«Я ведь не плоскостной, я – человек объёмный»

Есть такой сорт людей, которые созданы для политики. Это не номенклатурщики, перекочевавшие из старой советской партшколы. И не статисты, вытянутые за уши «мелким оптом» в партсписке. Политика для таких людей – сфера профессионального творчества. «Любое интеллектуальное напряжение доставляет мне удовольствие», – говорит профессор ИГУ Сергей Шишкин.

Натура-то уходящая. Новая политика боится харизмы. Люди, способные генерировать неординарные идеи, неудобны. А Шишкин уверен: он найдёт себя в любой ситуации. «Я ведь не плоскостной, я – человек объёмный», – заявил он «Конкуренту».

На два города

«Две части моей души принадлежат Иркутску и Черемхово», – говорит Сергей Шишкин. В Черемхово он родился, там живут его отец и мама. Отец более 50 лет проработал водителем самосвала, «Заслуженный водитель Российской Федерации», мать – медсестра. Если брать формальные даты, то в Иркутске-то профессор уже живёт больше, чем прожил когда-то в Черемхово. Цифра перевалила за 30 лет. Он был автором первого устава Иркутска и многострадального закона об областном центре (те самые 10% допдотаций, которые Иркутск сейчас получает за столичность). Сергей Шишкин вырастил сотни юристов. Некоторых – на свою голову. Профессору иногда приходится встречать учеников в суде. А иногда – за границей. Шишкин первым налаживал контакты с немецкими, американскими, южно-корейскими университетами, Гарвардом.

– Почему именно юриспруденция?

– Я всегда интересовался политикой и политэкономией. Было такое детское интуитивное желание. Даже хотел поступать в высшую партийную школу, потом понял, что со школьной скамьи туда не принимают. Потому стал получать универсальные знания, по истории права, конституционных основ. В общем, вся моя жизнь связана с юрфаком ИГУ, который я окончил в 80-м году. На одном месте всё время работаю, уходил только когда меня избирали зампредом и председателем Заксобрания. И всё равно преподавал, читал лекции, не пропустил ни одной. У меня очень хорошая, мобильная кафедра.

– Зачем профессиональному юристу и учёному карьера политика?

– Политикой я начал интересоваться много раньше, чем стал учёным. В 1993 году я принимал участие в подготовке Конституции РФ. Если ты для организации власти пишешь, придумываешь какие-то формулы, то неудивительно, что возникает желание реализовать их. С одной стороны, юридические фигуры надо было попробовать на практике, с другой – стало развиваться региональное право, и это всё мне было очень любопытно. И в 1996 году я принял решение. Выдвинул свою кандидатуру по Черемховскому округу и победил с большим отрывом. Депутаты выбрали меня председателем комитета по госстроительству и местному самоуправлению. А через несколько месяцев я стал зампредом Заксобрания по правовым вопросам.

«Бодания» за Черемхово

Тот созыв Шишкин проработал полностью на профессиональной основе. Любопытная деталь – будущий губернатор Борис Говорин, будучи мэром Иркутска, являлся и членом комитета Шишкина. Фигуры в каком-то смысле были равнозначные. Может быть, ещё и поэтому несколькими годами позже Говорин и Шишкин «не сошлись характерами». К 2002-2003 году Говорин вырос до губернаторского кресла, Шишкин – до спикерского. «Мы просто по-разному видели перспективы и стиль управления Иркутской областью», – говорит сейчас Шишкин. Шишкин считает, что «продуманная, основательная атака» на него была устроена губернатором не без «раздувания конфликта» со стороны окружения. Так или иначе, но в 2003 году политическая карьера Шишкина была сломана. Он покинул кресло спикера.

– Почему в 2004-м году жители Черемхово уже не поддержали вас?

– Они поддержали. Победа у меня была просто украдена с помощью административного ресурса в пользу Франтенко. Те «бодания», которые имели место в прошлом году, – фактически калька с борьбы 2004 года. Не такая жёсткая, но был задействован тот же круг игроков. Мандат у меня был украден дважды. И это не только я считаю так, но и в Черемхово люди уверены в этом.

– Около двух недель назад появилась информация Следственного комитета о деле по фальсификации выборов в округе поселения Голуметь Черемховского района. Не желаете снова попробовать оспорить мандат у Гавриила Франтенко?

– Я обдумываю тему подачи иска о пересчёте голосов. Более того – команда уже сидит и готовит такой иск. Срок исковой давности истекает 12 октября.

Напомним, что 18 февраля 2009 года Верховный суд РФ отменил решение Иркутского областного суда о признании недействительными итогов голосования на выборах депутатов Заксобрания на трёх участках одномандатного округа №15. По решению регионального суда, мандат депутата ЗС был передан от «единоросса» Гавриила Франтенко Сергею Шишкину. А по решению Верховного – вновь возвращён Франтенко. Тогда Шишкин сменил кресло депутата на пост советника губернатора. Впрочем, и в этой должности он пробыл недолго. В мае из-за трагических событий произошла смена власти. И этот статус был утрачен. А потому есть все основания для того, чтобы снова изъять мандат у Франтенко. «Я так и планировал под конец правовой возможности», – заявил Шишкин.

– «Единая Россия» так просто свои мандаты не отдаёт. Не боитесь повторения февральской ситуации?

– Уголовное производство, по моему мнению, должно состояться. Дело стоит на контроле в Москве. И оно прежде всего политическое. Можно обрушить как раз партийный мандат, ведь Франтенко представляет «Единую Россию». А если суд задастся вопросом, кто организатор и заказчик этого преступления? Эти девять человек ведь только исполнители. У меня нет ни малейшего сомнения, что эти люди должны быть осуждены. Президент Дмитрий Медведев ведёт борьбу с коррупцией. А фальсификация – это способ политического коррумпирования людей. Я считаю, что мой иск был бы в створе призывов президента к очищению от коррупции. И его судьба была бы совсем иной, чем у предыдущего.

– Однако что вам даёт это дело? Отмены голосования по Голумети хватит, чтобы пересмотреть итоги выборов?

– Если в результате совершённого преступления уходит Голуметь, то должна состояться реституция. Специалисты, кстати, уже пересчитали и заявили, что там будет несколько сотен голосов в мою пользу. Если суд принимает мой иск, то дело по нему будет приостановлено до завершения уголовного дела. Как только этих людей осудят, всем станет ясно, что надо возвращаться к делу о выборах. Голосование на участке в Голумети необходимо признать недействительным. А это должен сделать Черемховский районный суд. А дальше – логичен пересчёт. С правовой точки зрения логика понятна. Вопрос в политической воле. Нынешний губернатор не участвовал в организации прошлогодних выборов, на нём нет никакой грязи. И, наверное, как гарант законности и порядка, он заинтересован в том, чтобы всё было так, как положено. До конца сентября я приму решение в ту или другую сторону. Тут возможны компромиссы. Если их не будет, я вправе отстаивать свою позицию так, как считаю нужным. Я сейчас осмысливаю своё место в иркутской политике. Возможно, что у меня не будет ни депутатского статуса, ни статуса советника. А может – и то и другое. В любом случае я считаю, что мой опыт востребован в это кризисное время.

«У нас сейчас такая внешняя бесконфликтность»

Шишкин видел, как проходили первые сто дней всех губернаторов Иркутской области. Он знает, как работали все созывы областного парламента. Ему есть с чем сравнивать. Причём не только как учёному, а прежде всего – как политику.

– И как вам первая «стодневка» Дмитрия Мезенцева?

– Что бросается в глаза? Дмитрий Фёдорович имеет серьёзные контакты федерального уровня. Человек в Москве свой, понятный и известный в органах представительной и исполнительной власти. Те контакты, которые у него есть с министрами, с представителями госкорпораций, крупных хозяйствующих субъектов – всё это создаёт предпосылки формирования нового лица Иркутской области и наполнения бюджета. Я подчёркиваю – предпосылки. Нельзя ждать, что после разговора с министром культуры сразу же появятся деньги на реконструкцию исторического центра Иркутска. Тут ещё добегать и добегать. Но что показательно – Мезенцев не уклоняется сам от этих контактов. Не перепоручает подчинённым. Он – ледокол, колет лёд холодных отношений. Поэтому очень важно, чтобы вслед за Мезенцевым рабочие контакты осуществляли и первые замы, и министры.

– Вокруг Мезенцева, что характерно, пока не было ни одного скандала.

– Вживание Мезенцева в регион носит более спокойный характер, чем у предшественников. Мелочь, вроде бы, но он не начал свою деятельность с закупок дорогих автомобилей, ремонта кабинетов. Мне нравится, что он не живёт на 57-м километре. Вроде бы пустяк – он входит в «Серый дом» через центральный вход. Ведь в своё время спецлифт был придуман для того, чтобы отсечь каких-то просителей. Я много лет работал в «Сером доме» и знаю, что неприятно, когда тебя толкают за руки, суют какие-то бумаги. Но для людей это практически единственный шанс до власти достучаться. Стилистика публичного поведения Дмитрия Мезенцева мне нравится. Видно, что человек ответственно относится к порученному делу, хотя оно неожиданное и непростое.

– На ваш взгляд, насколько дееспособно сформированное им правительство?

– Пока только созданы предпосылки для будущей работы. Я думаю, надо обратить внимание на три проблемы: документооборот, кадры и конвертацию федеральных контактов губернатора. Оборот документов сейчас в «Сером доме» достаточно разбалансирован. Надо очень чётко наладить работу аппарата правительства, отладить взаимодействие новых министерств и ведомств. Пора завершить процесс комплектования кадров. У нас нет, к примеру, сенатора, не заняты ещё ряд ключевых должностей. Губернатор сделал очень хороший шаг, отдав ключевые посты людям с региональной пропиской. Но мне лично непонятна пока до конца идея наличия двух первых замов с таким разделением компетенции. Если помните, ранее мы предполагали, что один из первых замов будет руководителем аппарата. Теперь же получается, что руководитель аппарата не первый зам, а два вице-премьера имеют отраслевую функциональную компетенцию. Мне кажется, что это на практике может привести к конфликтным ситуациям. И ещё к тому, что каждый, понадеявшись на другого, ничего делать не будет на каких-то участках фронта. Однако как заработает правительство – увидим.

– Что значит конвертация федеральных контактов губернатора?

– Простой пример. Дмитрий Мезенцев начал диалог с Борисом Грызловым и в Совете Федерации относительно инициатив, которые могут касаться всей Сибири. Я думаю, что должна быть создана специальная группа юристов по подготовке законопроектов федерального звучания. Раз открылась такая возможность, ею надо активно пользоваться. Это часть конвертации контактов губернатора на федеральном уровне. А потом – я не вижу, где правовая продукция по отовариванию идей Устава? Надо сформировать новый план законопроектных работ. Где он?

– У правительства есть план законопроектных работ.

– Планы, конечно, есть. Но есть и реальные вещи, которые нужно инспирировать. Только из одного Устава вытекает масса вопросов. Разве не актуальна тема с законом об особом статусе Усть-Ордынского Бурятского округа? Надо хорошо посмотреть бюджетные законы, а также – практику эффективности заключённых между Иркутской областью и госкорпорациями соглашений. Есть масса вопросов и по лесу, и по законодательному оформлению особой экономической зоны. А что делать с идеями объединения Ангарска и Ангарского района, Шелехова и Шелеховского района? Сроки-то уходят. Иркутская область вне контекста городов и районов просто не существует. Мы очень многое в законотворческой сфере потеряли по темпам.

– Вам поступали предложения из администрации Мезенцева?

– Нет. Мы с Дмитрием Мезенцевым друг друга хорошо знаем. Я, безусловно, хотел бы встретиться и поговорить, но как себя навяжешь? Я думаю, что Дмитрий Фёдорович разберётся с делами и найдёт возможность со мной повстречаться.

– Вы можете оценить, как изменился парламент с того момента, как вы покинули кресло спикера?

– У меня есть большая научная статья «Кризис парламентаризма в России на примере Иркутской области». Я написал её совместно с Максимом Лавриком, где и подвёл итог четвёртому созыву Заксобрания. У нас сейчас такая внешняя бесконфликтность исполнительной и представительной ветвей власти. И в этом раже взаимоприязни теряется некий магнетизм, который должен быть между ними. Парламент скатывается в оформительский отдел. Воля основных решений формируется за пределами Заксобрания – в органах правящей партии. Это тоже определённый способ диффузии предметов ведения парламента. Раньше ничего подобного не было. Я около пяти месяцев сидел там, наблюдал. Атмосфера стала иной. Дискуссия утратила смысл, потому что депутаты приходят на сессию с принятым на партгруппе решением, не зависимым от их воли и сознания. Многие партийные депутаты, работающие на освобождённой основе, всегда имеют риск потерять хлебную карточку.

Когда парламентарий занимается сбором грибов и ягод – это здорово с точки зрения информационного повода, медиа-балдежа. Но я это отношу к разряду политических курьёзов. Конечно, это важно. Но делать это нужно в частное время и не устраивать пиар. Я считаю, что людям помогать надо справедливыми, разумными законами. Это основная работа. Посмотрите, сколько вокруг ЗС всяческих игровых институтов.

– А почему бы и нет?

– Потому, что если всерьёз заниматься законотворчеством и контролем, работать с округами, поверьте профессиональному парламентарию – времени больше ни на что не хватит. А у многих депутатов и округа-то нет, что им делать? Только «тусоваться». Ты такой гладкий, красивый, ничьих интересов не ущемляешь. Острых законов, по которым идёт реальная борьба, затрагивающая самые болезненные общественные проблемы, нет. Всё это вполне естественно в рамках общей вульгаризации власти. Всё приобрело игровой характер.

«Я – человек мира»

Тонкий, едва уловимый юмор – фирменный стиль Шишкина. «Жизнь – монета. То орёл, то опять кинут», – значится в его статусе на «Одноклассниках» (профессор – завсегдатай социальных сетей). На политическом веку этого мастера риторики было столько катаклизмов, что любого другого политика они бы давно уже «укатали». Шишкин – жив. «Я очень устойчив оттого, что разнообразен. Я ведь не плоскостной, я – человек объёмный», – заявляет он.

Юриспруденция для него не профессия даже. Страсть. «Мне всегда была интересна игра ума в профессиональной сфере, – признался он. – Любое интеллектуальное напряжение доставляет мне удовольствие». Компания и интересное общение – это его стихия. На одних «Одноклассниках» у профессора 345 друзей. «Я всё время общаюсь с молодёжью», – говорит он. 51-летний Шишкин на «ты» с компьютером. «У меня ПК появился одним из первых в Иркутске в конце 80-х. Друг привёз первый компьютер из Германии, стоил он 3 тысячи марок».

Дома около кровати Сергея Шишкина – горы книг. «Я всегда читаю и читаю очень много, – говорит он. – За всеми новинками слежу. Стараюсь читать и лёгкую литературу. Прочёл все книжки «сомнительного» свойства типа Оксаны Робски, Даниила Корецкого. Сейчас читаю «Божественный яд». Автор – Антон Чижъ. А недавно открыл замечательного автора – Ренату Муха. Детские стихи. Внучке хочу почитать. Очень она у нас забавная девочка, красавица». Внучке Дарье 20 сентября исполнилось четыре года. Вот уж кто может сказать: «Меня с детства окружали юристы». Сын Сергея Шишкина и невестка тоже занимаются юриспруденцией. Супруга Сергея Ивановича, Наталья Эдуардовна, – профессор права. Пожалуй, в этой семье только кот, вислоухий шотландец Гришка, к юридическому миру не имеет отношения. Гришка – бывший Спикер («Русифицировали мы шотландца», – заявил Сергей Иванович). Кот – хозяин квартиры, инспектирует все углы, любит порядок.

Шишкин – спортивный болельщик, любит хоккей с мячом, баскетбол, футбол. Болеет за лондонский «Челси». «Неплоскостная» натура профессора проявляется во всем. Он, к примеру, любит «Комеди-клаб» и ходил на их концерты в Иркутске. Бывал на концертах «Наутилуса» и Бреговича. «Право каждого определяться со вкусами, говорит он. – Мой стиль – не замыкаться на чём-то одном». Сергей Шишкин – ценитель виноделия. Из каждой своей поездки по миру привозит несколько бутылок. Сейчас в его коллекции не менее 300 экзем-пляров вин из Италии, Франции, Испании. Профессор – активный путешественник. Более десятка раз был в США и Германии, много раз в Китае. «У меня никогда не было задачи набирать копилку стран, – говорит он. – Но стран 30–40 я посетил за свою долгую жизнь. У меня есть ощущение, что я человек мира и просто случайно живу в Иркутске».