Власть хочет, чтобы ее боялись. И губит тем самым себя и Государство Российское.

Сегодня Тверской суд города Москвы приговорил семерых активистов Национал-большевистской партии, принимавших участие в захвате Минздрава 2 августа, к пяти годам лишения свободы каждого (обвиняемыми по делу проходили Кирилл Кленов, Олег Беспалов, Анатолий Глоба-Михайленко, Сергей Ежов, Максим Громов, Григорий Тишин и Анатолий Коршунский).

Приговор был вынесен по статье «Хулиганство с применением оружия» и «Умышленное уничтожение имущества». При этом суд осудил национал-большевиков на сроки, требуемые государственным обвинителем, то есть вынес максимальный приговор по делу. Оглашение приговора состоялось без присутствия журналистов, которые не были допущены в зал заседаний без объяснения причин.

Акция по захвату здания Министерства здравоохранения и социальной политики была проведена в знак протеста против замены льгот денежными компенсациями. В ходе ее проведения нацболы захватили несколько кабинетов, выгнали оттуда работавших сотрудников, затем заколотили двери при помощи строительных пистолетов и арматуры, вывесили из окон партийные флаги и стали выкрикивать лозунги и выстреливать в воздух петардами. Самым же растиражированным эпизодом захвата Минздрава стал выкинутый из окна портрет Путина. После приезда милиции захватчики добровольно сдались властям.

Нацболов судили за хулиганство и порчу имущества – очевидно, что государство имело на это право. Какими бы политическими и общественными причинами ни была вызвана акция, «стулья ломать», в общем-то, нельзя, точнее – закон должен на это отреагировать и вынести соответствующее взыскание. Однако квалифицировать это дело по статье «Хулиганство с применением оружия», и дать каждому из участников акции по пять лет колонии – это, мягко говоря, очень странное решение. Такое возможно только в том случае, если власть посчитала, что поступки нацболов действительно таят для нее угрозу и могут послужить дурным примером для других. Во всяком случае, слова обвинителя, который обосновал необходимость заключения нацболов в колонии тем, что «содержание подсудимых на поселении может негативно повлиять на содержащихся там же лиц, совершивших менее тяжкие преступления», - указывает именно на это.

Участникам захвата здания Минздрава очевидно не повезло. «Оранжевая революция» на Украине и последняя акция нацболов, захвативших приемную Администрации президента, изменили отношение власти к нацболам и их выходкам. Теперь они не просто хулиганы, нарушающие заведенный порядок и политическую дрему, а опасные враги власти, которых надо примерно наказать, чтобы никому и в голову не пришло повторять их подвиги.

При этом есть большие сомнения в разумности такой расправы с точки зрения охраны порядка и спокойствия государства. Безнаказанность весьма дурно влияет на идеологических хулиганов – их ряды множатся, а количество акций растет. Но 5 лет лагерей за хулиганскую выходку с идеологической подоплекой – это не просто перебор, это очень неразумный и очень опасный перебор. Ибо подобного рода приговорами власть показывает свою слабость, свой страх перед кучкой юнцов. Возможно, ряды нацболов заметно поредеют, а оставшиеся члены организации будут за версту обходить правительственные учреждения, а тем паче здания, принадлежащие Администрации президента. Но зато увеличатся ряды тех, кто за жесткостью приговоров увидит слабость власти, ее страх и ее неуверенность. Эти люди не выйдут на площадь, не будут захватывать здания АП, они просто будут сидеть дома и ждать. Чего они дождутся – одному Богу известно, но власть, которая требует, чтобы ее боялись, - если что случится, вряд ли может рассчитывать на поддержку народа.

А как же опыт советской власти, которая просуществовала 70 лет, а обыватель сидел спокойно и не чирикал?

Во-первых, чтобы все 50-е, 60-е, 70-е и часть 80-х годов обыватель сидел спокойно и не чирикал, Иосифу Виссарионовичу Сталину пришлось весьма постараться. Страх страху рознь. Не 5 лет за хулиганство нацболам, а 10 лет без права переписки, причем всякому, кто под руку попадется. Тогда, может, страх и будет эффективным механизмом укрепления государства.

Но и великий страх – это всего лишь вопрос времени. Как только в 80-х у этой самой советской власти что-то не заладилось, тут же обыватель весьма недвусмысленно отстранился от власти. Далеко не все желали ее немедленного свержения, но почти никто не желал встать на ее защиту. Без тотального страха – советская власть оказалась беспомощной, бессильной и никому не нужной.

Сегодняшняя власть стоит перед вполне историческим выбором. Велик соблазн защитить государство и порядок в стране с помощью полноты контроля и репрессий, поддерживающих и обеспечивающих этот контроль. Бизнесмен должен бояться потерять собственность, чиновник – доходное место, журналист – работу, ну, а тот, у кого нет ни бизнеса, ни работы – должен бояться потерять свободу. Логика страха выглядит вполне действенно. Однако даже и без либеральных рассуждений о свободе (вполне в данном случае уместных) такое представление об обустройстве России выглядит чрезвычайно опасно.

Страх – не лучшая опора для власти, а для государства и вовсе никудышная. Куда вернее, простите за банальность, уважение и доверие к власти. С нацболами нынешняя власть в состоянии расправиться, а что, если в следующий раз какое-нибудь административное здание захватит не десяток юношей, а несколько сот человек самого разного возраста, причем без всяких молотков, но зато с лучшими адвокатами и большими связями в западной прессе? А что будет, когда толпа в пару-тройку тысяч человек блокирует, например, здание на Старой площади?