Государственная церковь
Но православным быть обязан...
Отделив церковь от государства после Октябрьской революции, советская власть щедро наделила каждого гражданина правом не только на свободу совести, но и на свободу вероисповедания. Правда, на деле все 70 лет развивающегося социализма свободно вероисповедовать можно было единственной учение - атеизм. Музеи атеизма заменили собой церкви, отданные где под склады, где под производственные помещения, на смену проповедникам пришли "союзы воинствующих безбожников"... Духовенство поставлено было перед выбором: либо репрессии (ссылки, тюрьмы, расстрелы), либо - сотрудничество с Комитетом госбезопасности. Многие выбрали Сибирь, и на их место пришли люди менее щепетильные и более лояльные. Но жизнь - сплошная ирония, и спустя десятилетия ситуация повернулась на сто восемьдесят. Нельзя исключить варианта, что вскорости все народонаселение родного отечества должно будет выбирать между православным вероисповеданием и гонениями.
"Утверждение юридического принципа свободы совести свидетельствуют об утрате обществом религиозных целей и ценностей, о массовой апостасии и фактической индифферентности к делу церкви и победе над грехом" -- говорится в принятой не так давно концепции Русской православной церкви. С каждым годом представители отделенной от государства церкви пытаются оказывать все большее влияние на все сферы общественной жизни россиян. Порой они занимают более жесткую и менее гуманную позицию, нежели светские власти. Самое неприятное, что попытки эти часто выглядят не как забота о духовности паствы, не как попытка повернуть людей лицом к проповедуемым христианством нравственным ценностям, а как лоббирование интересов церковной организации, борьба за деньги и за власть. И - будем смотреть правде в глаза - влияние РПЦ на сегодня столь сильно, что прогнозы относительно грядущего воссоединения церкви и государства кажутся небезосновательными. Так что готовьтесь, дорогие россияне: не исключено, что через несколько лет власти светские и духовные, слившись в экстазе, обяжут каждого гражданина родного отечества принять православие, и исполнять свой долг не только перед государством и обществом, но и перед Священным Синодом.
Правда, пока с небольшим отрывом выигрывает государство. На прошлой неделе, например, власти расставили все точки над "и" в истории с уроками "Основ православной культуры", объявив, что эти самые основы вводить в обязательную школьную программу не надо, а если кто хочет - то пусть изучает факультативно. Как справедливо заметил товарищ Волин, заместитель руководителя аппарата правительства: "религия - дело сугубо индивидуальное и если государство считает возможным вмешиваться в личную жизнь граждан, и указывать, во что им верить - это первый признак тоталитаризма". Сами представители церкви, впрочем, тоталитаризма здесь никакого не усматривают. А просто им обидно за маленьких верующих христиан. По словам протоирея отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП) Всеволода Чаплина, дети верующих родителей, оказывается, не чувствуют себя в школе как дома. А все потому, что учат их там всякому мракобесию. Религия, дескать, в силу многих причин не может считаться истиной в последней инстанции, чудес не бывает, Библия - всего лишь собрание мифов и легенд, а человек, созданный по образу и подобию Господа, произошел, страшно сказать, от обезьяны. По мнению протоиерея Чаплина все это -- глубоко оскорбительно для верующего человека. О том, насколько оскорбительно может быть для человека другого вероисповедания (а то и вовсе атеиста - есть ведь среди нас и такие, товарищи!) изучать в принудительном порядке православные канонические тексты и бойкотировать биологию, на которой кощунствуют про обезьяну, Чаплин отчего-то не подумал.
Считать себя потомком обезьяны не пожелал, по всей видимости, и министр образования Филиппов, оказавший идеям протоирея самую горячую поддержку (помимо острого желания заставить всех изучать православную культуру этот выдающийся человек известен своими попытками ввести запрет на продажу развращающей молодые умы куклы Барби и сделать обязательной цензуру на игрушки милитаристского толка типа пластмассовых пистолетов и танков). С не меньшим воодушевлением к мысли ввести православие в каждую школу (это, мол, не только можно, но и должно) отнесся главный коммунист страны Геннадий Зюганов. Решил, видно, что лучше уж поступиться заветами Ильича, чем нажить себе такого могущественного недоброжелателя, как РПЦ (и так-то дела не слишком хороши). Он, говорят, очень расстроился, когда православную культуру таки не внесли в список обязательных предметов. Куда больше, чем представители духовенства, многие их которых расценивают это лишь как временную неудачу.
И переключились пока что на спорт. Все тот же неутомимый Чаплин теперь участвует в подготовке парламентских слушаний, посвященных здоровому образу жизни, где кроме депутатов Госдумы, представителей государственных и общественных организаций, примут участие и представители Русской Православной Церкви.
Бороться за здоровый образ жизни церковь начала с тех самых пор, как несколько лет назад власти отменили для РПЦ таможенные льготы, благодаря которым она в свое время стала крупнейшим поставщиком табака и алкоголя в Россию.
В 94-95 годах церковь проявила беспрецедентную лояльность по отношению к властям предержащим. Московская патриархия, например, заключила договоры со всеми силовыми структурами: Минобороны, МВД РФ, погранвойсками и даже с Федеральным агентством правительственной связи и информации. За такие проявления лояльности РПЦ получила право заниматься беспошлинной торговлей табаком и алкоголем. Тогда, разумеется, мало кто из духовенства считал возможным даже заикаться о здоровом образе жизни, о том, что табак и спиртное - от лукавого, и употребляя их в массовом порядке, православные потакают сатане. В те благословенные времена краеугольным камнем здоровья нации почитался отказ от контрацептивов и недопущение абортов (впрочем, на сей счет позиция церкви до сих пор неизменна). Да и как осудить нездоровые пристрастия россиян, если, например, только Николо-Угрешский монастырь от продажи спиртного выручил не менее 350 млн. долларов. Да торговля табачными изделиями, составлявшими 42% от так называемой "гуманитарной помощи", приносила очень недурной доход. По сведениям священника Глеба Якунина, прокуратура официально подтвердила факт торговли гуманитарной помощью с перечислением денег "табачным митрополитам" и "водочным монахам".
Впрочем, зарабатывала церковь не только на спиртном и сигаретах. При посредничестве патриархии был создан ряд организаций, занимающихся торговлей нефтью, драгметаллами, алмазами... Патриархия является основным учредителем РАО "Международного экономического сотрудничества", экспортировавшего в 1994-95 гг. 14,7 млн. тонн нефти (оборот в 1996 г. - 2 миллиарда долларов). АОЗТ "АРТГЕММА", контролируемая ОВЦС Московской Патриархии, получила только в 1994 году от Росдрагмета алмазов для переработки и сбыта на сумму в 6 млн. долларов. О реальных доходах православной церкви России в те годы можно только догадываться.
Однако манна небесная вскоре иссякла - льготы отменили. Ввиду чего духовенство немедленно решило слегка подпортить жизнь конкурентам, и в начале 2001 года громогласно, во всеуслышание потребовало ввести запрет на "религиозные названия" не только для алкогольных напитков, но даже и для кондитерской продукции. После отмены льгот, мнение и ценности Святой Церкви подверглись жесткой переоценке и теперь названия вин "Монастырская трапеза", "Мадонна с младенцем" и "Слеза монахини" звучат не только оскорбительно для уха любого уважающего себя священника, а прямо скажем кощунственно. Просто по живому режет. А потому сегодня иерархи православной церкви вместе с российским правительством контролируют регистрацию торговых марок с использованием религиозной тематики. Несколько десятков заявок уже сняты. В том числе на спорные названия. Почему? Потому что, как сказал один из представителей церкви: "Можно долго спорить о том, что свято, а что нечестиво. И лишь церковь знает, что истинно".
Вот, к примеру, истинно - это предоставить религиозным организациям льготы по оплате тепла и электроэнергии. Идея, родившаяся в недрах Межрелигиозного совета России прошлой весной, уже одобрена Федеральной энергетической комиссией. В итоге чиновникам на местах, представляющим региональные энергетические комиссии, рекомендовано взимать с культовых заведений плату за свет и тепло по тарифам, установленным для простого люда, а не для предприятий, как прежде. Особо подчеркивается, что на льготу могут рассчитывать только те религиозные организации, которые имеют официальную регистрацию в Минюсте и существуют на пожертвования прихожан. Впрочем, решение о льготном тарифе принимается на основании тех данных, которые подготовили и предоставили в региональную энергетическую комиссию сами религиозные организации. Председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриарха митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл уже подсчитал, что православные храмы могут сэкономить на оплате за тепло и свет от 25 до 50%.
Чтобы подзаработать дополнительно, церковь пытается вытрясти из государства долги, накопившиеся за годы советской власти. В годичной давности послании архиерейского собора президенту России все объясняется просто и доходчиво: "...Общественное служение Церкви не может развиваться без должной материальной основы, которой мы сегодня лишены вследствие многолетних гонений. В годы лихолетья государство беззаконно изъяло у Церкви собственность, созданную трудами многих поколений верующих и, что гораздо более важно, посвященную Богу, то есть заведомо не подлежащую никакому отчуждению. Без этой собственности сегодня практически немыслимо полноценное возрождение нашей Церкви, осуществление ее просветительного, миссионерского, социального служения, в плодах коего нуждаются страна и народ"...
Но возвращения отчужденной собственности, по всей видимости, показалось недостаточно. И митрополит Смоленский Калининградский Кирилл придумал чудесный способ изыскать денег на просветительско-миссионерское служение обществу. Он выступил с искрометным предложением взимать часть подоходного налога каждого россиянина в пользу религиозных организаций. Блеск этой идеи сложно переоценить: оказывается, светское многоконфессиональное государство должно в обязательном порядке платить церкви десятину из своих доходов.
Озвучивая свои пожелания, митрополит Кирилл отметил, что если общество само не выберет приемлемый способ финансирования Церкви, она (Церковь) не справится с теми задачами, которые перед ней поставлены.
Впрочем, за церковь радеют не одни священнослужители. К примеру, депутат Сергей Глазьев тоже выступил с великолепной инициативой о предоставление Церкви государственных субсидий для реализации проектов в области церковной благотворительности. А заодно уж и предоставить Церкви тот же статус, что учреждениям здравоохранения и образования...
Правительство пока что с завидным упорством отклоняет предложения подобного рода. Но надолго ли хватит этой непоколебимости и здравого смысла - сказать трудно.
Сближение религии и государства хоть и потихоньку, а происходит. Вот, например, недавно в Российской академии государственной службы при Президенте РФ открылись курсы повышения квалификации для руководителей РПЦ. Цель обучения - дать руководителям РПЦ знания в области современного права, экономики, финансового кредита, которые позволят ведущей конфессии России активно участвовать в жизни государства и становлении гражданского общества нашей страны. Куда уж активнее...
И так уже многие святые отцы уверены: вскоре голос церкви станет решающим не только при составлении школьных программ, но и при принятии бюджета, обсуждении законов, в политических дискуссиях...
Не оставляет духовенство своим вниманием и СМИ. Не так давно протоирей Дмитрий Смирнов во всеуслышание заявил о необходимости поставить перед депутатами Государственной думы задачу убрать "с экранов телевизоров все, что нам не нравится" (то есть именно такими в точности словами и сказал). По мнению Смирнова РПЦ должно принадлежать 70% эфирного времени на телевидении, поскольку, внимание, "в России 70% населения православные". А председатель издательского совета Русской Православной Церкви протоирей Владимир Соловьев и вовсе уверен, что РПЦ нужен собственный медиа-холдинг, включающий печатные издания, радио и телеканалы. Для реализации проекта Святая Церковь намерена обратиться за финансовой поддержкой к государству. Часть этих денег предполагается направить на перевоспитание журналистов, неспособных грамотно освещать православную тематику.
О том, какими видами нам придется наслаждаться, добейся Смирнов и Соловьев своего, можно только догадываться. На память приходит знаменитый репортаж "Вестей": в церкви "Всех скорбящих радости", в центре Москвы, священник Олег Стеняев вместе с благочинным отцом Борисом Гузняковым проводят "изгнания духов", а затем во дворе "чин очищения огнем" (известный нам преимущественно из художественной литературы, описывающей ужасы средневековой инквизиции, а также из фильмов о фашизме). На костре Стеняев сжигал книги, авторы которых не разделяли идеи православия. Коричневый оттенок - не редкость для служителей культа. Широко известны призывы митрополита Санкт-Петербургского Иоанна (постоянного члена Священного Синода) к этническим чисткам в системе госучреждений. Вроде тех, что проводились в Германии 1933 года. И хотя Иоанн умер в 95-ом, приверженцы его идей и сегодня проповедуют их в печати и по радио. Ведь в отсутствие полноценного медиа-холдинга имеется немало СМИ, контролируемых РПЦ. Радиостанция "Радонеж", масса печатных изданий: "Русь державная", "Русь православная", "Русский дом", спец-вкладыш коммунистической газеты "Завтра", "Я - русский", "Мы - русские", "Наше отечество", "Православная Москва" и многие-многие другие. Плюс эфир на ТВ - скажем, субботняя программа митрополита Кирилла на ОРТ.
Казнить нельзя помиловать
Кирилл, митрополит Смоленский и Калининградский, человек больших достоинств, очаровал россиян окончательно своими пылкими выступлениями в защиту смертной казни. Год с лишним назад, когда решался вопрос о том, где поставить запятую в предложении "казнить нельзя помиловать", общественность разделилась на два лагеря. Одни говорили, что убивать людей, пусть бы и преступников -- не по-христиански. Да и в Евросоюз с такими замашками не возьмут. Другие плевать хотели на ЕС. Нам бы, мол, с преступностью разобраться. А первейшее средство борьбы с преступностью - высшая мера наказания. Дебаты получились вполне общенациональные, обе стороны уже практически исчерпали имевшиеся в запасе аргументы и пошли по кругу. От властей ждали уже хоть какого-нибудь решения, но его все не было и не было. И тут от лица церкви высказался митрополит Кирилл. Он выступил с заявлением в том духе, что на территории России несомненно смертная казнь должна быть. Это ведь своего рода традиция. "Попытки некоторых религиозных, а особенно общественных деятелей обосновать отмену смертной казни богословскими аргументами не находят под собой твердой почвы" - заявил митрополит Московской Патриархии. Да, да не находят. Потому что по словам Кирилла, ни в Священном Писании, ни в Священном Предании, ни в историческом наследии православной Церкви "мы не находим запрета на применение смертной казни". Более того, отметил он, в ветхозаветные времена подобное наказание "было прямо установлено Богом за различные преступления". "Господь Иисус Христос и тот не протестовал против казни для Себя и окружающих даже тогда, когда был осужден на смерть и претерпевал крестные страдания", - разъяснил Кирилл. В общем, Бог терпел - и нам велел. О свойственном православию милосердии Кирилл отчего-то не вспомнил. Неизвестно, отчего - то ли решил, решил, что раз президент -- чекист, вояка с хитрым прищуром и железной рукой, ему такая точка зрения понравится, то ли говорил действительно от сердца (да простит его Господь в бесконечной милости своей).
Впрочем, Путину как раз не понравилось. Вскоре на встрече в Кремле с главой Всемирного банка Джеймсом Вульфенсоном он категорически выступает против смертной казни в России. "Государство не может присваивать себе право, которое может принадлежать только всевышнему - лишать человека жизни", - отметил президент светского государства. Приятно, что высказанная Кириллом позиция не совпала и с мнением Святейшего Патриарха Алексия II, который заявил, что отношение церкви к смертной казни неоднозначно, и вопрос о ее отмене должно решать само общество. Спустя несколько дней пристыженный Кирилл уже рассказывал, что "Церковное священноначалие положительно восприняло мораторий на применение высшей меры, недавно установленный Президентом Российской Федерации".
История эта внушает некоторый социальный оптимизм: пока в России имеется Президент, руководствующийся нормами христианской морали, и Святейший Патриарх, уважающий полномочия государства, может, и не из нас делать православных насильственным образом.
