«Генералам нужно больше парней»

Закон об отмене отсрочек будет принят до конца весенней сессии.

Апрель прошел для депутатов Госдумы в тяжких трудах. Помимо подготовки к масштабному празднованию думского столетия, парламентарии успели позаботиться о том, чтобы российскому генералитету было кем командовать и чтобы журналисты знали свое место в районах проведения антитеррористических операций. А также в течение всего нескольких дней думское большинство успело кардинально поменять свое отношение к проблеме защиты уникального российского озера — Байкала. Об этом рассказывает независимый депутат Владимир РЫЖКОВ.

— Самое заметное событие апреля для Госдумы — празднование ее столетия. Много ли параллелей можно провести между дореволюционной Думой и нынешней?

— Главное — это, к сожалению, то, что за сто лет в России так и не появился полноценный парламент. И был, и есть он у нас какой-то недоразвитый. Ни у той, царской, ни у нынешней Думы нет того минимального набора полномочий, который делает парламент парламентом. Этот минимум включает всего три функции. Первая — участие парламента в формировании правительства. Чтобы была политическая ответственность: у правительства — перед парламентом, а у парламента — перед народом за действия правительства. Вторая — парламентский контроль над работой правительства, который и сто лет назад, и сегодня существует лишь на бумаге. И третья — монополия Думы на принятие законов. С этим, казалось бы, все в порядке и даже лучше, чем было сто лет назад. Тогда царь, если не мог провести через парламент нужный закон, приостанавливал работу Думы и вводил его в действие своим указом. Сейчас такого нет, зато Госдума превращена в высокотехнологичный штамповочный станок для нужд чиновников.

— О законотворчестве. Прокомментируйте ситуацию с принятием Водного кодекса и закона о его введении в действие.

— Это постыдная история. В 2005 году в первом чтении были приняты оба эти закона, и в законе о введении в действие Водного кодекса была статья, прямо запрещающая строительство магистральных трубопроводов в водосборной зоне Байкала. И вдруг в апреле под давлением нефтяного лобби эта статья исключается, причем в скандальной обстановке.

Депутаты выходят на публику с заявлениями о том, что это не страшно, что труба в восьмистах метрах от Байкала будет особо толстой и потому безопасной… Но буквально через неделю президент заявляет о том, что строительство нефтепровода грозит экологической катастрофой, и поручает передвинуть трубу на север как минимум на 40 километров от Байкала. И в Госдуме случается метаморфоза. Те же депутаты, которые еще вчера рассуждали о том, как нефтепровод украсит байкальский пейзаж и как вдоль него будут мирно пастись олени, прозревают! И начинают славить мудрое решение президента! Что после этого сказать?

— Разговоры об отмене отсрочек от армии шли давно, а в апреле пошел и сам процесс. Ваше отношение?

— Мне неясно, почему Минобороны вместе с президентом настаивают на том, что численность армии не должна быть менее миллиона, тогда как многие специалисты говорят, что России вполне хватило бы 600 — 700 тысяч. Возможно, дело в количестве генеральских и маршальских должностей и в солидном армейском бюджете. Вот отсюда и кампания по отмене отсрочек — генералам нужно больше молодых парней.

Прикрываясь заботой об обороноспособности страны, Минобороны наносит удар по долговременным национальным интересам России. При катастрофическом положении на селе в армию будут забирать сельских врачей и учителей. При серьезных проблемах с демографией пойдут в армию отцы грудных детей и мужья беременных жен. При нехватке квалифицированных рабочих на производстве будут призывать учащихся техникумов и профессиональных училищ. Причем военные торопят, и, скорее всего, закон об отмене этих отсрочек будет принят в третьем чтении до конца весенней сессии. Иначе как подрывной деятельностью такие действия Минобороны назвать я не могу.

— Еще одна тема — поправки в антитеррористическое законодательство. Что в них главное?

— Отмечу два момента. Во-первых, в очередной раз ужесточен режим освещения событий в зоне терактов или контртеррористических операций для журналистов. Теперь начальник оперативного штаба будет решать, какую информацию и как можно обнародовать. На мой взгляд, это наступление на свободу слова. Вообще впечатление такое, что основными террористами начальники считают журналистов, которые рассказывают про ошибки и провалы власти. И во-вторых, введена еще одна норма: о конфискации имущества тех, кто является пособниками террористов в стране и за ее пределами. Сама по себе норма хороша, это сложившаяся мировая практика. Но мы-то знаем, как наши правоохранительные органы ретиво выполняют политические заказы. Поэтому есть вероятность, что понятие «пособник» будет трактоваться предельно широко и экономическая расправа будет применяться против политических противников действующей власти.