Угольный генерал Иван Щадов
Ивана Михайловича Щадова одни знают как сына министра угольной промышленности СССР, другие как легендарного «красного директора» «Востсибугля» и орденоносца, третьи отождествляют с его именем баскетбольную команду «Шахтер», а для нынешних студентов иркутского политеха он заведующий кафедрой «Управление промышленными предприятиями», профессор, доктор технических наук, академик.
Работу на угольном предприятии порой сравнивают со службой в армии. Если так, то Иван Щадов дослужился до звания «угольного генерала». Про его жизнь можно снимать художественный фильм. Например, у него двойное место рождения. Родился Иван Михайлович в Черемхово, но зарегистрировали его в родном селе деда Верхний Бахан Боханского района.
– До трех лет я жил в городе шахтеров вместе с родителями, – вспоминает Иван Михайлович. – Потом отец уехал в Томск получать высшее образование. Мама с ним не поехала. Брак моих родителей не выдержал испытание временем и расстоянием. У отца появилась другая семья. Видя, как маме тяжело одной поднимать сына, дед с бабушкой забрали меня к себе на воспитание. Но в школу я пошел в Черемхово. Нам с мамой непросто пришлось: мы долго снимали углы. Однокомнатная квартира в деревянном доме со всеми удобствами во дворе появилась у нас, когда мне было 14 лет.
У меня три высших образования: экономическое, техническое, управленческое. В 1968 году закончил Иркутский институт народного хозяйства, затем без отрыва от производства – политехнический институт и Академию народного хозяйства при Совете Министров СССР. Позже – аспирантуру Московского горного института.
– Вы из семьи потомственных шахтеров. Вашему отцу удалось сделать головокружительную карьеру – он возглавил Министерство угольной промышленности СССР. Его успехи помогали или давили на вас?
– Как сын я радовался его профессиональным победам. Злые языки говорили, будто в кресле генерального директора «Востсибугля» я оказался не без помощи отца. Но весь путь до руководящей должности я прошел сам, по ступенькам, начиная с горного нормировщика. Кроме того, по законам того времени родственники не могли работать в подчинении. Так что мне приходилось пересиживать на должностях. Так, главным инженером «Востсибугля» я проработал более восьми лет. И только когда выборам директоров дали зеленый свет, я их выиграл. А что касается отца, то он спрашивал с меня куда строже, чем с моих коллег-директоров, да так, что однажды у него в кабинете я испытал свой первый сердечный приступ.
Полувоенная отрасль
– Несмотря на свой возраст, ваш отец все равно остается в строю. Чем он занимается?
– Наукой, проблемами топливно-энергетического комплекса России. Он президент международного горного конгресса.
– А по отношению к своим детям вы копировали своего отца?
– Если честно, на воспитание детей у меня просто не оставалось времени. Но все трое моих сыновей – Михаил, Геннадий и Александр – с 15 лет узнали, что такое физический труд. Они работали лопатой, кувалдой, таскали рельсы и мешки с взрывчаткой. Их руки узнали, что такое мозоли. При этом все получили высшее образование. Старший даже стал доктором экономических наук, он работал в «Востсибугле», был проректором в политехе, сегодня занимается бизнесом. Средний – мастер спорта по баскетболу, кандидат экономических наук, директор усольского филиала политеха. А младший живет в Канаде.
– В капиталистических джунглях многие заблудились. «Востсибуголь», напротив, под вашим руководством нашел дорогу. У всех на слуху были Воркута, Кузбасс, Приморье – основные очаги шахтерского напряжения. Иркутск этот список не пополнил. Почему?
– Действительно, несмотря на растущие неплатежи со стороны энергетиков – основных потребителей угля, на задержки заработной платы, не был заморожен ни один город, ни один поселок. Волна забастовок шахтеров нас не захлестнула. Я приложил для этого все усилия. Угольная отрасль не просто стратегическая, а полувоенная. Добыча горючего камня всегда была опасным делом, требующим жесточайшей дисциплины, как в армии.
С другой стороны – я заставил считаться с интересами шахтеров не только в Иркутской области, но в Бурятии и Чите. Для снижения социальной напряженности я лично организовывал приезд шахтеров из Тулуна и Черемхово к зданию областной администрации. И губернатор Юрий Ножиков сам отвечал на вопросы угольщиков. Защищая интересы шахтеров, прибегал к крайним мерам – для решения важных вопросов использовал личное знакомство с тем же Виктором Степановичем Черномырдиным. Когда все бросали сельскохозяйственные предприятия, мне приходилось ими заниматься. Таким образом, организовывал не только горячие обеды для рабочих, но и выплачивал часть заработной платы продуктами.
«Я не мог заниматься разрушением»
– Иркутская область богата углем, нефтью, газом. Что выгоднее?
– Газ углю не помеха. Два вида топлива могут существовать параллельно и дополнять друг друга. Хотя у угля большое будущее. Его запасы в регионе исчисляются сотнями миллионов тонн. Еще предстоит освоить такие месторождения, как Ишидейское и Вознесенское. Здесь добычу можно вести дешевым открытым способом, то есть не строить шахт. Не секрет, что основная проблема у угольщиков и их потребителей, – это цена на уголь. Сегодня, мягко говоря, топливо отпускается по завышенным ценам. В советские времена у нас себестоимость угля в Тулуне была чуть больше 1,5 рублей, а продавали мы за 3–3,5 рубля. С учетом всяких индексов, к сегодняшнему дню цены на топливо не должны были вырасти в сотни раз. Высокие цены не пошли на благо ни угольщикам, ни их потребителям. Никаких мощностей, кроме маленького Головинского разреза, в области не было введено.
– Не жалеете, что ушли из бизнеса?
– Жалеть о чем-то не в моих правилах. Рано или поздно с поста генерального директора «Востсибугля» мне все равно пришлось бы уходить. С новыми хозяевами не сошлись взглядами на будущее предприятия. Я выступал за целостность «Востсибугля», приложил немало сил, чтобы вернуть в состав компании ранее отделившиеся Тулунский и Хоронорский разрезы. А новые менеджеры выступали за создание отдельных компаний. Я не мог заниматься разрушением того, что создавал мой отец и я. Из бизнеса я не ушел, занимаюсь им и по сей день.
Шахтёры не дали в обиду
– Головной боли у вас хватало и в «Востсибугле». Зачем вы выдвинули свою кандидатуру на должность губернатора в 1997 году?
– У меня было свое видение решения проблем Иркутской области, не только в топливно-энергетическом комплексе.
– Выборы были жесткими и грязными. Ваша семья изрядно пострадала от слухов, клеветы, сплетен.
– Работали профессионалы, в том числе москвичи. У меня тоже была нехилая команда. Против меня выступали и иркутские энергетики, которые боялись, что я начну банкротить «Иркутскэнерго». Но в предвыборном марафоне меня поддерживали федеральные структуры, возглавляемые министром энергетики Анатолием Дъяковым, министром Российской Федерации по сотрудничеству с государствами – участниками Содружества Независимых Государств Аманом Тулеевым, первым вице-премьером Олегом Сосковцом. Генерал Александр Лебедь приезжал в Иркутскую область и неоднократно выступал на митингах в мою поддержку.
– Как складывались дальнейшие отношения с основными вашими соперниками?
– Поначалу меня как неугодного директора хотели убрать с должности. Но у меня был надежный тыл, прекрасная команда менеджеров, поэтому шахтеры не дали своего в обиду. А потом губернатор Борис Говорин предлагал мне должность заместителя, в перспективе обещал пост председателя Правительства области, идея его создания обсуждалась уже тогда.
– А если бы сегодня вам поступило предложение выдвинуть свою кандидатуру на выборах. Согласились бы?
– Нет. Силы уже не те и здоровье. Вообще, я проиграл только одни выборы – свои. Зато Валерий Малеев не без моей помощи в своё время стал губернатором Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. Оказывал поддержку и Валерию Кузину, который представлял интересы жителей автономии в российском парламенте. Кстати, мои старшие сыновья решили начать свою политическую карьеру. Они будут принимать участие в выборах этого года. Я же всю свою энергию направляю на кафедру. У меня работает десять докторов наук и профессоров. Не думаю, что в области у нас есть еще такая кафедра.
Композиция, а не беспорядок
– В то время, как первые лица поголовно увлекались теннисом, подражая президенту, вы создали баскетбольную команду «Шахтер», были вице-президентом Федерации баскетбола России. Почему?
– Баскетбол, как её назвал легендарный Александр Яковлевич Гомельский, – игра третьего тысячелетия. По эмоциональности, накалу борьбы с ним ничто не может сравниться. Какой другой вид спорта может похвастать уникальным сочетанием ума, силы, ловкости, скорости, выносливости, настойчивости? Баскетбол – это игра единомышленников, друзей. На площадке ты должен выложиться до конца, команда не прощает обмана, самонадеянности, тщеславия.
Из-за изобилия тактических идей баскетбол иногда называют игрой для интеллектуалов. Группа людей объединяет усилия для достижения общей цели. То, что неискушенному зрителю может показаться беспорядочным, на самом деле задумано как четкая композиция, требующая командной слаженности, организованности, ловкости, выносливости, чувства времени и умения постоянно оценивать ситуацию в считанные доли секунды. Когда команда становится единым целым, она творит чудеса на игровом поле. Это потрясающее зрелище!
– Говорят, вы судились с ФИБА (Международной федерацией баскетбольных ассоциаций). Что толкнуло вас на столь отчаянный шаг?
– Наша команда была периферийной. Когда «Шахтер» попал в еврокубки, мы вынуждены были играть домашние матчи в Москве, неся дополнительные затраты на поездки, на аренду зала. Международные турниры с нашим участием проходили практически при пустых трибунах.
Руководство «Шахтера» подало иск в Международный спортивный арбитраж – это специализированный третейский суд, рассматривающий международные споры в области спорта. Мы практически в одиночку боролись с ФИБА, отстаивая право играть в Кубке Корача и проводить домашние матчи в Иркутске. ФИБА попросту пошла на поводу у европейских богатых клубов.
Российская федерация баскетбола под руководством Валерия Владимировича Кузина заняла твердую позицию в защиту горняков. Президент РФБ говорил, что наша обширная страна занимает часть Европы и Азии, поэтому вне зависимости от географического положения любой клуб представляет на международной арене, прежде всего Россию. С этим надо считаться всем европейским странам. Международный спортивный арбитраж признал за «Шахтером» право играть дома.
Кроме того, Валерий Владимирович помог нам решить проблемы с тренерами и игроками. Учитывая наше географическое положение, к нам особо не рвались. А при его поддержке «Шахтер» попал в руки к одному из самых опытных и титулованных тренеров отечественного баскетбола Юрию Селихову. С нашими ребятами работал знаменитый Иван Едешко, в прошлом тренер ЦСКА.
– Правда ли, что первые чемпионы НБА играли в «Шахтере»?
– Да. Один из них американец Ларри Сприггс, бывший игрок «Лос-Анджелес Лейкерс» и «Филадельфия-76». Видимо, американцу настолько понравилась сибирская глубинка, что он, уже работая тренером в Америке, нашел и лично привез в лагерь черемховцев двух своих соотечественников – защитника Криса Джонсона и центрового Эндрю Бернсайда.
– У вас сейчас больше свободного времени. Чем себя занимаете?
– Летом выращиваю цветы на даче – у меня большая коллекция пионов, георгинов, роз. Люблю фотографировать. Собираю марки. Увлекаюсь игрой королей – шахматами. Но больше всего люблю общаться с внуками – у меня их девять!
Наталья Димитриева, «Право выбора»
