Почему жители Чекановского не стремятся праздновать новоселье?
Если верить документам, жилой район Чекановский, широко известный как «Анзеба», является частью раскиданного по тайге города Братска.
На деле же здесь, в 20 минутах езды от Центрального округа, находится самая настоящая деревня. И не учитывать этот факт – фатальная ошибка, которую много лет совершают сменяющие друг друга чиновники, директорат Братского алюминиевого завода и компании «Русал» в целом.
О том, что жить по соседству с крупнейшим в мире алюминиевым заводом опасно для здоровья, людям впервые сообщили еще в семидесятых годах, когда Чекановский был густонаселен и, по общему мнению, процветал. Много лет переселение шло весьма неспешно, а в 90-е и вовсе было приостановлено на несколько лет. Но в 2007 году администрация Братска подписала соглашение с руководством БрАЗа, и о всеобщем переезде заговорили как о решенном деле. С тех пор 26-й микрорайон начал прирастать новыми многоэтажными домами, предназначенными специально для переселенцев. Финансирование проекта было нестабильным, сроки сдачи домов не раз переносили, но когда все, наконец, доделали, оказалось, что многие жители Чекановского вовсе не стремятся переезжать. Причин тому множество – недовольство качеством жилья, неувязки со сроками переезда – многие до последнего не знали, когда им велят переселяться. Владельцы просторных домов не стремятся менять их на тесные квартиры меньшей площади (хотя по закону жилье должно быть не меньше прежнего, 8-10 квадратов чиновники могут и «простить»). Но главное, что помешало власти найти общий язык с людьми – всех, по обыкновению, решили «осчастливить» скопом. Видимо, руководящим работникам и в голову не могло прийти, что кто-то вовсе не стремится стать «благоустроенным» горожанином…
«Нас все устраивает!»
Нина и Евгений Анчины переехали в Чекановский из Братска 20 лет назад. И нисколько о том не жалеют. У них четверо детей (почти уже пятеро), свой дом, просторный участок, техника и скот. Для счастья не хватает только одного – чтобы их оставили в покое. Под одной крышей здесь живут 10 человек – супруги с дочерьми, 92-летняя бабушка и сестра Нины Владимировны Александра со своими двумя малышами. Анчиным предложили двухкомнатную квартиру старой планировки. Прописка в доме оформлена на 7 человек (не считая ожидаемого малыша), но даже если не брать в расчет сестру с детьми, простор в такой квартире маловероятен*. Разумеется, такой вариант Анчиных не устроил.
- Дело даже не в том, какая квартира, сколько она стоит, а в том, что земля тебя всегда прокормит, если не лениться. Мы вообще не хотим ни за какие коврижки уезжать! Как жить-то в городе после земли? Скучно, неинтересно! У нас тут и покосы свои, и всегда есть чем заняться, с пользой время провести. Мясо, молоко, творог – все свое, а в городе все это поди купи! Пусть у нас здесь холоднее, пусть вода привозная (водовозка ходит по графику: понедельник, четверг – по переулкам; вторник, пятница – по улицам), ну да бог с ними, мы не страдаем.
Супруги Анчины по складу характера – люди сугубо деревенские. Когда в 1996 году молодоженам, ютившимся на съемном жилье, предложили приобрести на выбор квартиру или дом в Чекановском, они выбрали дом. Евгений тогда работал на БрАЗе, был на хорошем счету, а потом уволился и теперь занимается грузоперевозками. Как раз у завода-то они дом и приобрели – за 32 миллиона рублей. И при покупке ни слова не было сказано о санитарно-защитной зоне! Сейчас земля и постройки приватизированы и оформлены в собственность – и в этом супругам тоже никто не воспрепятствовал.
О ценностях городских и деревенских
Дом Анчиных, как и дом их соседей, был вывезен из поселка Братск, из зоны затопления водохранилища, в 1968 году. Может быть, кто-то из городских жителей и не поймет, почему Анчины не хотят из него переезжать в новую квартиру. Однако между воззрениями городского и деревенского человека лежит пропасть. Здесь все сугубо утилитарно – главное, чтобы все были обогреты, одеты и накормлены. Едва ли Нина Владимировна хоть раз задумалась, гармонируют ли шторы с обоями и обивкой мебели. У нее просто нет на это времени – огород, 2 коровы, 2 быка, 7 баранов, гуси и куры требуют ухода. А она еще мечтает о третьей корове и поросятах – тут уж не до интерьерных решений, успеть бы поесть приготовить! О том, насколько по-разному мыслят и рассуждают городские и деревенские женщины, ярче всего свидетельствует рассказ Нины Владимировны о визите в перинатальный центр. Ее донельзя смешат откровения соседки по очереди: «Ем и сплю, сплю и ем. Надо мужу сказать, что у меня еще послеродовая депрессия будет…». Нина Владимировна на девятом месяце продолжает крутиться, как белка в колесе, не делая поблажек ни себе, ни семье. И от государства поощрения она не ждет: «Мы детей для себя рожали - не для льгот».
- Выделили бы землю, построили бы на участках домики по этой блочной технологии, о которой сейчас много говорят. Люди бы с удовольствием переселились. Я предлагала этот вариант в поссовете, но там какая-то мутная история – представители БрАЗа говорят, что им Климов не разрешил так сделать, а чиновники - что завод не захотел строить.
Анчины себя к жителям «Анзебы» не относят – они живут на другом берегу, в 43-м квартале. А масштабное расселение началось с муниципальных двухэтажных домов (у них даже отопление было от котельной), как раз таки в Анзеби, около 12 лет назад.
Весь этот шум начался из-за инициативной группы с Анзебы – десяток человек захотели в город переехать, а остальные теперь страдают. Переселяться хотят алкаши, лентяи и некоторые бабушки, которым уже тяжело в доме жить. Остальные - против. Есть семья, у которой за долги по коммуналке квартиру забрали, а должников сюда перевезли – они тоже, конечно, хотят обратно в город - новые долги копить!
Загрязняющие вещества как предмет веры
- Какая санитарная зона? Здесь вообще ничего нет, ни дыма, ни выбросов! В город съездишь – сразу голова болеть начинает и давление поднимается, а как вернешься домой – все проходит. У нас только пару раз доносило с БрАЗа дым, да и то давно уже, а сейчас у них газоочистки смонтировали. Все на город и на Моргудон уносит ветром, а у нас здесь дети здоровее, чем в городе! У знакомых в городе дочка два дня сходит в садик – потом болеет месяц. Да вы на Комсомольские дачи посмотрите – что у них творится, и никаких санитарных зон!
Однако, по данным пресс-службы прокуратуры Иркутской области, в 2010 году загрязнение атмосферного воздуха в поселке твердыми фторидами превышало допустимую норму в 1,7 раза, фтористым водородом — в 2,7 раза. В этом же радиусе установлено наиболее сильное влияние промышленных выбросов на состояние здоровья детей. Поселок Чекановский расположен всего в двух километрах от промышленной площадки БрАЗа, тогда как санитарно-защитная зона предприятия составляет 8 км.
А тем временем…
Месяца полтора назад из-за нерентабельности отменили автобус №27 «Братск-Чекановский», теперь в поселок заходят лишь бикейский №29 и рейс № 120 до Заозерного. Обходятся как-то. После шума по поводу закрытия поликлиники жителям пошли навстречу и оставили детского врача – но пока лишь до Нового года. Своей «Скорой» в Чекановском тоже больше нет. В школе сейчас насчитывается около 150 учеников, в детском саду – 3 группы. Людей пугают их скорым закрытием. Работают почта и поссовет, есть несколько магазинов. В лесу, неподалеку от ЛЭП, бегают брошенные переселенцами собаки и кошки – сердобольные жители изредка подкармливают их, некоторых забрали себе, но животных слишком много.
Обмен домов на квартиры. Возможен торг
- И с землей нас обманывают, и с компенсацией за надворные постройки. Ведь в квартире туалет, например, тоже входит в метраж? А у нас почему он не учитывается? Ведь все это на наши деньги куплено и построено! За землю мы налог сколько лет платили, за строения!
- Когда квартиры предлагали, вызывали по 15-20 человек в поссовет, каждый четверг. Приглашали по одному, и всем разное говорили. Деду сказали, что квадратный метр стоит 42 тысячи рублей, а я следом зашла – уже 35 тысяч называют! Соседям тоже навязывали двухкомнатную квартиру старой планировки, а после споров дали трехкомнатную новой! Нам вообще невыгодно квартиру получать. Я предложила Пастушкову (Николай Пастушков, на тот момент – председатель комитета по управлению Центральным округом – прим. автора): выплатите мне стоимость квартиры, 3 миллиона, я в течение месяца дом куплю, в Бикее или Кузнецовке. А возиться с продажей жилья – это сколько времени уйдет, да и спроса сейчас нет. А он говорит: «Вы потом на попятный не пойдете?». БрАЗовские представители сказали, что полгода на рассмотрение моих условий нужно (дело было весной 2013-го – до сих пор решения нет), а соседке полтора года сроку назначили!
Нина Владимировна и ее соседи подозревают организаторов переселения в нечистоплотности (и не без взаимности – отдельные переселенцы провернули уже немало афер и махинаций с жильем) и намерены отстаивать свои права всеми силами, вплоть до организации митинга. Отправлен запрос уполномоченному по правам человека, жители планируют дойти до президента, а у Нины Владимировны уже есть на примете толковый юрист. Она говорит, что люди готовы даже выставить детей на пути бульдозеров, если до этого дойдет.
* Минимальная санитарная норма жилой площади в России составляет 6 кв. м, а для Иркутской области – 15 кв. м общей площади на одного человека.
