Интервью на БАБРе. Об эвтаназии для собак, уголовном наказании для чиновников и сговоре с подрядчиками
Минувшей зимой по стране наблюдался новый виток обострения проблемы бродячих собак. После того, как в Забайкальском крае стая бездомных псов насмерть загрызла семилетнюю девочку, актуализировался вопрос изменения законодательства в сфере обращения с безнадзорными животными.
В начале марта депутаты Госдумы обрубили развернувшуюся было дискуссию на корню, решив, что умерщвлять уличных собак никаким образом нельзя. Ставку по-прежнему будут делать на стерилизацию и кастрацию, которые до сих пор не привели к сокращению популяции животных и не помогли предупредить агрессию с их стороны. Напомним, что существующий алгоритм (единственно законный) обращения с уличными собаками выглядит так: отлов – вакцинация – стерилизация/кастрация — выпуск в прежнее место обитания. Агрессивные особи подлежат пожизненному содержанию в приютах.
Красноярск в так называемом собачьем вопросе особенно отличился. В 2020 году в городе зафиксировали по меньшей мере четыре смерти от укусов животных. Нападения продолжились зимой 2021-го. Уже два муниципальных чиновника, курирующих сферу отлова бесхозных собак, попали под уголовное преследование за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей.
О наболевшем вопросе БАБР поговорил с Виктором Михайловичем Долженко — членом палаты экологических организаций Гражданской ассамблеи Красноярского края. Общественник уверен, что к животным можно и нужно применять эвтаназию — но делать это только в отношении агрессивных и неисправимых особей.
— У вас в целом какая позиция по тому, что происходит?
— Сперва несколько отправных точек. Собаки, как и все люди, — это твари божьи, которые имеют душу. Как и люди, они приходят на Землю для исполнения своей миссии. Это моё убеждение с точки зрения православного человека.
Второй момент. Город не может существовать совсем без уличных собак и кошек. Не будет этих животных, город обязательно заполонят другие, более опасные, так называемые синатропные животные — это крысы, лисы, еноты.
Третий момент. Федеральный закон «Об ответственном обращении с животными» — тот закон, которым Россия должна гордиться. Он рождался более семи лет, его нужно беречь. Ни в коем случае нельзя поддаваться журналистам и чиновникам, которые говорят, что закон надо отменить и делать что-то другое. Но его можно и нужно в чём-то поправлять.
— По-вашему, федеральный закон №498 успешно работает на практике?
— Он работает настолько, насколько те, кто должен добиваться его реализации, выполняют свои обязанности. Это касается правоохранительных органов, которые осуществляют надзор, и чиновников.
— Дело в правоприменении, не в содержании?
— Конечно. Это правильно: гуманно животных отлавливать, стерилизовать, учитывать, а потом передавать кому-то: частным лицам, в организации или в приюты. Тех, кто не нашёл приют, выпускать, чтобы они оставались в городе на своём месте, охраняли его — в свой ареал обитания они не пустят других животных. Если животных изымают безвозвратно, то туда приходят другие.
— Но ведь проблема в том, что свой ареал обитания они охраняют не только от других животных, но и от человека.
— Беспричинно нападать на людей собаки не будут. Они на генетическом уровне видят в человеке прежде всего друга. Собака никогда не видит в человеке источник пропитания, чтобы растерзать и съесть. Нападают, как правило, те, что раньше были хозяйскими — с детства приученные служить хозяину и охранять территорию. Такие видят в человеке врага.
— Ваше видение: как должна быть устроена сфера обращения с безнадзорными животными?
— Внести поправки в ФЗ №498 в том, чтобы выделить понятие пункт временной передержки — там животных кастрировать, проводить все процедуры, вносить в федеральную базу данных и определять, насколько эта собака может быть социализирована, то есть не опасна ли она для людей. Если за время временной передержки определяется, что собака немотивированно агрессивная, такие особи должны подлежать эвтаназии. Но к этому нужно относиться точно так же, как мы применяем высшую меру наказания для людей — насильников, убийц. Эвтаназию разрешить с оговоркой, что это самая крайняя мера, чтобы не допустить, чтобы косили всех.
Нужно кардинально сократить или вовсе прекратить размножение домашних животных: ввести их обязательную регистрацию и стерилизацию тех, которые не подлежат селекции по лицензии. Установить налог на содержание животных — не только в квартирах, но, например, на стройках или автостоянках. Эти деньги от налогов нужно окрашивать — не в общую казну отправлять, а оставлять в сфере обращения с животными. Как сейчас окрашивается дорожный налог, чтобы деньги циркулировали.
Ввести лицензию и налог на деятельность заводчиков. Также установить существенные штрафы за выброшенных животных — я понимаю, что это трудно контролировать, но я могу провести аналогию с пристёгиванием ремня в машине: добились ведь? Допустим, я заметил, что у соседа была собака и вдруг её не стало — сообщил.
Это те мероприятия, которые помогут сократить количество животных, а значит предотвратить пополнение популяции безнадзорных особей.
Закон возложил функции по контролю за расходованием средств в сфере обращения с животными на Министерство экологии. Сейчас каждому муниципальному образованию края выделяется не менее 600 тысяч рублей на работу с безнадзорными животными — эти средства благополучно на местах растаскиваются. Подбираются недобросовестные подрядчики, они выигрывают тендер. Администрация либо не контролирует, либо, допускаю, вступает в сговор.
— Кто должен контролировать применение высшей меры наказания к животным: чиновники или зоозащитники?
— Прежде всего ветеринарные специалисты — под наблюдением зоозащитников.
— Как достоверно установить факт немотивированной агрессии?
— За две недели в пункте передержки это будет видно. Собаки обслуживаются, их выгуливают.
— При существующей системе кто несёт ответственность за смерти от укусов животных?
— Руководители муниципальных образований — они должны наблюдать, чтобы государственные деньги расходовались эффективно. Перед ними уже отвечают чиновники-исполнители: почему не отловили, а если отловили, то почему выпустили агрессивное животное или выпустили не туда, куда нужно.
Заработная плата ответственных служащих должна зависеть от того, насколько эффективно ведётся работа с безнадзорными животными. Например, вот мы тебе платим зарплату, чтобы за год стало на 25% собак меньше. Не выполнил — изволь получить меньше зарплату. Во всех населённых пунктах должны быть отделы по городской фауне либо ответственные должностные лица.
— Не считаете, что уголовные дела против двух подряд глав УДИБ в Красноярске — это в некотором роде охота на ведьм?
— Нет, не считаю. Законодательство возлагает ответственность на властные структуры.
— Стерилизация и кастрация — помогают ли эти процедуры убрать агрессию?
— Нет, конечно.
— У нас сейчас в чём проблема: механизм есть, но он не соблюдается. Жители городов сами наблюдают, как «стерилизованные» собаки приносят потомство. Как проконтролировать?
— Полиция и прокуратура. Сигнализировать должны все: журналисты, зоозащитники. В законе прописано, что работу приютов должны контролировать в том числе зоозащитники, потому что это люди, которым небезразлично существование этих душ.
— С учётом численности населения Красноярска (1,093 миллиона человек) какой уровень популяции представляется приемлемым для города? Принимая во внимание то, что нам необходимо сохранять экобаланс, о чём мы говорили с вами в самом начале.
— Такой оценки я не делал. Если у нас повысится культура вывоза бытового мусора, и соответственно уменьшится кормовая база, то можно сокращать. В последние годы популяция сильно росла из-за интенсивного строительства жилья и сноса частного сектора. Собака, оставшаяся без хозяина, пополняет уличную популяцию, имея в своём сознании задачу охранять. Те, что родились на улице и щенками там росли, — эти животные, я вас уверяю, никогда не будут нападать. Разве что собачьи свадьбы…
— Красноярские власти, на ваш взгляд, насколько находятся в диалоге с зоозащитным сообществом?
— В городском Совете есть представители зоозащитного сообщества — они внимательно к вопросу относятся. Что касается администрации. Раньше они улыбались, вроде как нас поддерживали, но по сути ничего не делали. Сейчас разработан порядок работы пунктов передержки и приютов. Специально была создана комиссия от общественных организаций, чтобы участвовать в проверках. Но говорить можно одно — а делать по-другому. Есть, конечно, претензии к ним.
Вы говорите, что увеличивается число нападений собак на людей — да ведь это всегда было. Ровно так же можно сказать, что сейчас увеличилось количество педофилов, убийц — всегда было. Когда-то это замалчивалось, а сейчас говорят. А сколько детей гибнут под колёсами автомобилей? Никому в голову не придёт предложить убить всех автомобилистов. Всегда нужно животного сопоставлять с человеком — сколько среди людей хороших, а сколько сволочей. Точно так же и с собаками — схожая аналогия.
— Спасибо за беседу.
