Осенняя элегия
Осень 2007 года интересна сразу в четырех измерениях – историческом, политическом, экономическом и экспертном. Седьмого ноября 2007 года исполняется 90 лет событиям в Петрограде, которые положили начало большевистской революции в России. Казалось бы, эта революция создала общественный раскол, преодолеть который нам не удается до сих пор.
Меж тем, мне кажется, что в революции 1917-го таится неиспользованный потенциал и для определенного политического согласия. По большому счету, эту революцию могут ценить и «левые», и патриоты, и либералы. Для «левых» она замечательна тем, что это величайшая «левая» революция в истории, конкуренцию историческому значению которой не смогли составить ни китайцы, ни кубинцы. Патриоты должны признавать, что в результате этой революции родился политический режим, под властью которого наше отечество добилось максимального в своей истории геополитического величия. Либералы должны быть благодарны большевикам за фактическое «спасение капитализма» на Западе. Множество важнейших мер – от всеобщего избирательного права до активной социальной политики – были осуществлены элитами тамошних стран для того, чтобы уберечь их народы от «большевистского соблазна».
Политическое значение осени 2007-го тоже очевидно. Выборы в пятую Думу, беспартийный президент во главе партийного списка, репетиции различных моделей «России после Путина».
Экономический сюрприз осени это, конечно же, неожиданный (кто бы мог подумать, что такое допустят в преддверии выборов?) инфляционный скачок – по некоторым показателям, рекордный за годы президентства В.В. Путина.
А вот в политико-экспертной перспективе осень 2007 года окончательно подтверждает известное суждение: информационная закрытость механизмов принятия управленческих решений в современной России настолько велика и хорошо организована, что фактически превращает политических экспертов в нахлебников-дармоедов, не приносящих никакой общественной пользы. Создается впечатление, что президент Путин решил посвятить последние месяцы своего правления посрамлению экспертного сообщества. Благодаря его осенним решениям, стало ясно, что деятельность политологов превратилась в производство всегда неправильных прогнозов из слухов трех видов – слухов, основанных на утечке информации, слухов, основанных на сливе информации, и слухов, основанных на самих себе.
Политическая жизнь провинции вообще и Иркутской области в частности копирует происходящее в верхах. Сам механизм назначения губернаторов обрекает их на существование в атмосфере постоянных слухов о своем смещении, отзыве и даже отдачи под суд. И не удивительно, ведь никто не обладает достоверным знанием о критериях, на которые ориентируется президент и работники его администрации, принимая то или иное кадровое решение. Поэтому доподлинно не известно, насколько «назначивших» устраивает работа «назначенцев», а значит слухи о том, что она их не устраивает неизбежны. Природа слухов такова, что принято переговариваться о чем-то скандальном, а «начальник недоволен» это всегда скандальнее, чем «начальник счастлив».
Осень 2007-го в Иркутске стала сезоном апофеоза распространяющихся всевозможными путями - от интернета до элементарного перешептывания - слухов о том, что губернаторские дни Александра Тишанина сочтены. Увертюра была исполнена в самом начале лета и была связана с июньским визитом в Приангарье главы президентской администрации Сергея Собянина. Закрытый характер его встреч с руководством области тут же породил разговоры о том, что технический руководитель главной управленческой институции в современной России (фактически «политбюро») прибыл то ли для того, чтобы снять Тишанина, то ли для того, чтобы сделать ему «последнее китайское предупреждение».
А затем, после легкого затишья, посыпался один повод за другим. Принц Монако, прибыв в Прибайкалье, получил возможность поохотиться в национальном парке и это якобы напрягло носителей высокоразвитого экологического сознания в федеральной власти. Правоохранительные органы проверили работу дорожной службы области, не досчитались (вот чудо!) бюджетных средств и «дороги» привели в областную администрацию. Первое лицо областной законодательной власти высказался в том духе, что у губернатора не все в порядке со стратегическим мышлением – развивать высокие технологии в области, замораживая разработку гигантских по потенциалу газовых месторождений, означает совершать не то ошибку, не то преступление. Опять же вспомнили про то, что былые красочные прожекты, связанные с укрупнением Иркутского региона за счет Усть-Ордынского округа, остались мерцающими картинками на видеопрезентациях, а нынешним планам привлечения инвестиций под проект создания Иркутской агломерации угрожает подобная же печальная участь, от которой не спасет никакой «Форсайт».
Разумеется, тут же всплыла главная «мантра» региональной политической жизни, сочиненная еще во времена, когда в этой жизни было больше динамики. Звучит она так: руководитель региона не смог консолидировать региональную элиту. Возможно, имеется в виду неспособность губернатора заинтересовать истеблишмент планами собственной команды? Или что-то другое? Об одном можно сказать с уверенностью – закрытость и непредсказуемость кадровых решений федерального центра настолько велики, что от всех возникающих слухов скорее следует получать исключительно эстетическое удовольствие, а не выстраивать в соответствии с ними какие-то планы и стратегии.
Когда-то интересующиеся политикой люди с нетерпением ожидали осеннего листопада потому, что он означал начало нового политического сезона, под которым понимались политические события, прежде всего. Теперь, судя по всему, осени следует ожидать исключительно как времени рождения новых слухов. В каком-то смысле так даже лучше – интереснее и безопаснее. Ибо в реальности приходится существовать, а о слухах можно просто разговаривать.
Иркутская губерния
Весь номер "Иркутской губернии" можно прочитать здесь: http://rubabr.com/ig/38.pdf
