Иркутские писатели. Маленькие трагедии большого раскола.
Как и все великое в этой стране, эта история началась в Москве.
Жил себе Союз писателей СССР и не тужил. Приближенные к "кормушке" получали премии, дотации, спецпайки, звания и многотысячные тиражи. Отдыхали в Переделкино, ругали Солженицына и гордо носили депутатские значки. Процветала так называемая "секретарская" литература.
Были и недовольные этим положением дел. В том числе и очень известные, но в то время оппозиционные Евтушенко, Вознесенский, Окуджава. Которых совершенно не устраивала ситуация, когда одним доставалось все и за просто так, а другим приходилось потеть за каждый кусок хлеба.
Все кончилось во время путча 1991 года. Руководство Союза писателей слишком долго думало, выступить в поддержку ГКЧП или нет. Как позже признавались сами "секретари", все они видели те или иные положительные стороны в режиме путчистов, однако к единому мнению придти не смогли. Попросту говоря, струсили. Впрочем, факты говорят о том, что руководство не только знало о путче, но и поддерживало его.
Ну а пока они рассуждали и раздумывали, путч закончился. Руководство Союза писателей открыто не выступило за путч. Но оно не выступило и против. Что сразу дало повод всем недовольным громко сказать свое "фе". Началась грандиозная грызня, в результате которой Союз писателей СССР распался.
Однако писателям в России без Союза писателей нельзя. Это на диком Западе писатель пишет, а издатель потом все это издает и платит писателю гонорар. В зеленых долларах. Или не платит, и тогда всем понятно, что писатель этот плохой, потому что его не читают.
У нас все с точностью до наоборот. По крайней мере было до 1991 года. Печатали не тех, кого читают, а "своих". Причем тиражами, ничего общего с маркетингом не имеющими. Тираж определялся "весом" писателя в Союзе, его связями, репутацией - но никак не качеством его книг. И, естественно, печать книг и гонорары оплачивались не исходя из реальной доходности издания, а из бюджета. То есть из наших с вами денег.
Понятно, что после 1991 года все должно было измениться. Но что? Писатели, с их стереотипами и привычками, остались те же. Руководители культуры, получающие за это руководство совсем не маленькую зарплату, остались те же. И статьи в бюджете - тоже остались. А, следовательно, остались и деньги, которые должны кому-то доставаться… кому? Естественно, не конкретному Михалкову или Бондареву. А какой-то писательской организации.
Секрета в этой схеме никакого нет, в 1991 году все это прекрасно понимали и начали спешно создавать новые писательские организации. С претензией на "все…" - всероссийские, всеСНГшные, всемирные… Кроме шуток, кстати. Например, все бывшие "секретари" объединились в Международное сообщество писательских союзов (МСПС).
Сразу после путча все, кто претендовал на роль "писательского органа" (а претендовали все, простите за тавтологию), кинулись делить деньги и имущество. Которого, как выяснилось, немало. Это и издания "Наш современник", "Литературная Россия", "День", это здание Союза писателей на Комсомольском проспекте, автомобили, ведомственные квартиры и масса другого движимого и недвижимого барахла.
Первыми на добычу кинулся Союз писателей России, который объявил себя (по аналогии с Борисом Ельциным) правопреемником Союза писателей СССР. Однако демократическая "молодежь" тоже не дремала. Евгений Евтушенко и Юрий Черниченко обвинили секретариат Союза писателей СССР в пособничестве ГКЧП и волевым решением распустили его. "Демократы" были не голословны: действительно, Юрий Бондарев (председатель правления СП РСФСР), Александр Проханов и Валентин Распутин (секретари) подписали "Слово к народу", напечатанное в газете "День" в июле 1991 г., а руководство Союза писателей России и Союза писателей СССР было информировано о подготовке к путчу.
Если бы то, что началось дальше, не было бы настолько низким и грязным, его можно было бы назвать словом "война". Однако так драчка, которая произошла в 1991 - 1992 годах, настолько недостойна звания "писателей", что всем ее участникам можно только посочувствовать. Писатели строчили доносы, жгли чучела друг друга, подкупали, натравливали ОМОН, не пускали друг друга на всероссийские конференции и, естественно, пользуясь даром слова, поливали друг друга грязью во всех печатных и непечатных изданиях.
Какой результат? Результат таков, что в России образовалось два Союза писателей. Один - состоящий из "старой гвардии" и идейно возглавляемый Бондаревым, Распутиным, Михалковым и Прохановым. Второй, демократический, возглавляемый Евтушенко, Оскоцким, Афиногеновым и другими. Противостояние не прекращается и даже усиливается.
"Старый" Союз писателей избрал надежный и многократно проверенный путь "патриотизма". В него принимаются только проверенные "русаки" (отбор идет почище, чем в свое время в СС), какие-либо не-русские корни, фамилии или отчества отвергаются как класс. Всем, кто хоть как-то "засветился" не с тем происхождением, путь только один - в "демократический" Союз.
Все бы ничего - но "демократический" Союз очень расторопно воззвал к мировой общественности с просьбой защитить от угнетения настоящую литературу. Ситуацией заинтересовались за границей. Появились гранты. Появилось мировой общественное мнение… опс. А кто у нас читает русскоязычную литературу за рубежом? Правильно, эмигранты. Которые дай бог на 50-60% - евреи. А то и больше. Тут-то у "старого" Союза появились совершенно объективные поводы обвинять "демократов" в сионизме. Или как минимум в их происках.
Впрочем, не о Москве речь. А что у нас в губернском городе Иркутске?
А здесь - все не хуже, чем у людей.
Раз можно московскому союзу - значит, можно и иркутскому. Тем более что финансирование теперь идет на оба союза - в один побольше, в другой поменьше, но идет.
В Иркутске обошлось без войн и сжиганий чучел. Разошлись "по-мирному". В старом здании Союза писателей на улице Степана Разина остались "патриоты" во главе с Распутиным, Китайским, Суворовым. В новое здание на улице Дзержинского ушли Сергеев, Кобенков и группа молодых писателей и поэтов. В отличие от московских союзов, иркутские, хотя и не любят друг друга, но даже иногда печатаются в одних сборниках и участвуют в одних конференциях. Не забывая при этом как бы вскользь упоминать - одни про происки сионизма, другие - про квасной патриотизм и заказуху.
А годы идут… и обнаруживается странная вещь. А на самом деле - вполне закономерная. "Патриотический" союз писателей, обласканый губернатором, мэром и московскими дотациями, собравший именитых еще в советское время писателей - не пишет. Ничего, кроме славянофильских очерков. А сидящий на полуголодном пайке "демократический" союз - пишет, издает (в основном на свои деньги) и даже привлекает молодых талантов.
Кстати, о молодых талантах. В иркутских писательских кругах рассказывают анекдотичную, но достоверную историю о том, как в "старый" Союз писателей пришла брать интервью молодая журналистка. Ну, как всегда, вопросы-ответы, регалии, патриотизм, Святая Русь, происки евреев… все как по писаному. И тут девушка возьми и задай вопрос: "Ну а как у вас с воспитанием молодых талантов?" Говорят, в этот момент интервьюируемый, солидный и респектабельный человек, вдруг взвился и закричал на отборном "русском" языке: "Какие, ^^^^ ^^^^, ^^^^^^^ таланты? Нету тут ни у кого таланта! НЕТУ!"
А все-таки интересно. Ну ладно, сложная ситуация, популизм, бандитская литература, классику не читают… Но почему в соседнем Красноярске сразу несколько писателей пишут по одной-две-три книги в год, а в Иркутске - нет? Почему в Красноярске - целая группа писателей с мировой известностью: Астафьев, Бушков, Успенский, Буровский, Корабельников, Лазарчук, а у нас - вроде и писателей хватает, а книг нет…
За ответом лучше, наверное, обратиться к первоисточнику. То есть к тому самому иркутскому писателю. Свое имя он предпочел не афишировать, назовем его А.
А. - Почему… не знаю на самом деле, почему. И никто не знает. Вероятнее всего, потому, что в Красноярске был Астафьев, который, в отличие от иркутских писателей, не занимался внутренними распрями, а формировал писательскую школу. То есть учил молодых пацанов, создавал ауру, передавал свой опыт.
В.К. - Ты хочешь сказать, что если бы Астафьев жил в Иркутске, все было бы по-другому?
А. - Да нет, вряд ли. Дело не только в писателях. Есть ведь еще и руководство города и области, которое поддерживает именно тот союз писателей. В котором Распутин.
В.К. - А почему поддерживают именно тот союз?
А. Ну понимаешь… как бы поприличнее выразиться-то… Ну, во-первых, посмотри, о чем они пишут. Святая Русь, патриотизм, как бы с одной стороны все одно по одному, а с другой стороны, с этим ведь и не поспоришь. Ну как будет, например, мэр города говорить, что стихи про Святую Русь - это плохо? Во-вторых, наше руководство - это кто? В основном строители. Люди, конечно, неплохие. Но, сам посуди. Вот приносит им Распутин свой очерк. В нем - все просто и понятно. Все разложено по полочкам. За Родину, за Байкал, против кавказцев и другоих инородцев. Для них это - литература. А если им Шманов свои философские стихи покажет? Над ними же думать нужно, для их восприятия нужен как минимум университетский уровень культуры… Вот и получается, что даже если бы Астафьев жил тут, совсем еще не факт, что в Иркутске были бы писатели.
В.К. - Понятно. Ну и напоследок - какие главные проблемы сейчас у иркутских писателей?
А. - Проблемы простые и смешные. Жрать нечего. И печататься на не что. А так - все нормально. Жизнь идет.
