Что было!...
Последний в 2008 году намаз в иркутской соборной мечети был прерван самым неожиданным способом: в зал вошли сотрудники иркутского ОМОНа и увели прямо с молитвы троих прихожан.
Возмущенные не столько фактом вмешательства государства в таинство общения с богом, сколько тем, как это было сделано – милиционеры зашли в мечеть в обуви – возмущенные мусульмане спустя некоторое время собрались возле здания областной администрации. Указать конкретного лидера или хотя бы эпицентр толпы было затруднительно – вокруг каждого, кто начинал говорить чуть громче остальных, тут же собирались заинтересованные слушатели. Единственное внятное требование – хотим встретиться с представителем власти, областного правительства. От правительства, судя по всему, так никого и не дождались. Зато на площади появился и принял живейшее участие в разговоре бывший депутат Государственной думы от ЛДПР Николай Курьянович. В 14 часов, когда несанкционированное толковище было в самом разгаре, толпа насчитывала человек 100-150. Вокруг располагалась милиция – тихая, как никогда, группами по два-три человека. Ни во что не вмешивались, замечаний митингующим не делали, на вопросы со стороны журналистов – дескать, непорядок же, что не пресекаете? – отговаривались тем, что не используются мегафоны и нет плакатов.
Да и без плакатов было весело, куда дальше. На камеры и под микрофон наиболее авторитетные участники митинга рассказывали журналистам, что они недовольны имамом – Фаритом Мингалеевым. Судя по сбивчивым рассказам, ситуация развивалась так: часть городского мусульманского сообщества решила, что имам с обязанностями не справляется и пора бы его поменять. Имам в ответ вызвал милицию и потребовал убрать наиболее агрессивных. Милиция, как уже было сказано, забрала троих, но, продержав недолгое время, с извинениями отпустили.
Конфликт в общине уходит корнями в седую древность – среди иркутских мусульман всегда были представители нескольких национальностей, представители которых расходились в толковании важнейших постулатов религии. В 19 веке и, судя по всему, большую часть 20 века, большинство верующих составляли татары (из их числа и нынешний имам), однако к концу века ситуация изменилась – в момент выборов, на которых победил Мигалеев, он конкурировал с представителем ингушского сообщества. Сейчас в иркутской общине много ингушей и выходцев из Дагестана, есть азербайджанцы, чеченцы, набирают вес таджики и киргизы. Именно эти этнические группы, чья численность в регионе возрастает год от года, и вышли на площадь 26 декабря.
Выборы имама, подчеркивал один из наиболее активных ораторов, внутреннее дело общины. Мусульмане не вмешиваются в выборы патриарха и ожидают от других конфессий и тем более от государства такого же отношения к себе. Вмешательство милиции в столь сложную ситуацию – уже чревато недовольством. Вмешательство с инструментом в виде ОМОНа - то же самое, что проведение операции на сердце мясницким топором. Рядовые участники митинга не скрывали готовности и к более радикальным мерам. Нисколько не сомневаюсь в их способности говорить резкие слова, чуть менее уверен в способности совершить резкие движения – одно дело договориться с милицией о регистрации и прописке, другое – совершить индивидуальный выбор и нарушить закон публично.
Это, пожалуй, самое неприятное в сложившейся ситуации: никто толком не знает, что происходит в общине, какие силы там существуют и как они взаимодействуют между собой. Обихоженные и пригретые областной администрацией национально-культурные общества – как уже неоднократно было сказано их собственными руководителями – не могут представлять всех людей данной национальности. Особенно независимо ведут себя недавние мигранты – молодые, иногда с опытом боевых действий, не включенные в традиционную общинную культуру, более того – открыто противопоставившие себя местным лидерам. Надо учитывать и то, что границы этнической и религиозных общин явно не совпадают: среди мусульман – выходцев из Киргизии встречаются и корейцы, выросшие в исламском окружении и отчасти ассимилированные; с другой стороны – в Иркутске проживает небольшая группа армян-католиков.
Последние, на кого стоит надеяться в данной ситуации как на гарант стабильности – это силовые структуры. Милиция проявила себя в один день дважды и оба раза – не с лучшей стороны: сначала задержали молящихся прямо в мечети, потом никак не влияли на развитие событий у здания правительства. Разумеется, какой-то майор прикрыл своим телом амбразуру и убедил толпу выделить делегатов для переговоров в здании правительства (классический прием, отработанный еще на студенческих беспорядках в апреле 1995 года). Но убедить толпу разойтись был бы не в силах и сам начальник ГУВД генерал Антонов. Зато достаточно было авторитетным людям (двое из них представлялись юристами или адвокатами) сказать: «Все, братья, расходимся по домам» - как толпа с криками «Аллах Акбар. Идем по домам» рассосалась в считанные минуты.
Подведем итоги. Как сообщили в программе новостей телеканала НТС, милиция оставалась в здании мечети как минимум до вечера пятницы «для обеспечения безопасности». Дело, может быть, и не лишнее – однажды в здание мечети стреляли с крыши соседнего дома, кто знает, не найдутся ли и сейчас желающие плеснуть бензином в огонь. В городе Иркутске есть люди, способные за считанные минуты вывести толпу к зданию правительства. Вероятно, если бы была команда, толпа вошла бы и в здание. Кто эти люди – неизвестно.
Милиция категорически не желает применять против этой организованной силы свою силу – что в конкретной ситуации было разумно, а в сравнении с поведением той же милиции во время митингов студентов в 1995 году и оппозиционных партий в 2006-2007 годах – страшно: тогда милиция не стеснялась демонстрировать силу, оружие и спецсредства. Никто не занимается воспитанием личного состава и не объясняет ему, что граждане РФ равны перед законом, но у них есть особенности, которые нужно уважать во избежание эксцессов. И, как апофеоз всего случившегося, никто не спрогнозировал такое – взрывоопасное – развитие ситуации.
