Дело чести Аллы Никоновой: Как расследуются громкие уголовные преступления в Иркутской области
«Вор должен сидеть в тюрьме!» Бессмертная фраза Жеглова из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», пожалуй, как нельзя лучше выражает кредо тех людей, кто стоит на страже закона: наказание за совершённое преступление должно быть неотвратимым.
Более 28 лет за претворение этого принципа в жизнь борется руководитель Следственного управления Следственного комитета Прокуратуры РФ по Иркутской области Алла Ивановна Никонова. С ней мы беседуем о самых громких уголовных делах, которые находятся на контроле Следственного управления.
— Какие наиболее «резонансные» дела, связанные с бандитизмом и организованной преступностью, сейчас расследует ваше ведомство?
— Таких дел сейчас стало гораздо меньше, чем раньше. В основном, они уже находятся в судах. Это и дело братьев Фоминых (Ангарск), и преступления банды Андреевского (главарь пока находится в международном розыске). Данное уголовное дело, вероятно, будет рассматриваться длительное время — поскольку там много обвиняемых и свыше 70 эпизодов (убийство Чекотова, разбойные нападения с применением огнестрельного оружия и много другого). Также меня волнует дело, которым мы занимались ещё до создания Следственного комитета, — по преступлениям банды Бердуты, раскрытым в 2003 году. До сего времени приговора нет, и непонятно, когда будет.
Злодеи во власти
— Чем «прославилась» эта банда?
— Ангарская банда под названием «Пожарники», состоявшая в основном из спортсменов, занимались совершением заказных убийств (всего 7), в том числе на территории города Иркутска — например, убийство Алексеева (известный в криминальных кругах бизнесмен, которому принадлежал рынок «Южный»). Надеемся, приговор будет вынесен в ближайшее время.
Ещё одно дело — по преступлению Молякова, Утвенко и Загородникова, которых обвиняют в организации убийства зампрокурора Братска Синицина, — готовится для передачи в суд. Дело по банде угонщиков автомобилей уже направлено в суд. Они нападали на владельцев дорогих машин (в основном джипов), перебивали номера авто и, по оперативной информации, отправляли похищенные машины в Монголию.
— Как идёт работа по громким делам в отношении мэров, преступивших закон?
— По мэру Усть-Илимска Виктору Дорошку, надеюсь, что в ближайшее время будет вынесен приговор — все участники и свидетели допрошены, представлены дополнительные доказательства вины этого человека. По мэру Сайкову новое судебное слушание отложено в связи с тем, что он в розыске. Где-то здесь недалеко гуляет — потому что объявлен в розыск и перемещаться незамеченным вряд ли сможет. Разве что если сделает кардинальную пластическую операцию. Между прочим, очень активный товарищ оказался — книжку написал на 350 листов тиражом 2 тысячи экземпляров, в которой рассказал о «злодеяниях» Следственного управления. Но все прекрасно понимают, что после того, как Верховный суд отменил оправдательный приговор по его делу, все нападки Сайкова — это просто фарс.
— Какова вероятность, что Сайков будет пойман?
— Очень высокая. Это дело чести для нас.
— А по делу Казаковой что есть на сегодня?
— В настоящее время она уже ознакомилась с 67 томами уголовного дела, знакомится с вещественными доказательствами. На мой взгляд, она тянет время. Давно дело можно было направить в суд. В связи с затягиванием мы вынуждены выходить с ходатайством о продлении сроков содержания Казаковой под стражей, а адвокаты, вероятно, рассчитывают, что в ближайшее время её освободят из-под стражи.
— Сколько у Следственного управления в работе дел, связанных с коррупцией в органах власти?
— За пять месяцев 2009 года возбуждено 11 новых дел, том числе в отношении Владислава Щенникова. Недавно возбуждено дело по депутату Усть-Кутской Думы в связи с тем, что, являясь руководителем муниципального предприятия, он не перечислил в бюджет налог на доходы физлиц, а эти деньги потратил по своему усмотрению (сумма более 1,5 млн рублей). Также возбуждено дело в отношении депутата Думы Свирского муниципального образования Василия Тюмина — за превышение должностных полномочий в период работы главным врачом Свирской городской больницы. Он незаконно распорядился средствами фонда ОМС (1,2 млн рублей). Купил диагностическое оборудование, которое в реальности стоит в три раза дешевле.
Когда жертва — дети
— Преступления против несовершеннолетних — тоже на особом контроле вашего ведомства? Ведь Иркутская область «прославилась» на всю Россию большим количеством выявленных преступлений подобного рода.
— Не могу согласиться с тем, что только мы так «прославились». Это по всей России идёт. Особенно в Санкт-Петербурге много преступлений против несовершеннолетних и малолетних. К сожалению, и мы — не исключение: с начала этого года возбуждено 121 дело по преступлениям в отношении социально незащищённых, из них 91 — в отношении детей, 21 — осталось нераскрытым. Эта цифра вызывает особую озабоченность.
— Очень сложные в расследовании дела, вероятно?
— Это же дети. Они, как правило, ничего не помнят точно — ни примет, ни обстоятельств, даже фоторобот по их словам толком не составишь. Очень часто в отношении детей совершаются развратные действия, таких преступлений немало, например, в Братске, Ангарске, Иркутске. По характеру совершения они все похожи: девочка заходит в подъезд, около лифта её встречает мужчина, который подходит сзади, затаскивает к мусоропроводу. Жертва обездвижена и не может сопротивляться. По такому сценарию в прошлом году было совершено 5 преступлений, причём, все весной. Маньяк-педофил ещё не задержан. Но преступления по такой схеме в Братске уже прекратились. Зато появились в Ангарске. И я не исключаю, что это один и тот же человек.
— Есть дела в отношении педофилов, по которым уже вынесены приговоры суда?
— 14 лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима получил 22-летний житель посёлка Коршуновский Нижнеилимского района за изнасилование малолетней девочки летом прошлого года. Ранее неоднократно судимый, находящийся в состоянии алкогольного опьянения, он на улице встретил 12-летнюю девочку, которая приехала с родителями в посёлок на летние каникулы. По дороге мужчина предложил ей зайти в гости (он был знаком с её родителями). Она отказалась. Тогда он силой заволок девочку в пустующую квартиру своих родственников и изнасиловал. Пострадавшая всё рассказала родителям. Мужчину нашли — он скрывался в одном из садоводств.
Без права на «досрочное»
— Что я хочу сказать? Начинаются летние каникулы. Дети находятся без присмотра, и это всегда риск, с ними может что-то случиться. Нельзя оставлять детей на посторонних людей. Это опасно. Вспоминается случай, произошедший в Черемховском районе, где была изнасилована и убита 4-летняя девочка. Дело обстояло следующим образом: мужчина с тремя детьми (два сына и дочь) отправился с другом на дачу выпить водки. Ехали пьяными на мотоцикле. Сотрудники ДПС остановили, водителя забрали, а друг с детьми пошёл пешком до дачи. Мальчишки убежали вперёд, а девочка осталась с папиным «другом». На железнодорожной насыпи он её изнасиловал и убил — ударил камнем по голове. Конечно, дело раскрыли по горячим следам. Суд приговорил убийцу к 23 годам лишения свободы.
В Ново-Ленино, если помните, мужчина в новогоднюю ночь забил на смерть 12-летнего подростка. Приговор суда — 16 лет лишения свободы. Наказания за такие преступления очень серьёзные.
— Но достаточны ли они, чтобы остановить вал подобного рода преступлений? Может, стоило бы приговоры, которые выносят педофилам и садистам, ужесточить?
— Я считаю, что да, стоило бы. Сейчас Госдума рассматривает этот вопрос. Ведь рецидивы таких преступлений случаются часто. Люди выходят на свободу досрочно и повторно совершают то же, за что были осуждены. Так что речь идёт о том, чтобы за такие преступления не допускалось досрочное освобождение. Следственный комитет особо настаивает на такой мере.
Кстати, преступления против социально незащищённых — это не только в отношении детей. Накануне Дня Победы в Аларском районе был убит ветеран войны. Трое местных жителей (один из них несовершеннолетний) с целью ограбления проникли к ветерану в дом. Он, видимо, оказал сопротивление, и они его убили. Наряду с прочим, украли у него медали. Этих людей нашли. Сейчас они находятся под стражей, им предъявлено обвинение.
— В число дел, совершённых в отношении несовершеннолетних, входят те, которые возбуждены против родителей или опекунов, издевавшихся над детьми?
— Да. Буквально недавно я изучала справку о таких преступлениях. Несмотря на то, что давно работаю и много всего повидала (8 лет следователем!), у меня буквально волосы шевелились на голове от ужаса, что родители делают со своими детьми. Только в одном Усольском районе от жестокости мам и пап пострадали около 6 детей. Это больная для меня тема. Очень эмоционально переживаю, когда выезжаю на подобные случаи. Помню, в Топкинском родной дед выбросил из окна 9 этажа своего трёхлетнего внука. Я несколько дней отходила от потрясения, которое пережила, работая по данному делу.
Кстати, считаю, что по тем преступлениям, где дети пострадали от опекунов, ответственность должны нести и комиссии по делам несовершеннолетних. В частности, по Усольскому району и по Ангарску. Служебные проверки проводят, а мер не принимают. Одного-другого инспектора привлекли бы к уголовной ответственности, и тогда профилактика таких преступлений вышла бы на более качественный уровень.
— В отношении родителей-садистов уже приняты какие-то меры?
— Да, уже сидят родители, которые прижигали своего ребёнка утюгом. Арестованы и родители Чемезова (мальчика, который находится в коме). Кстати, по Чемезову — мать не признаёт своей вины, говорит, что это отчим так над ребёнком издевался, а тот в свою очередь кивает на жену. Так что разбирательство ещё идёт.
Все эти люди социально опустившиеся, нигде не работающие, пьющие. Такие семьи должны находиться под жёстким контролем органов опеки и участковых.
— А получается, что эти органы реальной ответственности не несут?
— Всё ограничивается представлениями, выносятся замечания, указания «усилить, активизировать» и т.д. И мы сейчас в этом плане ужесточаем меры воздействия на службы, которые должны контролировать подобные семьи.
Братская поросль крепнет?
— Возвращаясь к делам, связанным с организованной преступностью, хочется спросить: преступная группировка в Братске, которая была притчей во языцех много лет, разгромлена полностью?
— Конечно, нет. Просто она стала «беловоротничковой». Кто-то подался в депутаты, в бизнесмены, в спортивные бонзы. Подросла «молодая поросль» — более дерзкая, чем её предшественники.
— Удивительно, что такими делами и такой серьёзной структурой, как Следственное управление, в нашем регионе руководит женщина.
— Я не одна такая. Нас шестеро по России — в Магадане, Перми, Чите, Кургане и две женщины — в Иркутской области (в Восточно-Сибирском управлении на транспорте в том числе).
— И вы не боитесь? Ведь бывали случаи, когда вам угрожали?
— По делу Скрипника, когда я в СИЗО допрашивала одного из обвиняемых, он мне сказал: «Вы не боитесь, что на здании напротив сидит стрелок и вас поджидает?» И я ему тогда сказала: «Артём, вы меня запугиваете? Я не боюсь. Если он там сидит, то, наверное, по вашу душу — вы же даёте показания». А чтобы напрямую мне сказали «Готовься к смерти!» — такого не было. И потом: я не боюсь, потому что никого не обманываю. Зачем играть в кошки-мышки? Когда человек чувствует, что следователь с ним откровенен, он и сам в ответ раскроется.
Досье
Алла Ивановна Никонова родилась в 1961 году. В органах прокуратуры начала работу в 1981 году старшим инспектором по кадрам, в 1982 принята стажёром в прокуратуру Ленинского района Иркутска. После окончания в 1984 году юридического факультета ИГУ работала следователем, затем старшим следователем.
В 1992 году назначена помощником прокурора города Иркутска. С 1994 — 2000 г. работала заместителем прокурора Иркутска, затем два года первым заместителем прокурора. С 2002–2006 г. — начальник отдела по расследованию особо важных дел по Иркутску прокуратуры Иркутской области. 7 сентября 2007 назначена руководителем Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Иркутской области.
