Государственные корсары
Весьма любопытный репортаж видел я тут давеча по одному из двух главных федеральных каналов (забыл по какому, уж очень они похожи). В дневном выпуске новостей показывали Мурманск. Репортер, стоя на фоне каких-то портовых сооружений, радостно рапортовал (кстати, я бы давно уже для гостелевидения слово «репортаж» заменил бы этим самым словом «рапорт») о новой форме заботы местных властей о местных же трудящихся. Форма это по-своему трогательна. Судите сами.
В области, рапортовал репортер, создана и успешно внедрена в жизнь новая форма утилизации незаконно (то есть браконьерски) добытых морепродуктов. Вернее, это ранее их утилизировали, то есть уничтожали, а теперь весь браконьерский улов, не дожидаясь решения суда (все равно же, добавила потом диктор канала, большинство дел заканчиваются не в пользу браконьеров) поступает в продажу по рыночным ценам. И трудящиеся, стало быть, могут откушать рыбки или там краба какого практически в свежем виде. К тому же государственная казна пополнилась за несколько месяцев такой практики внушительной суммой в 36 миллионов рублей. Комментирующая репортаж федеральный диктор внесла еще одно весомое разъяснение: такая практика стала возможной в результате достижения согласия между всеми заинтересованными ведомствами. Надо полагать, это таможня, рыбоохрана, милиция, пограничники и еще кто-то там из заинтересованных, включая, ясное дело, областную администрацию. Репортаж заканчивался гордой фразой о том, что к опыту мурманчан приглядываются уже и в других регионах страны.
Вас тут ничего не смущает? Меня лично в этом комментарии и репортаже заинтересовала всего одна фраза – «не дожидаясь решения суда», с оговорочкой, что, мол, все равно большинство дел браконьеры проигрывают. По поводу меньшинства дел и судьбы той рыбки, которая вроде как бы не была проиграна в суде, никаких разъяснений не последовало.
Опыт, что и говорить, передовой. На практике выглядит это, наверное, примерно так. Собираются «на стрелку» представители заинтересованных ведомств, снаряжают шхуну в рейд, отлавливают рыбаков, проверяют у них документы, непременно находят в них те или иные нарушения, а потом, «не дожидаясь решения суда», отбирают на фиг весь улов, составляют заинтересованный акт и продают добычу через заинтересованные фирмы.
Оно, конечно, всем и так понятно, что браконьеры у нас бесчинствуют и надо с ними что-то делать. Но как?
Также всем понятно, что правосудие у нас «басманное», насквозь продажное и пишет приговоры под диктовку прокурорских. Но ведет ли вот этот означенный мурманскими властями путь – выраженный в формуле «не дожидаясь решения суда» - к очищению и хоть какому-то исправлению такого правосудия (а заодно и к искоренению браконьерства) или же эту отсохшую ветвь власти решили отпилить напрочь, чтобы не мешалась в строительстве чиновничье-бюрократического капитализма с нечеловеческим лицом? Уж как-то выглядит этот новаторский мурманский метод совсем уж цинично, даже по нынешним временам. Я уж не говорю о таком пустяке, как Конституция, где вообще-то написано, что никто не может быть лишен собственности иначе, как по решению суда (статья 35). И в данном случае якобы забота о свежей рыбке для народа есть ничто иное, как пренебрежение конституционными основами государства. Рыбку можно и заморозить. Желание ее съесть, согласно известной присказке, мало совместимо с описываемыми тут юридическими экзерсисами.
Помнится, такой принцип экспроприации во времена господства революционной целесообразности над законом выражался формулой «грабь награбленное». Мы не очень далеко от него, надо признать, продвинулись. Или мы теперь к нему окончательно возвращаемся? Чего там, действительно, париться в судах – что с рядовыми рыбаками-браконьерами, что с олигархами. Ведь «по всему же видно» (можно, для упрощения обвинения ввести и такую формулу - «по всему видно, - Вышинский пусть от зависти в гробу перевернется), что украл. Значит – штраф, тюрьма, конфискация и пр. Не дожидаясь решения суда.
Кстати сказать, мурманская новость, столь пафосно поданная на федеральном телеканале, новостью в строгом смысле этого слова не является. Ей уже минимум как два месяца от роду (пламенный привет мастерам новостного жанра на гостелевидении). Незамысловатый поиск в Интернете выдает самые свежие ссылки на декабрь 2006 года. Именно тогда администрация губернатора Евдокимова поделилась своим правовым новшеством с широкой общественностью. В конце сообщения значилась многозначительная приписочка: мол, губернатор «поставил в известность» о своей инициативе президента страны Владимира Путина в ходе их встречи, состоявшейся как раз в то время. О реакции Путина мурманские новостные ресурсы ничего не сообщают, а о формуле конфискации «не дожидаясь решения суда», которую так радостно растиражировало федеральное телевидение в конце февраля, стыдливо почему-то вообще умалчивают. Может, губернатор вообще чего-то недорассказал начальнику?
…Я еще вот о чем почему-то подумал. Тут в последнее время некоторые доморощенные политологи стали как-то очень много рассуждать на тему будущего Владимира Владимировича. Мол, он если и уйдет из президентов, то не совсем и недалеко, а станет неким таким моральным лидером нации. Вроде как бы и совсем без поста (даже без Газпрома), но с огромным влиянием на происходящее в силу непререкаемого морального авторитета лидера нации.
Мне кажется, что в качестве такового он мог бы как-нибудь отреагировать, например, на мурманский почин. И, обозначив свое отношение к такому почину, как-то воспрепятствовать тому, чтобы подобные вещи становились общепринятой практикой. Конечно, революционной и политической целесообразности противостоять бывает очень трудно. Рыбки-то ведь, понятное дело, многим съесть хочется.
Но – противостоять надо. И кто-то должен это сделать – лучше рано, чем поздно.
