РепринтЪ: Рассказ участников флоридсдорфских боев

80 лет назад, в марте 1934 года, газета "Правда" писала:

"К.Гофман (от специального корреспондента "Правды"). Брио (Чехо-Словакия). Март.

Подобно тому, как Прага стала центром социал-демократической эмиграции, так город Брно, находящийся на расстоянии 3 часов езды от Вены, стал центром эмиграции австрийской социал-демократии.

Здесь начало функционировать организованное Бауэром и Дейчем "заграничное бюро австрийской с.-д. партии", начала выходить в виде еженедельного органа "Арбайтер цейтунг". Бауэром и Дейчем утвержден здесь же с.-д. эмигрантский центр, который производит тщательную сортировку приезжающих из Австрии участников героических боев австрийского пролетариата. Проверяется, главным образом, социал-демократическая "благонадежность" прибывающих эмигрантов под углом зрения их нынешнего отношения к партийному руководству.

Ваш корреспондент был свидетелем следующей сцены, разыгравшейся в кафе, прилегающем к рабочему клубу.

В зал входят трое молодых возбужденных дружинников.

- Вы послушайте, ребята, - обращается один из дружинников к остальным, - что сделали со мной наши бонзы. Вчера вечером меня вызывают в секретариат и заявляют: "Фриц, возьми свои вещи и сматывайся из рабочего дома. Эмигрантский центр сказал, что наказание, которое тебя ожидает в Австрии, не столь велико, чтобы ты имел право рассчитывать на эмигрантскую помощь. Мы тебе даем 19 чешских крон (около 80 копеек) на билет до австрийской границы. А там пойдешь пешком. Впрочем, жандармы довезут тебя даром".

- За что же они ополчились на тебя, Фриц? Ведь сначала они тебя так хорошо приняли! Не ругал ли ты вождей?

- Конечно, я их ругал, и все их ругают. Да и как их не ругать, когда они виноваты в нашем поражении и в том, что мы вынуждены были бежать из Австрии, бросив семьи на произвол судьбы. Я говорил все, что о них думаю. А вчера в секретариате я швырнул им в лицо их подлые деньги и сказал, что считаю для себя позором иметь с ними дело.

"Вы, бонзы, сказал я им, вы сами удрали сюда, когда бои не только еще не кончились, но когда они еще не начинались. И вы теперь будете решать нашу судьбу и сдавать нас полиции? Не бывать этому!"

- Я, - продолжал Фриц, - ушел из дома и бродил по улицам, пока не натолкнулся на одного подходящего парня. Он мне устроил ночевку, а сегодня сведет с коммунистами.

Особо тщательной изоляции от "коммунистической заразы" подвергаются переведенные сюда из Братиславы героические защитники Флоридсдорфа. Их 70 человек. Они размещены в рабочем доме, при чем австрийское с.-д. руководство ввело для них казарменный режим. В то время, как чехо-словацкие власти предоставили всем эмигрантам свободу передвижения, флоридсдорфцам запрещено выходить куда бы то ни было.

Подробности, сообщенные мне активными участниками флоридсдорфских боев, имена которых по понятным причинам пока не могут быть названы, еще раз подтверждают, что если бы не предательский саботаж всеобщей стачки с.-д. лидерами и не пораженческая оборонительная тактика руководства шуцбунда, вооруженная борьба австрийских рабочих имела бы совершенно другой исход.

- Мы в Флоридсдорфе, - заявили мои собеседники, - в отличие от других районов Вены придерживались с самого начала не оборонительной, а наступательной тактики, вопреки официальной директиве руководства. Мы потому так упорно дрались все 4 дня, - даже тогда, когда уже было ясно, что дело в военном отношении проиграно, - что до последней минуты надеялись на то, что наш пример увлечет остальные районы, что и они перейдут от обороны к наступлению. А переход к наступлению неизбежно вызвал бы огромный под`ем масс. Весь пролетариат слился бы воедино в общем порыве - победить во что бы то ни стало. Дралась бы вся масса, а не только шуцбунд.

- Когда мы в Флоридсдорфе получили 11 февраля телеграмму от линцских дружинников о том, что они начали борьбу против хеймверов и требуют нашего немедленного выступления и об`явления всеобщей стачки, мы сказали себе:

Час пробил. Все к оружию! К чорту переговоры с правительством! Они позволяют ему выиграть время и стянуть против нас войска. Австрийская пролетарская революция началась, ее исход может быть решен только оружием!

В своем районе мы постарались вооружить возможно больше рабочих. 12 февраля, когда была об`явлена всеобщая стачка, мы вышли на улицу, захватили все полицейские участки и разоружили полицию. Наши отряды заняли все стратегически важные здания и участки. Согласно официальной директиве мы во Флоридсдорфе, как и всюду, должны были ограничиться лишь защитой жилищного комбината. Мы сами расширили свои стратегические задачи. Мы создали не одну, а три линии обороны.

Не дожидаясь подхода правительственных войск, мы старались выдвинуться далеко вперед на подступы к Флоридсдорфу, чтобы вести бой на возможно более широком фронте и сжать противника в кольце, если он начнет сосредотачиваться.

Как вы знаете, в первый же день нам на помощь выступила пожарная дружина во главе с тов. Вейсселем. их было немного - всего 60 человек. Но они прекрасно дрались. Эта дружина была нашим заслоном и приняла первый бой с правительственными войсками. Дружина в течение целого дня выдержала бой с превосходящими ее в десять раз силами противника. Мы поддерживали ее, открыв огонь по противнику из наших пулеметных гнезд, и несомненно она не сдалась бы, если бы правительственные войска не пустили в ход удушливые газы - факт, который Дольфус и Штаремберг пытаются скрыть. дружина Вейсселя дрогнула. Преследовавший ее по пятам противник не пощадил никого. Войска и жандармы зверским образом закалывали отравленных газом дружинников.

Несмотря на газовую атаку, правительственные войска продвинулись в этот день всего лишь на 120 шагов.

За ночь правительственные войска подвезли артиллерию, и начался обстрел домов. Бомбардировка продолжалась целый день без желательного для правительства эффекта.

Особую роль в этом сыграли наши снайперы. когда под прикрытием артиллерийского огня правительственные войска пытались приблизиться к нашим позициям, снайперы задержали их продвижение. Это позволило нам сделать обходной маневр.

В ночь на 14-е мы имели перевес над противником. Наше упорное сопротивление деморализовало правительственные войска, и находившиеся на флоридсдорфском фронте воинские части были отозваны и заменены к утру свежими.

Но и подошедшие части не решались вступить в бой с нами. Не захватив нас в открытом бою, командование правительственных войск прибегло к следующему чудовищному приему: оно выставило на передовую линию нашего огня пролетарских женщин и детей, пригнанных из других районов, прекративших борьбу, а за ними выстроило свои войска. Таким образом, если бы мы продолжали стрельбу, то в первую очередь бы пали женщины и дети рабочих. Одновременно было подвезено еще несколько артиллерийских орудий, и начался новый обстрел домов. Мы не могли стрелять по женщинам и детям и решили рассыпаться по флангам и начать фланговую атаку.

Учтите, что к этому времени мы находились в бою уже 60 часов, не имея во рту маковой росинки. Мы сконцентрировались в Едлерсдорфе и там начали новую атаку правительственных войск. Против нас были двинут два броневика. После упорного боя мы вывели оба броневика из строя и овладели ими, использовав их для баррикад.

Так прошло 14 февраля. 15-го начался ураганный артиллерийский обстрел наших домов. Начались пожары. Женщин и детей мы направили через подземные каналы в другие районы, а сами отошли на последнюю линию обороны - на газовый завод.

В течение дня мы получили несколько ультиматумов от командования правительственных войск - очистить газовый завод. Мы неизменно их отвергали.

Утром 16-го командование прибегло к следующему приему: оно вывело на линию нашего огня закованных в цепи дружинников взятых в плен в других районах Вены. Они несли плакат: "Бои в районах Вены закончились. Прекратите бесцельную борьбу. Если вы не очистите газового завода, начнется артиллерийский обстрел. Не стреляйте, пощадите нас!"

Мы собрали совещание и решили прекратить борьбу. Но мы тут же решили ни в каком случае не сдаваться войскам и хеймверам, а отступить в боевом порядке к чехо-словацкой границе.

Небольшой группой, имея три пулемета, ручные гранаты и карабины, мы с боем двинулись к границе. Вдогонку нам правительство распространило сообщение: "Вооруженная банда грабителей и убийц двинулась из Вены. Долг каждого честного австрийца - убивать на месте этих грабителей".

Мы шли лесами. За нами были посланы полицейские самолеты и броневики. Мы прошли 70 километров до границы в непрерывном бою и, лишь прибыв на территорию Чехо-Словакии, мы бросили в пограничную речку оружие.

Всего нас, защитников Флоридсдорфа, было 800 человек. часть пала в боях, часть ранены, часть не успела выбраться из домов. Силы противника, действовавшие против нас, составляли не менее 5 тыс. человек. Но если бы у нас было хоть только два орудия, Флоридсдорф был бы тогда в полном смысле неприступной крепостью.

Особо мы хотим отметить, - заявили в заключение мои собеседники, - поведение коммунистов, которые дрались геройски до конца.

О нынешнем умонастроении флоридсдорфцев можно судить по нескольку раз высказанному ими в беседе желание поехать в Москву. При слове Москва глаза у моих собеседников особенно заблестели.

"Пройти 1 мая с парадом по Красной площади вместе с победоносными русскими рабочими, пример которых нас вдохновлял в борьбе, - вот о чем мы мечтаем!"