Счастливая страна плохих новостей

Благополучие едва ли не любой сферы жизни в современной России чаще всего лишь результат плохой информированности.

Изменение оптимистичной картинки на тревожную, скорость замены плюса на минус иногда просто пугают. Достаточно случиться ЧП или произойти любой внештатной ситуации, чтобы обнаружилось: и в других аналогичных местах, в иных таких же структурах или на сходных объектах все далеко не так безмятежно.

Стоило проверяющим выявить недостачу экспонатов в Эрмитаже, как общественность немедленно «утешили» тем, что и в других хранилищах, фондах и библиотеках тоже исчезали и продолжают исчезать ценности. Названная заместителем главы Росохранкультуры Анатолием Вилковым цифра – 50 тысяч единиц пропавших раритетов за последние 30–40 лет – очевидно, должна умерить тоску по пропавшим эрмитажным эмалям. И объем музейных недостач, и не вполне удовлетворительный контроль за хранящимися в запасниках экспонатами – новость отнюдь не сегодняшнего дня. О пропажах и о проблемах сохранности и тем, кто эти ценности хранит, и тем, кто должен их контролировать, известно, наверное тоже минимум 30–40 лет.

Но привычку действовать исключительно по русской поговорке «пока гром не грянет, мужик не перекрестится» не перебороть никакой административной вертикали.

И проверками технического состояния самолетов начинают заниматься, увы, исключительно после случившихся трагедий. Равно как не интересовавшая никого проблема взлетно-посадочных полос после Иркутской трагедии сразу стала обсуждаться на самом высоком уровне. Реакция на катастрофу А-310 весьма показательна: несколько дней после нее то из одного, то из другого российского региона поступала информация о неполадках с самолетами. Их то возвращали назад после взлета из-за обнаружившихся уже в воздухе неисправностей, то возникали какие-то проблемы при посадке, и лайнеры кружили над аэродромами, вырабатывая топливо, то по причине неполадок задерживали вылеты и меняли борта. И это вовсе не приступ массовой истерии и паники, а просто повышенное по сравнению с обычным внимание к вопросам безопасности.

Обычно в увеличении потока информации на ту или иную горячую тему принято уличать СМИ, которые, мол, специально выискивают близкие по тематике новости. Это «высокое» мнение о журналистах как о «творцах нового шума» явно преувеличено: репортеры сообщают о событиях, но не создают поводы для них. И то, что после нашумевшего дела Андрея Сычева валом пошли сообщения о случаях дедовщины и издевательствах в армии – результат не кропотливых журналистских изысканий. Просто ситуацией в вооруженных силах заинтересовались не только специальные организации вроде «Солдатских матерей» (для них все эти леденящие душу истории вряд ли были внове), но и общество в целом.

Ситуация, когда страна живо начинает обсуждать то, к чему только что была вполне равнодушна, касается не только армии и возникла не вчера.

Просто одно самое громкое событие случайно или по специальному заказу (властей, политических и деловых конкурентов – возможны варианты) выбивает информационную «пробку». И дальше потоки сведений на схожие темы невозможно сдержать. Часто несмотря даже на административное давление. Довольно вспомнить, как после ряда репортажей о замерзающих в своих квартирах жителях Приморья выяснилось, что греются, чем придется, мастерят буржуйки и доморощенные водонагреватели не только жители Дальнего Востока, но и многих других регионов страны. И большая часть российской карты немедленно окрасилась в синий цвет – цвет замерзающих из-за огромных долгов перед энергетиками, вовремя не завезенного местными властями топлива и т.п. регионов. Точно так же скандал вокруг сноса частных домов в московском Бутово выявил, что подобный спорный район есть едва ли не в каждом регионе, если не городе.

Иногда кажется, что не только обыватели, но и власть предержащие и в самом деле не скрывали имеющиеся у них неприятные данные, но пребывали в уверенности, что «в Багдаде (России) все спокойно».

И, лишь узнав о негативе, начали проверять, как обстоят дела на самом деле. На эту мысль наводит, например, уголовное преследование отдельных региональных руководителей – ненецкого губернатора Баринова, волгоградского мэра Ищенко, хакасского лидера Алексея Лебедя, а также бесконечные истории про пойманных на взятках чиновниках. То ли дела с информированностью наверху обстоят как в известной рекламе, и «мужики-то не знали». То ли идет зачистка чужих для освобождения мест своим. То ли прозревшая власть взялась наводить порядок.

Впрочем, в последнюю версию вряд ли поверит даже самый не информированный гражданин. Насколько неблагополучно в российских музеях, возможно знают только в Росохранкультуре. О том, что российская действительность не столь благостна, как в успокоительно-развлекательных передачах телеканалов, очевидно многим.