Зачем бояться террористов?
В конце года принято подводить итоги. Займемся этим и мы, и возьмем одну международную проблему, которая, впрочем, имеет отношение и к нам. В середине декабря 2017 года было провозглашено о разгроме т. н. «Исламского государства» в Ираке и Сирии. Был взят Абу-Кемаль — последний опорный пункт этой организации. Как государства нет теперь «Исламского государства». Оно распалось на отдельные отряды, пока еще занимающие некоторые населенные пункты в Сирии, на отдельные ячейки.
Ну и какое отношение эти события в далекой Сирии имеют к нам? Имеют, и весьма любопытное. В России именно вместе с войной в Сирии совершенно исчез страх перед террористами. А ведь еще 10-12 лет он был весьма и весьма силен.
Я прекрасно помню атмосферу первой половины 2000-х годов, когда угроза терроризма была одной из самых ходовых тем в прессе. Тогда еще были свежи в памяти террористические акции ныне покойного эталонного бармалея Шамиля Басаева, взрывы жилых домов в Москве и в других городах. В октябре 2002 года — захват Театрального центра на Дубровке в Москве. В сентябре 2004 года — захват школы в Беслане. Телевизор тогда разгонял по стране волну липкого страха.
Теперь же у нас нет того, прежнего страха перед бородатыми террористами. Война в Сирии показала, что их можно истреблять крылатыми ракетами и управляемыми авиабомбами, реактивными снарядами и авиапушками и всеми другими видами вооружения. И оказалось, что против современной военной техники и более-менее правильно организованной военной машины брутальные бармалеи (а сирийские игиловцы явно претендовали на то, чтобы быть брутальнее чеченских бармалеев) — не более чем бегающие живые мишени.
Это весьма важный результат сирийской войны, который выходит непосредственно за рамки самой Сирии и самой по себе победы над весьма опасной террористической организацией. Сам по себе терроризм, как средство ведения войны себя изжил. Дело в том, что в отличие от террористов прошлого, каких-нибудь эсеров или RAF, для которых акты террора были средством политической борьбы на внутриполитической арене, исламисты сделали терроризм способом ведения войны. Основная задача такого «военного терроризма» (введем уточняющее определение) состояла в том, чтобы серией атак так подорвать моральный дух общества и армии, чтобы оно стало неспособно оказать сопротивление даже сравнительно немногочисленным отрядам боевиков.
В такой роли терроризм выступал в Чечне, Афганистане, Сирии и Ираке, и в принципе, во многих случаях исламисты таким способом добивались некоторых успехов. Начало войны в Сирии было, пожалуй, наиболее яркой и масштабной попыткой применить терроризм в военных целях, и тоже довольно успешно, раз ИГИЛ смог быстро захватить столь большую часть страны. Планов у них было громадье, если судить по их заявлениям образца 2014 года.
И как же их удалось победить? Эффективным оказался метод, имеющий прозрачные аналогии с известной доктриной итальянского генерала Джулио Дуэ. Он учил, что отразить воздушное нападение можно только собственным ударом по аэродромам противника. Самолет найти и сбить в воздухе непросто, а вот аэродром никуда не денется и без него самолеты противника действовать не могут.
С террористами примерно та же картина. Террористические группы или отдельные террористы-одиночки, конечно, трудноуловимы, раскрыть и взять их очень непросто. Но ведь у них есть руководство, есть тренировочные базы и школы, есть склады и базы снабжения, то есть объекты, от которых зависит существование всей террористической сети (или объединенной структуры из отрядов боевиков и групп террористов). Надо ударить по ним, и тогда террористическая сеть рассыплется. Отдельно взятый террорист без денег и поддержки беспомощен и быстро станет добычей спецслужб.
Вот это и было реализовано в Сирии. Воздушные удары ВКС России сосредоточились именно по тыловой инфраструктуре ИГИЛ: нефтепромыслам, складам и оружейным фабрикам, командным пунктам. И мы видим, что это оказалось очень эффективно, что это привело к полному военному крушению т. н. «Исламского государства». И вообще, войскам и авиации нужен боевой опыт, нужно испытывать новую технику в боевых условиях, а тут еще подвернулась организация, выступившая в качестве живых мишеней.
Ну раз так, то зачем их бояться? Пусть они боятся любого шума и гула в небе, который вполне может быть по их душу. Любой теракт, который они попытаются провести, приведет лишь к адекватному ответу, внезапному для них и сокрушительному. В принципе, это было понятно и так, что организованная военная машина сильнее любых боевиков, и это в принципе было известно уже после серии контртеррористических операций в Дагестане в конце 1990-х — начале 2000-х годов. Но лишь Сирия сделала этот момент ярким, наглядным и очевидным для самой широкой публики.
Фото: rusnext.ru
