начнем с первого. Значительная часть памятников стоит на деревянных столбах, которые давно сгнили, а их нижние венцы погружены в грунт. Хотя есть здания и на ленточных фундаментах из кирпича или песчаника, и на подклетах – цокольных этажах. Однако наша ахиллесова пята – это культурный слой, то есть десятилетние наслоения, состоящие из органики, минерального грунта, бытового и строительного мусора, асфальта.

Мы уже более двадцати лет занимаемся обследованием зданий и сооружений. Рекорд по мощности культурного слоя зафиксирован нами у Центрального рынка – два с половиной метра. В целом сложившаяся норма – один-полтора метра. Некоторые иркутяне считают, что со временем происходит «размыв» фундамента и здание «всасывается» в землю, но это заблуждение. Культурный слой – страшная «болезнь» нашего города, которая существенно портит не только деревянные дома, но и капитальные здания 1950-х–1960-х годов постройки.

– Говорят, что величина культурного слоя обратно пропорциональна нашей культуре…

– Получается так. Иркутские строители за всю свою историю ни одной телеги, ни одного самосвала грунта не вывезли за пределы города. Мы, как кроты, выкапывали котлованы и старались «размазать» вблизи то, что извлекали из земли. Даже в 1960-х–1970-х годах это было нормой.

Но вернемся к дереву. Как известно, оно в качестве строительного материала «работает» только на открытом воздухе. Погруженные в грунт нижние венцы быстро разрушаются. Лиственница и сосна, из которых построены наши памятники, гниют, причем неравномерно. В результате начинаются перекосы здания. А мы еще и ремонтируем его кустарным способом: сооружаем «теплую» завалинку, обивая ее железом, фанерой, утепляя землей и шлаком, то есть делаем теплый компресс, от которого процесс разрушения идет еще более интенсивно – венцы до окон первого этажа за несколько лет превращаются в труху. Если в таком доме внутренние стены оказываются в более благоприятных условиях, здание «повисает» на них, в результате крыша деформируется, полы «ползут».

Встречаются и уникальные случаи. Однажды на улице 3-го Июля мы обследовали с виду одноэтажный дом на предмет ветхости и аварийности. Каково же было наше удивление, когда хозяева спросили, будем ли мы смотреть первый этаж. Оказалось, что потолок первого этажа в этом здании находится вровень с асфальтом. Когда мы спустились вниз, то увидели огромные окна, русскую печь, на стенах висели старые обои, а под ними были наклеены газеты 1914 года.

– А как себя ведут в культурном слое фундаменты из кирпича и песчаника?

– Кирпич, как и песчаник, тоже надежнее «работает» на воздухе, а в грунте, при наших условиях, постепенно разрушается. На фундамент влияют морозное «пучение» грунта, грибы, бактерии и человек, ведь прогресс позволил многим владельцам загнать внутрь домов коммуникации, в итоге поврежденные канализация и водопровод, выгребные ямы ухудшили состояние зданий.

– А крыша?

– Чердак утепляют шлаком и землей, которые, набрав воды, провоцируют гниение строительных материалов. Чтобы жить в таком доме и испытывать хотя бы минимум комфорта, хозяин вынужден делать перепланировку, утеплять стены. В итоге мы получаем «избушку», далекую от идеального технического состояния и имеющую весьма непрезентабельный внешний вид.

– Неужели все деревянные памятники находятся в таком удручающем состоянии?

– Конечно, есть здания, которые время пощадило. У них высокие ростверки, прекрасные стены. Например, дома на улице Декабрьских Событий. Но сегодня темпы реставрации очень низки, пока мы доберемся до этих домов, и они придут в негодность.

Давайте посчитаем, сколько значимых объектов за последние 15 лет в Иркутске отреставрировали. Усадьба Сукачева, Дом Европы, дома на Грязнова, несколько зданий Желябовского комплекса, Дом Волконских, музей на 47-м км Байкальского тракта, еще несколько памятников. Дело в том, что реальная реставрация – процесс крайне дорогой, и возвести здание в новоделе экономически более оправданно. Ведь во время реставрации каждое бревно становится предметом восстановления. Мы осознаем, что в такой ситуации основная масса деревянных домов обречена. Не произойдет чуда, и никто не выделит практически единовременно необходимое для этого количество ресурсов.

– Но ведь выход все-таки существует?

– Я могу сказать, что бы мы сделали, будь у нас необходимые административно-финансовые возможности. Во-первых, создали бы музей иркутских ставен – не под открытым небом, а в нормальных условиях, где к каждому экспонату был бы приставлен макет или фотография дома с соответствующей информацией. Во-вторых, создали бы банк старой древесины и хранили бы на специальных складах все бревна по профилю, диаметру и размеру и пускали их на реставрацию. Ведь у нас множество зданий разбирается, и не все из них являются памятниками. Сегодня же мы, как правило, используем новое сырое бревно и брус и года полтора-два ждем, пока они высохнут и дадут усадку, при этом прилагая неимоверные усилия, чтобы сохранить устойчивость сруба. А здесь одна и та же вековая древесина, время, рука мастера. То же самое можно делать с бутовым камнем, кирпичом, элементами декора.

– Однако это не решит все проблемы.

– Конечно, но есть такое понятие как консервация, и оно достаточно емкое. У нас с моим коллегой Игорем Пинайкиным есть идея, как при отсутствии ресурсов для полноценной комплексной реставрации можно спасти часть деревянных зданий Иркутска. Действия должны быть следующими: жильцы из здания отселяются, освобождается и временно усиливается сруб, «выдергивается» из культурного слоя, под ним возводится новый фундамент. Утраченные и поврежденные бревна восстанавливаются не путем подведения новых венцов, а заменой их деревянными каркасно-стоечными конструкциями с утеплением, на которые при необходимости можно наложить элементы имитации исторической обшивки. Затем производится внутренняя отделка, и здание сдается в эксплуатацию с новыми полами, кровлей и внутренним оборудованием. В итоге дерево «работает» в сухом режиме, не деформируется и ждет того момента, когда появится возможность полноценной реставрации. Путем активной консервации можно сохранить деревянные дома на ближайшие 20–30 лет.

– А насколько такой способ дешевле реставрации?

– В несколько раз. Под руководством специалистов эту работу могут выполнять люди более низкой квалификации. Кроме этого, оснастка для «выдергивания» сруба из грунта может быть универсальной, с высоким коэффициентом оборачиваемости. Более того, при такой реконструкции есть возможность делать эксплуатируемые подвалы и цокольные этажи, которые бы отвечали существующим требованиям и увеличивали полезную площадь дома. Вместе с тем существуют такие камни преткновения, как права собственности, земельные вопросы и прочее, которые, как показала практика, менее преодолимы, чем технические проблемы восстановления и реставрации.

Елена Орлова

© Областная газета

ОбществоБайкал

6429

11.09.2009, 13:55

URL: https://babr24.net/baik/?ADE=80836

bytes: 9455 / 9356

Поделиться в соцсетях:

Также читайте эксклюзивную информацию в соцсетях:
- Телеграм
- ВКонтакте

Связаться с редакцией Бабра:
[email protected]

Автор текста: Елена Орлова.

Другие статьи в рубрике "Общество" (Байкал)

Байкал без граффити: как добровольцы возвращают скалам первозданный вид

Байкал – это поистине уникальное место на нашей планете, известное своей потрясающей природой, прозрачной водой и величественными скалами. Однако в последние годы эта красота стала страдать от вандализма – различные надписи и рисунки на скалах портят первозданный вид побережья.

Анна Моль

ОбществоЭкологияИркутск Байкал

17656

26.08.2024

Олимпийские игры: по полам нацело не делятся

«То ли баба, то ли мужик» из Алжира Иман Хелиф таки официально выиграла женский турнир по боксу на Олимпиаде в Париже, предоставив сторонникам эсхатологической теории мира богатый материал для приготовлений к концу света.

Георгий Булычев

ОбществоСпортСкандалыМир

3636

14.08.2024

Новое возрождение адамитов

Пишут, что в Риге, на сцене музея театра им. Эдуарда Смильгя, кстати Народного артиста СССР, состоится спектакль венгерских постановщиков «Позвольте мне увидеть природу».

Дмитрий Верхотуров

ОбществоКультураИсторияМир

44598

11.06.2023

Конец конспирологии?

Любопытным последствием произошедших в последнее время событий стал сильный кризис конспирологии. В былые времена, да хотя бы еще лет десять назад, без конспирологии и без упоминания тайного мирового правительства не обходилось обсуждение ни одного серьезного вопроса.

Дмитрий Верхотуров

ОбществоЭкономика и бизнесПолитикаМир

38292

07.01.2023

Затяжная великобританская деградация

В последнее время активизировались разговоры об особой тонкости и коварстве британской политики или британских спецслужб. Появилось даже целое сообщество людей, которые продвигают этот тезис всеми доступными средствами.

Дмитрий Верхотуров

ОбществоИсторияПолитикаМир

46713

27.12.2022

Я выбираю жить: судьба маленьких деревень большой России

Россия – крупнейшее (территориально) государство на современной карте мира, сотканное из нескольких тысяч различных населенных пунктов. От обрывистого утеса в селе Алыгджер Нижнеудинского района до неоновых огней Москва-Сити – это все Россия.

Лилия Войнич

ОбществоЭкономика и бизнесТуризмИркутск Байкал Россия

33026

30.11.2022

Когда с томского военного госпиталя «снимут погоны»?

11 июля 1920 года Джордж Керзон, министр иностранных дел Великобритании обратился к советскому наркому иностранных дел Георгию Чичерину с предложением заключить с Польшей перемирие и обеим сторонам отвести войска по разным сторонам демаркационной линии.

Анна Леро

ОбществоЗдоровьеСкандалыМир Томск

7390

11.07.2022

Семья, уничтоженная коронабесием

Немецкая газета Berliner Zeitung рассказала на днях о жестоком преступлении, которое произошло в берлинском пригороде Зенциг. Небольшой поселок к 20 км к юго-востоку от Берлина, между лесом и озером, небольшие семейные дома. В общем, прекрасное место.

Дмитрий Верхотуров

ОбществоПроисшествияМир

23381

12.12.2021

Жителям Бурятии негде жить: власти республики не торопятся ликвидировать паводки

Зима приближается, а пострадавшим от паводков в Бурятии негде и не на что жить. Бабр рассказывает, как деньги, выделенные для компенсаций, утекают сквозь пальцы глав районов. Сотни жилых домов были затоплены в Бурятии в летне-осенний период 2021 года.

Есения Линней

ОбществоПолитикаСобытияРоссия Бурятия Байкал

28098

23.09.2021

День Байкала состоится в Иркутске с ограничениями

В 1999 году в перечень государственных праздников России был включен День Байкала. Произошло это после того, как в 1996 году озеро включили в список объектов мирового наследия природы ЮНЕСКО. Байкал получил международное признание исключительности.

Миша Ковальски

ОбществоИркутск Байкал

8034

04.09.2021

Уровень Байкала: ситуация остается напряженной

По прогнозам специалистов Иркутского УГМС, уровень воды в Байкале будет повышаться до середины сентября. Из-за многоводья сброс воды через Иркутский гидроузел может быть увеличен выше среднемноголетних значений. Об этом рассказали на пресс-конференции 23 июля.

Александр Макаров

ОбществоИркутск Бурятия Байкал

11126

23.07.2021

Женское счастье: был бы мил... миллион в кармане и свобода

« - Поздравляем, у вас дочка! - Отлично, теперь мы можем с детства говорить ей о том, что она без мужчины – никто, и должна нам!» В современном обществе существует некая пропаганда замужества.

Соня Совушкина

ОбществоМолодежьКультураМир

33471

14.03.2021

Лица Сибири

Авдеев Максим

Готовский Иван

Салмин Владимир

Лапшин Юрий

Бажанов Юрий

Воронцова (Брускова) Наталья

Шмидт Сергей

Марач Сергей

Масленникова Анна

Мешкова Анжелика