Лебединая песня древнерусского зодчества
Деревянная Спасская церковь была поставлена в Иркутске артелью енисейских плотников во главе с Фёдором Хлызовым в 1672 году по распоряжению иркутского управителя енисейского сына боярского Андрея Барнашова.
Церковь разместили в центре острога. Храм нарекли в честь образа Спаса Нерукотворного, конечно же, не случайно. В основе образа — предание о лике Христа, запечатлённом на ткани убруса. Такие иконы известны на Руси с XII века, и их почитали особо, так как они восходили к самому древнему и, как считалось, наиболее достоверному изображению Христа. Эти иконы часто помещали при въезде в города и крепости, на хоругвях, под которыми шли в поход воины, — считалось, что они покровительствуют русскому воинству.
Город рос, за острожными стенами появились деревянные Богоявленская и Чудотворская церкви, а постройка в 1693 году за Ушаковкой Знаменского женского монастыря положила начало городскому предместью. В то время храмы были центрами общественной жизни, местами, где совершались главные события не только жизни человеческой, но и государственной — объявлялись государевы указы и вершилось правосудие. Предтечей новой церкви стала каменная изба-молельня, построенная вместе с приказной палатой в 1701 году. Опыт, полученный при возведении первых кирпичных зданий, позволял «замахнуться» иркутским строителям на новый храм.
Строительство каменной церкви началось в 1706 году. Поскольку места внутри острожных стен уже не было, новую постройку разместили аналогично приказной избе — встроенной в острожную стену, для чего была разобрана часть южной стены и глухая юго-восточная башня. Историк Герард Миллер, побывавший в Иркутске в 1735 году, упомянет об этом здании так: «В оном городе на самом берегу реки Ангары малый четырёхугольный рубленый город... с тремя глухими башнями на трёх углах да с двумя проезжими башнями... да в городовой стене насопротив оной, которая от реки Ангары, соборная церковь каменная, во имя Спаса...».
Спасская церковь строится в очень интересный период: молодой царь, которому ещё предстоит стать Петром Великим, круто меняет жизнь страны. Одновременно менялась и сама Россия: расцветали ремесло и торговля, соответственно, возрастала роль посадского населения. Храмы, которые ранее строились в кремлях и монастырях, чаще строятся в слободах и на площадях, они теряют черты аскетической строгости, приобретают взамен нарядное декоративное убранство. Формируется новый тип зданий, который потом назовут «посадским храмом». Но на традиции древнерусской архитектуры, с её стройными, пирамидальными композициями, со стремлением к чистым геометрическим формам столпообразного и шатрового типа, уже наступает барочный стиль, заимствовавший черты европейской архитектуры. Историк Надежда Полунина отмечает, что иркутская Спасская церковь относится к тому типу храмов, которые, по выражению академика Игоря Грабаря, стали «лебединой песней древнерусского зодчества».
Строительство церкви было закончено в июне 1710 года. Документов о его ходе не сохранилось, как не сохранилось и имени зодчего, начертавшего облик нового храма. Кстати, по замыслу мастера, он сильно отличался от известного нам: колокольню пристроили позже, позже появился и двух-этажный придел с северной стороны. Первоначальный облик Спасской церкви мы видим в средней, более низкой части здания — трапезной, в высоком четверике с главой и крестом и примыкающей с востока к четверику трёхчастной апсидой (алтарным выступом, ориентированным на восток). На месте нынешней колокольни была обширная паперть, высокое парадное крыльцо вело на второй этаж, в главное помещение храма. Поскольку в первых каменных двухэтажных зданиях внутренних лестниц не ставили, на второй этаж прихожане попадали через деревянные крыльца и гульбища, прилегавшие к зданию с южного и северного фасадов. Строили, как говорится, на века: толщина фасада составляла более двух метров. А вот оконные проёмы первоначально были небольшими, чтобы сберечь тепло в долгую сибирскую зиму. Интересно, что на северном фасаде сделано окон меньше, да и были они уже — чтобы студёный северо-западный ветер не вымораживал здание.
Особо нужно остановиться на декоре Спасской церкви. Для каждого яруса зодчий находит свой орнамент, и чем выше от земли, тем сложнее его рисунок. В обрамлении наличников использован тёсаный кирпич — обычно его рисунок делал сам «установщик» (зодчий), а уже по готовым образцам каменщики вытёсывали кирпич нужного профиля. Другая интересная особенность — наличники северного фасада. Среди них нет ни одного, где бы совпали отдельные детали: то разным будет количество кирпичей, выложенных «лесенкой», то появится лишний валик или полочка. Почему зодчие осознанно отступали от геометрической правильности рисунка? Руководствовались они при этом собственным видением прекрасного или им одним ведомыми приметами и обычаями?
Кровлю сделали деревянную, глава над четвериком была набрана из осинового лемеха — продолговатых деревянных дощечек, по форме напоминающих лопатку. Венчал её простой рубленый деревянный крест. Кровля четверика Спасской церкви скрывает загадку. Ни одна летопись не говорит о пятиглавом завершении Спасской церкви, и на сохранившихся рисунках она изображена с одной маковкой. Но когда реставраторы вскрыли крышу, то обнаружились каменные основания пяти глав! Была ли когда-то Спасская церковь пятиглавой и до нас просто не дошли свидетельства современников, или строители отказались от этого намерения ещё до завершения постройки, неизвестно.
Церемония освящения храма состоялась 1 августа. В новый храм из старой деревянной церкви были перенесены хоругвь с образом Спаса (та самая, которая реяла над отрядом казаков, пришедших ставить острог) и икона в дорогой ризе, пожалованная иркутским жителям Петром Первым специально к такому случаю.
Деревянная Спасская церковь сгорела через несколько лет, при пожаре 1716 года. Каменной же церкви было суждено простоять до наших дней. В 1758 году при ней было начато строительство колокольни. Кстати, первоначально колокола со сгоревшей деревянной церкви перенесли на Сергиевскую острожную башню, ближайшую к Спасской церкви. Это неудивительно: единство колокольни и церкви в русской архитектуре установилось лишь к XVII веку, а до того они спокойно существовали раздельно. Колокольню строили не спеша, и за два года возвели лишь два яруса, о чём свидетельствует дата — 1760 год, — вплетённая в кованую оконную решётку. Поскольку решётки тогда ставили непосредственно при кладке стен, это даёт возможность более или менее точно датировать ход постройки. Колокольня изменила облик Спасской церкви — сделала её выше, массивнее, торжественней. И, хотя декор фасада колокольни сильно отличается от узора старой части здания, в целом она удачно вписалась в его архитектурный ансамбль.
Более спорным приобретением стал северный придел, пристроенный к церкви в 1778 году. Он нарушил её симметрию, не имел практически никакой декоративной отделки, а резной фасад в месте примыкания придела был безжалостно сбит. При реставрации церкви это сооружение было разобрано.
Сегодня мало кто знает, что на колокольне Спасской церкви стояли башенные часы с боем. А установлены они там были в 1791 году. К тому времени город, так сказать, привык жить по точному времени — из летописи известно, что первые «боевые часы с перечасьем» стояли на колокольне деревянной Спасской церкви ещё в 1696 году. Они не имели циферблата, а час отбивался ударами колокола. Потом этот нехитрый механизм вместе с колоколами был перенесён на ту же Сергиевскую башню, откуда и переехал на колокольню каменной церкви. При установке механизма его реконструировали, добавили стрелки и циферблат.
Спасская церковь пережила все иркутские пожары. В 1906 году исполнилось 200 лет со дня закладки каменного здания Спасской церкви. Пышные торжества по этому поводу прошли через полгода, уже в 1907-м. На колокольне был укреплён вензель «200», на фасаде установили десятки фонариков, и вечером храм выступил из темноты подобно кораблю, отправляющемуся в дальнее плавание.
Увы, новые времена сулили белоснежному кораблю суровые испытания. К счастью, памятнику архитектуры были уготованы не только полвека бессмысленных истязаний и разрушения, но и чудесное возрождение из забытья.
(Окончание в следует)
Использованы материалы книги Н.М. Полуниной «У истоков каменного града», Иркутск, 1979.
