Евгений Евтушенко: Что еще делать молодым людям - влюбляться.
Л. ГУЛЬКО – У нас в студии Евгений Александрович Евтушенко. Добрый день.
Е. ЕВТУШЕНКО - Добрый день.
Л. ГУЛЬКО – Знаете, с чего бы мне хотелось начать с вами разговор, с того, что как в последнее время посмотрю старую хронику, выступают поэты, читают известные политехнические чтения. Что сейчас-то, как сегодня?
Е. ЕВТУШЕНКО - Сейчас я только что прилетел из Штатов, приняв экзамены по русской литературе и русскому кино у своих американских студентов, которые влюбляются в русскую поэзию.
Л. ГУЛЬКО – Как обычно. Как только знакомятся, так сразу влюбляются.
Е. ЕВТУШЕНКО - Да. Что еще делать молодым людям - влюбляться. Если они не влюбляются во что-то, необязательно даже в женщину, а просто во что-то, в жизнь, в стихи. Так вот и сразу же я попадаю с корабля на бал, потому что 14-го числа в 19 часов в зале Чайковского - зал, который был когда-то знаменит выступлениями. Я там выступал очень много раз, но потом он как-то выпал из сферы поэзии. И в этот день 14-го числа поэзия возвращается на сцену зала Чайковского. Где кстати, Дмитрий Дмитриевич Шостакович всегда приходил на все мои концерты. Ландау тоже ходил всегда. Они были всегдашние мои зрители. И я очень волнуюсь, как всегда буду читать много новых стихов. Представлю книжку новую "Памятники не эмигрируют". Волнуюсь как всегда.
Л. ГУЛЬКО – Скажите, в это наше время, когда творится много чего, вы говорите, молодежь должна влюбляться. Но влюбляться-то она влюбляется, но она разбилась на какие-то группировки такие радикальные.
Е. ЕВТУШЕНКО - Сегодняшнее мое интервью в "Новых известиях", там я сказал: "Скука - мать фашизма" о том, что произошло в Воронеже и других городах. Когда просто от скуки убивают уже. Хотя нельзя всех людей, кто так себя ведет думать, что это законченные фашисты. Не надо их сразу записывать…
Л. ГУЛЬКО – А скука это что? Что значит скука. Я могу что-то делать…
Е. ЕВТУШЕНКО - У нас разрушилась идеология. Что такое идеология? - это насильственно инициируемые идеалы. И официальные идеологии обычно все и религиозные официальные идеологии, когда они насаждаются искусственно, они убивают идеалы. Вот что у нас произошло. Идеалы как раз людям необходимы. Без идеологии можно прожить.
Л. ГУЛЬКО – А какая у нас идеология насаждалась искусственно? Капитализм?
Е. ЕВТУШЕНКО - Нет. Коммунистическая идеология у нас насаждалась.
Л. ГУЛЬКО – Но она же разрушена.
Е. ЕВТУШЕНКО – Ну, как вам сказать. Во-первых, она не во всем разрушена и даже многие молодые люди хватаются снова и пытаются начать с прошлого.
Л. ГУЛЬКО – Романтика такая некая. С Че Геварой на майке, еще с чем-то.
Е. ЕВТУШЕНКО - Че Гевара это сложное явление, совсем другое, чем то, что у нас происходит.
Л. ГУЛЬКО – Но, тем не менее, его используют как знамя. Как разобраться-то в этой каше молодому человеку? Или лучше влюбиться и не лезть в это дело.
Е. ЕВТУШЕНКО - Просто у людей должны быть идеалы. И, кроме того, каждое новое поколение должно выработать для себя свою философию, свои моральные границы поведения. Они должны существовать у человека.
Л. ГУЛЬКО – Знаете, как говорят, раньше была мораль. Сейчас никакой морали. Можно все, "золотой телец".
Е. ЕВТУШЕНКО - Есть линия просто. Там, где человеческая совесть уже она не превалирует, вот там это все аморализм.
Л. ГУЛЬКО – А вы считаете, есть мораль в политике или ее нет?
Е. ЕВТУШЕНКО - Вы знаете, например, для меня великим политиком, который дал пример морального поведения, например, Нельсон Мандела. Или Сальвадор Альенде, который потерпел вроде бы поражение, но на самом деле это человек дал потрясающе приглашающий пример. Он вернулся в жизнь Чили. И то, что еще при жизни Пиночета, я присутствовал при открытии, был приглашен на открытие его памятника, кстати, очень любивший поэзию человек, замечательный человек. Ведь у него была возможность уцелеть. Он хотел остаться единственным президентом Латинской Америки, который никого не арестовал.
Л. ГУЛЬКО – Вот смотрите, чего там далеко ходить. Чили. Наши отношения с Украиной. Нынешние. Вы как на них смотрите? Вот сейчас идет драка за газ.
Е. ЕВТУШЕНКО - С огромной болью. Мне кажется, что с обеих сторон я чувствую больше цинизма. Мне недостает какого-то разговора на не каких-то патетически возвышенных нереалистических тонах, а просто нужно вспомнить все, что нас соединяет. Потому что надо выходить иногда из такого чисто конъюнктурного материалистического спора.
Л. ГУЛЬКО – А не получается. Потому что это деньги, это благосостояние страны, благосостояние тех, кто правит.
Е. ЕВТУШЕНКО - Потому что деньги это тоже, у нас нет идеологии, но деньгология существует, безусловно. И деньги это самая сильная партия в США. Я всегда американцам своим студентам говорю, что Америка в какой-то степени однопартийная система, это тоталитарное государство.
Л. ГУЛЬКО – Но, тем не менее, все ориентируются на эту пресловутую американскую демократию. Как-то не мешает одно другому.
Е. ЕВТУШЕНКО - Кто все?
Л. ГУЛЬКО – Ну, я так общо.
Е. ЕВТУШЕНКО - Я люблю то человечество, которое может быть будет. И я верю, что оно может быть. И, кстати, зачатки этого человечества были и в раннем христианстве и в тоске вообще всех религий по какому-то братству человеческому, которое никак не получается, к сожалению. Но оно существует. И мы должны не поддерживать иллюзии в это, а просто что-то делать для этого. И есть люди, которые так живут. Для меня, я бы не был таким человеком…Скажем, Хемингуэй американец, но он сыграл огромную роль в моей жизни. Он мне позволил понять по-другому мир. И мы ничего не понимали, мы были дезориентированы в понимании испанской войны абсолютно, по Хемингуэю можно учить историю того, что случилось в Испании.
Л. ГУЛЬКО – У нас в эфире Евгений Александрович Евтушенко. И поскольку поэт Евтушенко в эфире, было бы, конечно, неправильным не попросить прочесть из последних, как говорят произведений.
Е. ЕВТУШЕНКО - Недавно я выступал в Перми. Кстати, в Перми новый губернатор, он задумал очень интересную идею. Эта идея – восстановление мемориала Пастернака, они даже хотят станцию Юрятин там построить, которая на самом деле не существовала. Восстановить так, как ее написал Пастернак. И вот что произошло в аэропорту:
В пермском аэропорте,
настроенье всем портя,
хмуро вторгнувшись в гул,
кто-то из контролеров,
нудный выказав норов,
в микрофон затянул:
"Пассажир Никаноров,
пассажир Никаноров,
пассажир Никаноров,
вылетающий на Барнаул...".
Никаноров скрывался,
хитро он оставался
невидимкой в толпе.
Может, пил пиво "Дизель",
и жевал канапе,
и в буфете приблизил
пол-России в гульбе.
Вряд ли был олигархом —
может, бомжем-огарком,
непонятным себе?
Может быть, на коробках
и мешках прикорнул
гражданин Никаноров,
вылетающий в Барнаул?
Может, в луже, как боров,
где-то он храпанул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!
Может, он сдезертирил
ото всех дедовщин,
прячась в женском сортире
от военных мужчин?
И страшней приговоров
и зрачков черных дул
голос, полный укоров:
"Гражданин Никаноров,
гражданин Никаноров,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!!!"
И смертельнее пули
у меня жжет в груди:
что хотел в Барнауле
Никаноров найти?
Бросил нас на кого он
в скуку, пьянь и разгул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул?
Как же всех наколол он
и куда улизнул,
гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул!
Может, мертвенно-мрачный
Сов. Союза герой,
с голодовок прозрачный,
позабыт он страной?
Может, где-то, отчаясь
в потайном уголке,
он висит, не качаясь,
на тугом ремешке?
Сгинул, как сиротинка.
И такая жутинка,
будто голос, как финка,
по кишкам полоснул,
хоть кричи: "Караул!"
в глушь российских просторов:
"Гражданин Никаноров!
Гражданин Никаноров!
Гражданин Никаноров,
вылетающий на Барнаул…".
Вот если мы потеряем всех, мы потеряем Россию. Не надо делать, чтобы наш народ превратился в народ "потерявшихся никаноровых".
Л. ГУЛЬКО – А как это сделать? Евгений Александрович.
Е. ЕВТУШЕНКО - А вы знаете, нужно потеплее быть друг к другу. Давайте забудем про политику…
Л. ГУЛЬКО – Давайте.
Е. ЕВТУШЕНКО - А вот просто, у нас сейчас как-то вдруг стало меньше теплоты в отношениях друг к другу. Это самое тяжелое, что меня мучает.
Л. ГУЛЬКО – Но люди борются за существование. Хочется, чтобы было хорошо, мне, моей семье, детям.
Е. ЕВТУШЕНКО - Мы разве не боролись за существование во время войны, я помню мальчишкой эту войну. Я никогда не забуду бабу, которая на перроне дала мне половину своей пайки черняшки, когда я совершенно уже подыхал, скитаясь в эвакуации, и пел на перронах. А потом она попросила, чтобы я спел, и дала мне еще половину своей половины. И это была война. Там люди тоже боролись за жизнь.
Л. ГУЛЬКО – А что должно произойти, чтобы вернулись те чувства, которые были у нас? Показывать по телевидению каждый день фильмы, в том числе и "Обыкновенный фашизм", кстати говоря.
Е. ЕВТУШЕНКО - Это замечательная картина.
Л. ГУЛЬКО – И в школе хорошо бы показывать, начиная с младшего возраста. Что должно произойти, что надо сделать?
Е. ЕВТУШЕНКО - Вы понимаете, я вам скажу одну вещь. Просто начинать с себя. Нужно не бояться исповедальности и начинать надо с собственной семьи. Посмотрите, у нас по 40 тысяч человек погибло из-за пьяных драк внутри семей. Это же колоссальная цифра, это больше, чем погибает в Чечне или где-то еще. Понимаете. И вот я вам я хочу крошечное стихотворение прочитать. Лирическое.
То язвительная, то уязвимая,
Мой защитник и мой судья.
Мне сказала моя любимая,
Что она разлюбила себя.
Есть у женщин моменты загнанности,
Будто сунули носом в хлам.
Тайный ужас от собственной запусти,
Злость к безжалостным зеркалам.
Мною вылепленная, мной лепимая,
Меня вылепившая как судьба.
Неужели ты тоже, любимая,
Разлюбила меня как себя?
Время этот завистливый заговор,
Против юности и красоты.
Но в глазах моих время замерло.
И в них лучшая женщина – ты.
Так зазывно играют разлуки мной.
Но в тебя я хочу как домой.
Не позволь себе стать разлюбленной мною,
И даже - тобою самой.
Мы не должны позволять нашему народу не уважать самого себя, что со многими людьми происходит. И разлюбливать самого себя и разлюбливать ту Россию, в которой есть непреходящие ценности. Потому что то, что стали люди меньше читать и прикасаться к этим ценностям, что начинается, к сожалению, со школы, это факт. И вот здесь и есть возвращение от деньгологии к идеалам.
Л. ГУЛЬКО – Евгений Александрович, у нас с вами осталось немножко времени. 18-го декабря будем надеяться, состоится антифашистский митинг. Вы знаете, 4-го сила в Москве выходили некоторые со свастикой на площади всякие разные. Люди должны выходить на улицы, чтобы показывать, что… или каждый о себе заботится.
Е. ЕВТУШЕНКО - Людям не надо внушать, что они что-то должны делать.
Л. ГУЛЬКО – Я понимаю…
Е. ЕВТУШЕНКО - Они сами должны решать, сами для себя. Но я считаю, что в данной ситуации порядочные люди, взвесив все, они я надеюсь, что выйдут на улицы, и я надеюсь, что это не превратится в какое-то побоище и так далее, как это бывает. Потому что нужно показать, что мы противостоим этому отвратительному совершенно лозунгу "Россия для русских" и так далее…
Л. ГУЛЬКО – "Москва для москвичей".
Е. ЕВТУШЕНКО - Да, и так далее. И все это плохо кончается. Это подрыв как раз, это тот фальшивый патриотизм, который ведет к подрыву патриотизма.
Л. ГУЛЬКО – Но это же самое простое, понимаете, так сказать. "Россия для русских", "Москва для москвичей". Я просто уже говорил об этом, живу рядом с Поклонной горой, где памятник Победы и Музей Победы, и 9 мая прошлого года там собрались ребята посмотреть салют Победы. Они были немножко поддатые, там шел дождь, они спрятались в нашу арку, и вдруг кто-то один из них сказал: "Россия для русских". И в нацистском приветствии вдруг стали вскидываться руки. Представляете, в День Победы. Представляете себе.
Е. ЕВТУШЕНКО - Страшно в стране, в которой 27 миллионов погибло.
Л. ГУЛЬКО – Что вы можете сказать этим ребятам, в том числе среди них, наверное, гражданин Никаноров какой-то есть тоже. Им-то что сказать? Или власть должна употребить власть один раз, что вот это нельзя никогда.
Е. ЕВТУШЕНКО - Вы знаете, надо выполнять Конституцию. У нас все-таки Конституция запрещает оскорбление людей других национальностей. И нужно это применять, безусловно. Но самое главное, что это должно быть духом воспитания в семье. Меня спрашивают, почему я написал "Бабий Яр". Может быть, потому что однажды, когда все-таки я был мальчиком сталинского времени, я это написал, исповедально показал в моем фильме. Ведь я поверил. Я был мальчик, дедушек моих арестовали в моем присутствии, когда мне было 4 года. У меня память начинается с 1937 года, когда арестовывали моих дедушек ни за что. Один из них не вернулся, другой вернулся сломленным человеком. И у меня боролось, с другой стороны Сталин был как верховный главнокомандующий, это тоже не могло не отразиться на моем отношении к Сталину, и у меня душа раздваивалась все время. И когда сообщили о том, что врачи отравители Сталина, они его отравили и так далее, я был потрясен, как были потрясены многие люди. Я написал стихи. Я пришел в одну семью очень хорошую, и я прочел эти стихи о врачах-отравителях. Они не были антисемитскими совершенно. Но это были просто стихи потрясенного человека, что так могло случиться. И мне сказала мать этой семьи, это могло ей дорого стоить, она сказала: "Женечка, эти врачи они ни в чем не виновны. Это неправда. Спрячьте это стихотворение, никогда не показывайте это стихотворение. Вы никогда не отмоетесь потом". И я верил этим людям. Я поверил, и я спрятал, я никому его не показывал. И я носил его и может быть, потому что я написал "Бабий Яр" это потому, что я однажды мог очень сильно ошибиться. И на всю жизнь. Потому что я поверил вот этой газетной версии в тот момент. И это был огромный урок моральный. И поэтому когда меня мои товарищи на "Мосфильме" уговаривали: Женя, у тебя и так много врагов, сними этот эпизод, зачем, рассказывать, что ты написал, кто это знает. Я сказал: нет, я должен об этом рассказать, потому что это будет каким-то уроком и предупреждением другим молодым людям.
Л. ГУЛЬКО – Евгений Евтушенко был у нас в эфире. 14-го декабря состоится вечер в зале Чайковского. Во сколько, кстати говоря?
Е. ЕВТУШЕНКО - В 19 часов.
Л. ГУЛЬКО – Ждем всех на этом вечере, всех, кто не равнодушен. Спасибо вам огромное, успехов и всего хорошего, до встречи в нашем эфире. До свидания.
Е. ЕВТУШЕНКО - Спасибо.
