Катастрофа во имя государства
Реакция на катастрофу "Курска" очень характерна. Она прекрасно иллюстрирует тот факт, что мы сами не ведаем, чего хотим от жизни. Как показывают опросные листы, хотим порядка, стабильности, крепкого государства, которое работает как обильно смазанный и прекрасно сбалансированный механизм. Тогда непонятны нынешние претензии к адмиралам, правительству, президенту. Ведь во все периоды процветания такого государства, периоды колоссальных индустриальных достижений, максимальных территориальных завоеваний - при Петре, Екатерине, Иосифе - человеческая жизнь стоила предельно низко. Наши самые величественные достижения, от которых соседи стучали зубами от ужаса, всегда возводились на костях миллионов людей. К сожалению, по-другому пока еще не получалось.
Что обладает высшим приоритетом в таком государстве? Жизнь 118 моряков, исполняющих государственный долг (именно долг, иная терминология нам неведома), или важнейшие государственные секреты? Вопрос риторический, поэтому отвечать на него не имеет смысла. Как и задавать вопрос о том, что для нас важнее - блистательное окно в Европу или же сотни тысяч крепостных, утопленных в болотах во время его прорубания.
Всю минувшую неделю государство охраняло от внешнего, натовского, мира военную тайну. Разве такого простенького ответа не было достаточно во все предыдущие времена? Разве прежде, когда к русскому оружию все относились с подобающим почтением, когда государство было действительно сильно в русском смысле этого слова, в трудовых коллективах, в семьях, в пивных, где угодно, вплоть до брачных лож, люди вопрошали о том, во имя чего погибли те или иные воины? Погибли, но не сдались, не предали, не изменили, не попросили пощады или чужой помощи.
Почему же теперь те, кто вопиют о сильном государстве, параллельно с этим не молча скорбят по погибшим, а еще пытаются и обвинить власть и высшее командование в неиспользовании всех возможностей для спасения экипажа? Зачем открыто уголовное дело? Могут ли гражданские следователи выяснить то, что сокрыто от западных разведок? Не странно ли при этом звучит и обещание ФСБ способствовать следствию? Для чего они будут способствовать, чтобы было обнародовано то, во имя чего погибли 118 человек?
Ну а к тому же, как это ни кощунственно звучит: со временем всё утихнет и забудется. Как это было и раньше. Кто, кроме родителей, помнит, например, о тех тысячах солдат, которые были брошены пьяным Павлом Грачевым на штурм Грозного? Был ли какой-то уголовный процесс? Понес ли хоть кто-нибудь наказание? Где сейчас бывший бравый министр обороны? Стал преуспевающим бизнесменом, торгует оружием.
Конечно, нынешние Игорь Сергеев, Владимир Куроедов и Вячеслав Попов вроде бы ужаснулись содеянному и подали Путину рапорта об отставке. Трудно судить об искренности этого поступка, поскольку было известно заранее, что Путин рапорта не примет. Так оно и случилось. Во-первых, надо во всем разобраться. Однако вызывает сомнение, что в верхах не все еще известно. Все известно было уже на третий день, когда в заявлении Путина, несмотря на то, что "из лодки раздается стук", прозвучали погребальные ноты.
Во-вторых, как может государство карать людей, если они защищали его интересы, в смысле - тайны. Не вообще государство, не абстрактное, а вполне конкретное, такое, каким его видят во сне миллионы граждан. Во время бунтов в тюрьме заключенные колотят обо что попало мисками и орут: "Свободу!" Мы же орем: "Тюрьму!" Не пора ли проснуться и скорректировать свое отношение к окружающей реальности?
