Теперь нужно помочь начать производство

В связи с известными событиями становится очевидно, что экономическая политика должна быть решительно повернута в сторону бурного развития внутреннего производства. Это так, хотя бы потому что впереди многие годы, если не десятилетия, весьма жестких санкций. В переводе на общепонятный, санкции означают нежелание торговать. То есть западные страны будут покупать у нас то, что им необходимо, в первую очередь нефть и газ, но будут стараться не продавать нам то, что нам необходимо.

В таких условиях вся политика типа: «Да чего нам самим делать? Мы же купим на Западе!», которая проводилась в течение последних десятилетий, теперь стоит на грани краха.

Есть еще два аргумента в пользу производящей экономической политики. Во-первых, настоящее богатство создается массовым производством: вещей, товаров, услуг, нематериальных ценностей. Во-вторых, от производства в решающей степени зависит способность воевать. Военная сила определяется возможностями произвести столько самого разнообразного оружия и боеприпасов, сколько потребуется.

В отличие от многих стран, которые испытывают большой недостаток в территории, в сырьевых и энергетических ресурсах, в России с этим проблем никаких нет. Даже напротив, у нас есть большой избыток совершенно неиспользуемых ресурсов. К примеру, только в болотах содержится порядка 91 трлн кубометров метана, что больше, чем имеющихся на начало 2021 года запасов природного газа. Иными словами, ультимативных преград к развитию крупномасштабного производства у нас не просматривается.

Основные преграды – это устройство собственного же хозяйства, точнее, ее регулирующих и управляющих органов. Преград две.

Во-первых, отсутствие доступа к ресурсам. Чтобы начать производство, кое-что нужно. Как минимум земля, подключение к электроэнергии, воде, газу. Получить все это для начинающего промышленника – это задача почти невыполнимая, во всяком случае, сопряженная с огромными трудностями. Без места, где можно начать производство, ну вот хоть станок поставить, любые инновационные идеи и изобретения останутся лишь прекраснодушными мечтами.

Но главнее этого отсутствие доступа к финансовым ресурсам. Если есть деньги, то все бюрократические проблемы можно разрешить. Если денег нет, то вообще ничего не получится. Для тех, кто хотел бы начать производство, даже не очень понятно, куда идти и у кого попросить денег. ВТБ предлагает кредит для малого и среднего бизнеса под 8%. Наверное, это неплохо для тех, кто уже создал дело, у кого есть выручка и прибыль. Можно взять для пополнения оборотного капитала. Ставка самая низкая, но и она тяжела. Формально в 2021 году рентабельность бизнеса была 12,5%. Но с учетом инфляции в 8,4%, рентабельность в неизменных ценах снижается до 4,1%. В таких условиях кредит под 8% является шагом к банкротству.

Для вновь создаваемого производства, у которого нет продаж, выручки и, соответственно, прибыльности, взять кредит под 8% - это просто не взлететь.

Во-вторых, новое производство, начав производить, должно сразу начать продавать свою продукцию. И вот тут у нас стоит высокий и толстый забор из всякого: ГОСТ, ТУ, лицензирования, разрешения и прочего, и прочего в таком же духе.

Надо понимать, что всякое новое производство далеко не сразу добивается высокого качества продукции. Пока процесс производства будет налажен, пока будут исправлены все изъяны, пока будут налажены поставки сырья нужного качества и так далее, качество продукции будет резко колебаться и может существенно отличаться от стандартного. ГОСТ и ТУ, качество и стандартизация – это здорово, но для новых производств эти жесткие и трудноисполнимые поначалу стандарты являются удавкой, которая не позволяет продать продукцию, провернуть хозяйственный цикл предприятия и сделать его работающим. Нет сбыта – нет предприятия.

У нас же напряженная борьба с контрафактной продукцией. Между тем, объем производства и реализации непродовольственной контрафактной продукции в России оценивается в 5,2 трлн рублей. Это приличная сумма. Так, в первом полугодии 2019 года обрабатывающая промышленность отгрузила продукции на 20,4 трлн рублей, то есть в годовом исчислении 80,8 трлн рублей. Таким образом, объем контрафакта составляет 6,2% к общему объему продукции обрабатывающей промышленности.

Отсюда два вопроса. Первый. Что, сектор, занимающий 6% общего объема производства, так опасен, что его надо непременно раздавить? Второй. Не выходит ли так, что под видом борьбы с контрафактом, мы просто топчем ростки новых производств? Лично я склоняюсь к тому, что в наших запретительно-заградительных условиях это единственная возможность начать производство с некоторыми надеждами стать настоящим промышленником.

Что можно сделать? Открыть доступ к ресурсам, необходимым для начала производства. Во-первых, строить промпарки, где можно прости прийти и арендовать цех. Во-вторых, землю под строительство производств можно раздавать в рамках программы «Промышленный гектар». В-третьих, крупные банки все же должны инвестировать в новые производства, для чего иметь фонды, на которые покупаются доли в капитале вновь создающихся предприятиях или просто выдаются промышленнику под определенные условия, не процентные. В-четвертых, нужно разрешить по определенным условиям продавать продукцию, так скажем, «негарантированного качества», которую покупатель берет на свой страх и риск.

Надо помочь начать производство и вовлечь в него всех, кто хотел бы, а также и тех, кто об этом сейчас не думает. Китай именно так и стал экономической сверхдержавой, разрешив всем производить и продавать.