Без дяди Сэма: Россию ждет новый Афган?
Уход американских войск из Афганистана может стать огромной проблемой не только для стран Центральной Азии, но и для России.
«Американская военщина» уходит и не обещает вернуться. После 20 лет бесплодных попыток усмирить и демократизовать регион силой оружия и такой-то матери США выводят войска из Афганистана. К 11 сентября 2021 года (т.е. круглой годовщине теракта в Нью-Йорке) американцы полностью покинут страну, оставив «на земле» минимальный контингент для охраны посольства в Кабуле. Фактически отвод войск уже состоялся — знаменитая военная база Баграм опустела в ночь на 7 июля и тут же подверглась набегу мародеров.
Нельзя сказать, что афганская эпопея стала для американцев такой же кровоточащей раной, как Вьетнам несколькими десятилетиями ранее, однако и о каких-то серьезных успехах говорить не приходиться: талибы не побеждены, светские власти крайне ненадежны, а сама страна по уровню развития и перспектив мало отличается от того Афганистана, в который входили советские войска в декабре далекого 1979 года. Не желая (и не умея) насаждать на Ближнем Востоке марионеточные диктаторские режимы под полным колониальным контролем Вашингтона, американцы попытались цивилизовать регион с помощью выборов и спонсорских программ. Безуспешно — в Средневековье это не работает. Увы и ах.
Тем не менее сам факт нахождения в стране многотысячного и крайне боеспособного воинского контингента стабилизировал Афганистан: местная демократическая власть, опекаемая американцами, держалась относительно крепко, а талибы были загнаны в глубокое подполье. Теперь этот шаткий консенсус разрушен — без центральной опоры в виде заокеанских штыков местное правительство демонстрирует свою полную несостоятельность. Армия США еще даже не оставила всех позиций внутри Афганистана, а талибы уже захватили значительные области на севере и северо-востоке страны.
С большой долей вероятности, после окончательного исхода американских войск страна погрузится в хаос гражданской войны — как бывало уже не раз. Возможно, светское правительство в Кабуле еще какое-то время сможет противостоять талибам в равнинных частях страны, однако горные районы почти неизбежно перейдут под контроль боевиков. Собственно, это уже происходит — на севере афганская армия отступила в соседний Таджикистан.
Здесь мы переходим к ключевому, русско-постсоветскому аспекту проблемы. Американцы уплывут через свою Атлантику, и для них война более-менее закончится. А вот для республик Средней Азии она начинается прямо сейчас. Опять и вновь, с той существенной разницей, что в этот раз за их спинами уже не будет могучей (как ни крути) советской армии. На данном этапе речь не идет о масштабном военном конфликте. Вряд ли талибы собираются захватывать Таджикистан или Узбекистан, однако угроза со стороны Афгана в другом — назовем это общей дестабилизацией региона и «экспортом» исламизма.
Среднеазиатские режимы слабы и бедны, в особенности это касается опереточной деспотии Эмомали Рахмона в Таджикистане — стране, имеющей самую длинную и почти бесхозную границу с Афганистаном по долине реки Пяндж в горном Бадахшане: раньше этот регион охраняли русские, сейчас — таджики, чья боеспособность, при всем уважении, оставляет желать лучшего. Переход Бадахшана под власть талибов вполне реален — это обособленная территория, связанная с Душанбе узким и труднопроходимым Памирским трактом, перехватить контроль над которым можно силами роты боевиков с калашами и РПГ.
Менее очевидная, но куда более серьезная опасность — упомянутый «экспорт» исламизма. И здесь в первую очередь стоит говорить про Узбекистан: полицейское государство с рабовладельческой «хлопковой» экономикой и совершенно нищим, забитым 33-миллионым населением, исповедующим религию священного полумесяца. Узбекистан — бомба замедленного действия. Светская власть здесь крепче и энергичней, чем в соседнем Таджикистане, однако режим Шавкрата Мирзияева, установившийся после смерти тирана Ислама Каримова, нельзя назвать монолитным, и в отсутствии какой бы то ни было либеральной или демократической оппозиции «исламская альтернатива» и исламская же революция в Узбекистане представляется вполне реальной перспективой.
А ведь есть еще и пограничная с Афганистаном Туркмения, во главе с полубезумным Гурбангулы Бердымухамедовым — выжженная тоталитарная пустыня, с режимом не менее жестоким, чем сталинский или маоистский. При этом режимом светским, небедным и твердо ненавидимым всем 6-миллионным населением внутри страны и 2-миллионой диаспорой беженцев и вынужденных эмигрантов. Газовые миражи Ашхабада обманчивы — за ними уже просматривается кровавая развязка по гаитянскому или ливийскому сценарию, приблизить которую могут талибы — этакие воины-освободители со знаменем Ислама.
Дестабилизация Афганистана, а за ним и Средней Азии, грозит чередой усобиц и революций самого мрачного разбора, что является реальной угрозой для России, которая может столкнуться не только с ростом наркотрафика и экстремистских настроений у своих южных границ, но и с перспективой утраты контроля над всем макро-регионом, где Москва пока еще остается одним из главных игроков, наряду с Пекином.
В этом контексте совершенно не удивляет, что новость об уходе армии США и боях на границе с Таджикистаном вызвала молниеносную и очень воинственную реакцию российского МИДа: сообщается о возможном вводе русских войск в Афганистан в рамках ОДКБ и прямых переговорах с талибами в Москве, чего, кстати, не бывало со времен СССР, а в современной российской истории что-то похожее имело место только в апреле 1996 года, когда президент Борис Ельцин, отягощенный предвыборными заботами, пригласил в Кремль чеченских полевых командиров, готовя почву для будущих Хасавюртовских соглашений.
Радует, что в Кремле осознают опасность, однако потенции российских дипломатов и высшего руководства страны в части разработки и реализации вменяемой афганской стратегии вызывают определенный скепсис — просто в силу того, что на всех прочих внешнеполитических фронтах Россия годами ведет бессмысленные и заведомо проигрышные арьергардные бои, теряя союзников и плодя недоброжелателей.
Другое дело, что в ситуацию вокруг Афганистана вполне может вмешаться Китай, чье присутствие и влияние в Центральной Азии сопоставимо с российским и даже в чем-то его превосходит. Как поведут себя китайские товарищи, не знает никто, зато хорошо известно, что имперские амбиции генсека Си имеют под собой куда большую экономическую, военную и, говоря шире, цивилизационную базу, чем потуги отечественных замшелых патриотов от сохи и оффшора. Становится интересно. И горячо.
