Черкесову — Нобелевку!

Ведомство г-на Черкесова хорошо известно россиянам борьбой с ветеринарами, вкалывающими кошкам кетамин, и рейдами по книжным магазинам в поисках книг, содержащих рекламу наркотиков.

19 октября Госнаркоконтроль объявил о новом потрясающем успехе: ведомство пресекло деятельность группы лиц, «на протяжении 7 лет осуществлявшей незаконную деятельность в сфере оборота сильнодействующих веществ на территории РФ».

Эти злосчастные наркоторговцы – не какая-нибудь незарегистрированная шайка. Это целая группа компаний «Софэкс», а вещество, которое они продавали – этиловый эфир. Оба совладельца и руководителя компании сидят (Яковлева – с июля, Процкий — с сентября). Им предъявлено обвинение по 23 эпизодам в незаконном сбыте в крупных размерах сильнодействующих веществ организованной группой.

Чтобы понять глубину и масштаб проделанной наркополицейскими работы, необходимо кое-что прояснить.

Компания «Софэкс» — продавец целой кучи химического сырья (всего более 300 позиций). Ее оборот – около 800 млн руб. в год.

Продажи этилового эфира за 4 последних года составили около 0,3% от оборота «Софэкса». Покупателями этилового эфира были около 150 предприятий и организаций, включая войсковые части, нефтеперерабатывающие заводы, научные институты и пр.

Этиловый эфир, будучи органическим растворителем, относится к прекурсорам – то есть химическим веществам, которые могут быть использованы при производстве наркотиков. Также к прекурсорам относятся ацетон, толуол, серная и соляная кислота, кроме того две очень известные жидкости под названием спирт и бензин.

То есть в принципе идея богатая. Достаточно арестовать метадонщика, который плеснул в свою бурду бензина, — и можно брать под «крышу» ЛУКОЙЛ, на чьей заправке этот бензин продали.

Этиловый эфир «Софэкс» ввозил из-за границы. На это нужна лицензия – и эта лицензия у «Софэкса» была. Продавал он его юридическим лицам. На это лицензии не нужно, но учет (прекурсор все-таки) нужно вести. Учет велся.

В общем, даже такому несведущему филологу, как я, с трудом отличающему кислоту от основания, ясно, что г-на Черкесова можно смело выдвигать на Нобелевскую премию по химии. Под его руководством Госнаркоконтроль превратился в крупнейший научный институт, совершивший два фундаментальных химических открытия. Так, в пресс-релизе сообщено, что «из 8 тонн упомянутого вещества… можно было изготовить около 1 тонны различных синтетических наркотиков, что составляет примерно 10 млн. доз».

Идея поистине революционна: что из растворителя можно изготовить наркотик. (Кстати: вы представляете, сколько всякой отравы можно изготовить из воды?) Впрочем, она бледнеет перед другим открытием из того же пресс-релиза. Вот оно, дословно: «Сбыт синтетического наркотика метадон, производным (курсив мой, филолога – Ю.Л.) которого является этиловый эфир».

Есть два варианта истолкования того, что произошло.

Вариант первый: в Госнаркоконтроле всерьез считают, что наркотики изготавливают из растворителей и что руководители группы компаний с восьмисотмиллионным оборотом, поставлявшие 300 наименований продукции, затеяли всю эту канитель для того, чтобы продать наркоману сырье для дозы. (В таком случае непонятно, почему обвинение предъявлено именно «Софэксу». Как я уже сказала, оно может быть предъявлено любой автозаправке, любому спиртзаводу и даже любому супермаркету, где любитель дозы купил бутылку ацетона.)

Вариант второй: вместо борьбы с реальными торговцами наркотиков, что сложно и опасно, Госнаркоконтроль занимается имитацией деятельности и взятием «под крышу» предприятий. Дело «Софэкса», которое пытались провернуть очень тихо (женщина-то сидит с июля!), – это попытка создать прецедент.

Идея богатая. Учитывая спектр и номенклатуру современной промышленности, можно с уверенностью сказать, что нет ни одного химического, нефтехимического или нефтеперерабатывающего предприятия, которые не выпускали бы вещества, одно из производных которого может быть использовано для производства наркотиков.

Да что химия! Вот меткомбинаты кокс выпускают! Тоннами! И без лицензии!

Говорят – не знаю, правда ли, — что даже снисходительный к старым соратникам президент Путин был не на шутку взбешен историей с кетамином. «Чтобы больше я слова «кетамин» не слышал», — будто бы сказал он главе Госнаркоконтроля Черкесову и министру сельского хозяйства Гордееву. «Кетаминовые» дела и вправду свернули — сроки стали давать условные, новых дел больше не возбуждают.

Что же – надеюсь, что словосочетание «этиловый эфир» президент Путин услышит не меньшее количество раз.

Слышите, господин президент? Этиловый эфир. Этиловый эфир. 300 позиций. 150 потребителей. И женщина — self-made woman, 71-го года рождения, которая создала компанию с нуля, а с июля сидит в тюрьме.