ИМТ обженихался, или Суетный сумрак в 2‑х действиях
Хуже Фекеты только Покотыло.
Народная мудрость
Иркутский музыкальный театр с опозданием лет на десять-пятнадцать решил обратиться к «Женихам» – ранней оперетте советского классика жанра Исаака Дунаевского.
Постановка «Женихов» на сцене ИМТ напрашивалась давно, когда были в расцвете таланта и безудержно блистали Бондаренко, Яковлев, Попов, Мальцев, Лесовой (готовый квинтет на главные роли), когда ещё был жив и полон сил Слава Варлашов. Что эта звёздная компания могла сотворить с материалом «Женихов» мы, к сожалению, можем только гадать, однако даже по двум концертным номерам, поставленным в своё время Натальей Печерской, можно судить о потенциальном успехе полной постановки этой оперетты.
Попытка сегодня привлечь этих же актёров к постановке в компании с молодёжью уже кажется ошибкой, за исключением возрастного по сюжету извозчика-тенора Виктора Лесового. Хотя та же Елена Бондаренко блестяще справилась с непростой задачей, несмотря на откровенно молодых партнёров и античеловеческую сценографию, а Николай Мальцев в роли «воскресшего» трактирщика Ивана Самсоновича буквально спасает спектакль от полного провала.
Звёздный выход народного артиста
Оперетта «Женихи» задумывалась 26‑летним Дунаевским как нэпманская сатирическая пародия на легаровскую «Весёлую вдову». Недаром именно с мотивов этого шедевра венской оперетты начинается увертюра «Женихов», безжалостно купированная иркутскими постановщиками.
Увертюра, кстати, с глубоким смыслом, изначально настраивающая зрителей на сатирический лад. Дунаевский как бы обозначает поиски жанра советской оперетты, смело цитируя не только Легара, но и «Сильву» с «Баядерой» Кальмана на фоне русской народной «Во саду ли в огороде». К сожалению, иркутские зрители это чудо не услышали – постановщики решили, что лучше Дунаевского знают, с чего начинать спектакль.
Вообще, «Женихи» из тех произведений, где личность и взгляды режиссёра несут определяющую нагрузку. Здесь не спасёт местами смешное, но не самое выдающееся либретто, а музыка Дунаевского хоть и остроумна, но далеко не шлягерна. Как говорится, не на слуху. Так что без режиссёрской фантазии и её мастерского воплощения этот воз не вытянуть.
В Иркутск «тянуть воз» пригласили Николая Покотыло. В ИМТ этот амбициозный режиссёр появился впервые, но постоянные читатели Бабра с ним уже знакомы:
Мина под Красноярском: пиротехник Покотыло пообещал «взорвать» город
Эпопея с руководством Красноярским музыкальным театром закончилась для режиссёра, которого критикуют «только неполноценные и жалкие люди», полным фиаско. Как и предыдущий его «роман» с Музыкальным театром Карелии. Кому же пришло в голову пригласить этого «мастера» в Иркутск? За кулисами ИМТ поговаривают, что главному дирижёру Виктору Олину. Что ж, как говорится, увидели друг друга издалека…
Николай Покотыло
Забегая вперёд, отметим, что приглашение Покотыло поставило окончательный крест на возможном успехе первой постановки «Женихов» на иркутской сцене. Если режиссёр что и придумал, так это пошленькие вставки в текст, цитировать которые мы не будем – нас дети читают. Отметим лишь, что вкус и далёкость ума режиссёра после всего услышанного вызывают сильные сомнения.
Не спасает постановку и сценография столичного художника Евгения Терехова. Графический дизайнер по первому образованию создал стильную чёрно-бело-красную геометрию в световых рамках, «оттяпал» у актёров две трети сценического пространства и совершенно не подумал о функциональности. На сцене тесно, неудобно, а пара «фишек» с появлением повара и гробовщика из‑под пола создают впечатление «эффекта ради эффекта».
Костюмы Анастасии Шенталинской не менее авангардны. Смотрятся разношёрстно и вызывают массу вопросов – от дьякона, предстающего перед зрителями в облике католического кота Базилио в пижамных панталонах, до монашек кардинала и извозчика-страшилы из Изумрудного города. Жаль, не хватило фантазии на повара, он почему‑то в банальном фартуке и поварском колпаке. Зато на гробовщике Шенталинская разыгралась по полной – тут все Пьеры Кардены и Славы Зайцевы в нокауте. Правда, не совсем ясно, как на такой «пиджачок» мог позариться брутальный и харизматичный маркёр, но оправдание сюжета пьесы – это такие мелочи по сравнению с самовыражением художника.
Женихи в спектакле «Женихи»
Однако и сценографию а‑ля Родченко, и тем более костюмы с ярмарки моды можно было пережить, если бы это всё склеилось качественной режиссурой.
Увы, Николай Покотыло не зажёг. Ни актёров, ни зрителей. В результате первые как будто отбывают некую повинность на сцене, а вторые с сочувствием за этим наблюдают и голосуют ногами в сторону от театра. Особо несдержанные – в антракте, те, кто надеялся на чудо, – в середине второго акта.
В течение спектакля на сцене постоянная неоправданная суета с не по делу расставленными акцентами. Особо раздражает трио подмастерьев гробовщика, цель которых, судя по всему, по максимуму отвлечь зрителей от основного действия. Но если в массовых сценах режиссёр с балетмейстером хоть как‑то «напустили дыму», то в построении «интимных» мизансцен царит полная импотенция. Как результат – первые 20 минут спектакля до первого появления хора, который приходит «изъять излишки», публика откровенно спит.
На спектакль «Женихи» можно смело опаздывать на 20 минут
Главное противостояние в пьесе – маркёра и гробовщика – не стреляет. То ли маркёр получился недостаточно «породистый», то ли гробовщик не такой плюгавенький. Плюс ко всему не читается изначальная бедность Гусь‑Плешковского (очередной привет художнику по костюмам), в результате чего пиджак у Филата Игнатьевича он выменивает с одной-единственной целью – дабы устроилась столь необходимая по сюжету путаница с паспортами.
Отдельная песня – контора гробовщика, в которой разворачивается действие второй и четвёртой картин. Во‑первых, называется она не «Век живи», как в либретто Адуева и Антимонова, а «Век живи – век учись». Какая связь между учёбой и похоронным бюро, кто и чему должен учиться – зрителям не поясняется. Как не поясняется и меблировка, наилучшее название для которой – «Сон Лобачевского».
Что это? Сколько зрителей, столько и мнений
В одном из интервью режиссёр проговорился, что на замене гробов в лавке гробовщика на «что‑нибудь другое» настояло руководство театра. Как настояло оно на купировании сцены «выноса покойника», якобы вызвавшей недовольство зрителей в день первой премьеры.
Мы не будем углубляться в вопросы компетентности директора театра Мезенцевой в творческих вопросах, скажем лишь, что в результате всех этих манипуляций был похерен самый красивый в оперетте музыкальный номер.
Историческое фото. Сцена, которой больше нет
Отдельного упоминания заслуживает финал спектакля. Да, у Дунаевского он не выписан. Но и режиссёр ничего не придумал, банально отправив всех в рапид со звуковым эффектом. А когда и без того утомлённый зритель в развязке не понимает ни одного слова, вряд ли стоит рассчитывать на его признательность. Вдвойне обидно, что неудачный финал напрочь перечёркивает успех предыдущей сцены – одной из немногих удачных находок режиссёра и художника по костюмам в блестящем исполнении народного артиста.
В общем, сумрачно очень, как говорит Аграфена Савишна. И хоть режиссёр попытался нас убедить, что «ничего веселее и быть не может», получилось у него слабо. Наверное, помог бы разжечь огонь праздника балет, однако Покотыло решил обойтись без него. Да, спасибо сценографии, танцевать негде, но хотя бы на свадьбу ради приличия какой-нибудь дивертисментик можно было соорудить. Хор, конечно, зажигает по мере сил и пытается тоску компенсировать, но и их возможности небезграничны.
Всё это сопровождается привычным для ИМТ некачественным звуком и полным отсутствием нюансов и энергетики в блеклом сопровождении оркестра под управлением Виктора Олина, совершенно забывшего, что такое «аккомпанемент», «ансамбль» и «выход на танец».
После премьеры «Женихов» прозвучало мнение, что иркутский зритель просто не привык к подобным смелым решениям. Отсюда, мол, и скандалы, и негативные отзывы. Нет, ребята, консерватизм иркутян ни при чём. Просто они, слава богу, пока не разучились отличать конфетку от дерьма.
В аннотации к спектаклю театр утверждает, что «в финале торжествует мораль, которой так не хватает в сегодняшней жизни». Что за мораль – не уточняется. Видимо, потому, что её в спектакле попросту нет. Поэтому зрители из зала не выносят ничего, кроме разочарования и сочувствия к любимым актёрам.
Фото: vk.соm/irkutskmusicaltheater, instagram.соm/poko_a_poko, gazetairkutsk.ru
Новости Прибайкалья - в Вайбере. Только эксклюзив! Подписывайтесь!
Читайте нас в Одноклассниках!
Читайте нас в Телеграме!
