Борьба за крохи и справедливость
Некоторые политические события представляют собой интересную возможность взглянуть на другое общество словно бы через увеличительную линзу и рассмотреть его во всех деталях. Вот такое событие произошло в Монголии. Президент Монголии Халтмаагийн Баттулга вдруг наложил вето на два закона, прошедших Великий государственный хурал. Оба закона финансовые: о поправках в закон о госбюджете на 2017 год и о бюджете Фонда социального страхования на 2017 год.
В этой, казалось бы, скучной теме есть интересный момент.
Понятно, что у этого вето есть политическая подоплека, связанная с межпартийной борьбой. Но повод не может не вызывать удивления. Баттулга написал в своем письме спикеру Хурала М. Эхнболду (как цитирует агентство Монцамэ): «Я категорически против выдачи одноразовой денежной помощи в размере 300 тысяч тугриков государственным служащим, за исключением должностных лиц, занимающих высокие посты, судей и прокуроров».
Человек, читающий эту новость, проскочит ее взглядом по диагонали, не вздрогнет и забудет. А между тем это очень интересный факт. Поводом для выхода дела на самый высокий в Монголии политический уровень стало нежелание Баттулги платить чиновникам разовую выплату в размере 390 долларов по текущему курсу. Но это еще не все.
Вообще, как сообщает Национальное статистическое управление Монголии, средняя заработная плата составляла 953 тысячи тугриков. Как следует из инфографики, подготовленной в этом управлении, в Монголии вообще довольно плоская шкала доходов, и разброс между минимальной и максимальной заработной платой сравнительно невелик. Самая низкая средняя заработная плата у работников лесной и рыболовной отрасли – 514 тысяч тугриков, а самая высокая у операторов машин и механизмов – 1131,6 тысяч тугриков. Менеджеры получают несколько меньше механиков – 1090 тысяч тугриков.
В целом видно, что большая часть зарплат укладывается в диапазон 700-1100 тысяч тугриков, причем в этой категории большая часть располагается вблизи уровня 1 млн. тугриков. Это сильно отличает ситуацию в Монголии от привычного нам сильнейшего разрыва в зарплатах между государственными чиновниками и крупными менеджерами с одной стороны, и широкими массами трудящихся с другой.
И вот, в свете этих данных, становится ясно, что Баттулга отказался платить разовую выплату в размере всего примерно 30% от месячной зарплаты государственного чиновника, далеко не впечатляющей, если пересчитать ее в долларовый эквивалент. Таким образом, политическая и межпартийная борьба в Монголии сопровождается также борьбой за крохи, которые в других странах даже не стали бы обсуждать.
Этот интересный финансово-политический факт показывает, насколько все же Монголия страна бедная, раз там вопрос о разовой выдаче чиновникам 390 долларов на руки обсуждается на уровне парламента и президента, а эти расходы вносятся в государственный бюджет. Более яркого, образного и глубокого отображения монгольской бедности трудно подобрать.
Разумеется, этот шаг президента, как и некоторые другие его недавние политические шаги, также имеет собой популистскую природу. В Монголии около 12% трудоспособного населения занято в государственном аппарате, госструктурах и государственных предприятий, что дает в абсолютных числах 250 тысяч человек. Если каждому из них выдать по 300 тысяч тугриков, по придется израсходовать 78 млрд. тугриков (реально, думается, меньше). При том, что дефицит бюджета Монголии в 2017 году составляет 2,7 трлн тугриков (или 10,4% от ВВП страны), то становится понятно, что отказ от этих выплат мало на что повлияет и бюджетную дыру не заткнет. И вообще, эта сумма почти незаметная в общем объеме суммы государственных расходов – 8,7 трлн тугриков, и составляет 0,8% от расходной части бюджета.
Но политически лишить чиновников разовой выплаты – это означает для президента Баттулги укрепить симпатии к себе среди малооплачиваемых слоев населения.
Это вполне небезуспешная попытка завоевать политическую поддержку сельских районов Монголии, которые на президентских выборах в основном поддерживали его оппонента. Президент, лишивший городских чиновников денег, разумеется, поднимется в глазах людей, зарабатывающих свои доходы в поте лица и большими трудами.
Бедность и борьба за крохи тоже становятся политическими факторами, если ими правильно пользоваться.
Баттулга своим чутьем популиста, похоже, понял, что раз Монголия страна бедная и в ней доходы распределяются почти равномерно, то надо эту систему поддерживать, и не давать людям, имеющим доступ к государственным средствам, никакого шанса на обогащение, пусть бы даже и в столь незначительных масштабах. Плоская шкала доходов обычно воспринимается как выражение справедливых социальных порядков, в которых нет нищих, но и нет сказочно богатых людей. Тогда, взяв курс на обрезание доходов чиновников, и так получающих чуть выше среднего по Монголии, Баттулга обращается в защитника и поборника экономической справедливости в ее монгольском понимании.
