Женщины подземелья
Мать и ее шестилетняя дочка живут в подвале. Они очутились на самом дне общества и не видят возможности выбраться наверх. В другом подвале в Иркутске II живут прабабушка, бабушка и тетя маленькой девочки. Эта большая семья лишилась двух квартир.
Шестилетнюю Свету в инфекционную больницу привезли на скорой. Медиков вызвали сотрудники комиссии по делам несовершеннолетних Ленинского района. Света жила с мамой, Оксаной Таран, бывшей детдомовкой, в грязном подвале. И если прокормить и кое-как одеть дочку Оксана еще может, то снять жилье ей не по карману. После того как девочка некоторое время прожила вместе с ней в грязном, вонючем подвале пятиэтажки на ул. Почтамтской в Иркутске II, Оксана согласилась, чтобы ребенка подержали до сентября в инфекционной больнице, где время от времени остаются сироты на временное жительство. Она проводила девочку в больницу. На обратную дорогу сердобольные женщины из ПДН дали ей 20 рублей.
Семью бросили в поселке Таежном
История семьи Таран печальна и, к несчастью, обыкновенна. У пьющей Оксаниной мамы забрали некогда в детдом четырех дочерей и сына. Одну из сестер усыновили жители Братска, другая на сей момент более или менее устроилась в Иркутске, брат умер. А 27-летняя Оксана и 17-летняя Вероника остались к этому моменту без крыши над головой и без средств к существованию. На выходе из детского дома положена была всем жилплощадь. У них был дом на ул. Павла Красильникова. Но его снесли и построили многоквартирный. Про семью с толпой детей, за которыми по закону закреплена жилплощадь, как-то позабыли.
В итоге все собрались на квартире бабушки, работницы Иркутского авиазавода, от данного предприятия и получившей когда-то квартиру на ул. Волгоградской. Иркутскую квартиру в 96-м году женщины решили сменять на малосемейку на ул. Авиастроителей — было предложение от одной женщины по фамилии Вильева.
— А домоуправ нас выгнал из этой малосемейки. И Вильева сказала, что увезет нас в Ангарск. А увезла в Мишелевку, в поселок Таежный. В Таежном есть другие люди, кого эта женщина туда привезла.
Оксана рассказывает, что в Таежном был благоустроенный дом, двухкомнатная квартира, но отопления и воды не было. Женщина уехала, сунув им 200 рублей вместо обещанной доплаты. Жили впроголодь, работы в поселке никакой не было. У Оксаны в это время родилась дочь.
— Бабушка написала сестре в Иркутск, чтобы та нашла жилье.
Семейство Таран вернулось в Иркутск. Оксана жила в Боково, в поселке Ермаковка.
— В Ермаковке вообще блатхата какая-то была. Женщину там ребенка лишили, милиция приезжала, забрала. Я боялась, что и у меня дочку отнимут. Но они посмотрели, что у меня нормально все. И не забрали.
— Вы пьете?
— Не пила. Сейчас выпиваю. С такой жизни...
Девочка играла и спала под домом
Оксана рассказывает, что познакомилась в Иркутске с парнем, он жил в благоустроенном подвале — там был свет, было где помыться. Но из этого подвала пришлось уйти. Подвал, где она обитает сейчас, для жизни никак не пригоден. Для того чтобы пробраться в крошечную каморку, где под переплетением труб едва помещаются на земляном полу два матраса, нужно преодолеть загаженный вонючий лабиринт — кое-где едва не ползком, в полной темноте.
— Не бойтесь. Здесь милиция, инспектор ПДН бывали. А дочка здесь все облазила, каждый уголок знает. В темноте хорошо ориентируется.
В каморке по трубам развешаны вещи, стоят игрушки и детские сапожки. В помещении кроме Оксаны и Светы проживают еще двое — подружка Оксаны и ее парень, оба по виду крепко пьющие и такие же, как Оксана, бездомные. Они деликатно выходят на то время, пока мы с Оксаной осматриваем, с позволения сказать, жилище.
— Как же вы содержите ребенка?
— На фруктовой базе перебираю фрукты. Платят 120 рублей в час. А еще металл собираем.
— А хулиганье не тревожит вас?
— С хулиганьем не сталкиваемся. Все спокойно. Дворовые ребята приходили. Приносили даже Свете пряников. Спрашивали, не надо ли еще чего. Я отказалась. У нас и фрукты есть, и мясо.
— А жильцы не гонят? В милицию не жалуются?
— Нет, жильцы к нам привыкли. А милиция приезжала, забирала нас. Но пожалели даже: когда выпускали, то спросили, куда же мы теперь пойдем. А куда нам еще идти, кроме подвала?
Семья Таран обжила уже два подвала
Вторая часть семьи Таран — пьющая Оксанина мать, ее непьющая 65-летняя бабушка и 17-летняя сестренка Вероника с четырьмя классами образования — живет в другом подвале, на улице Просвещения.
Бабушка за свою квартиру на ул. Волгоградской судилась. И высудила, что может там жить. Остальным женщинам из семьи Таран в этой жилплощади отказали. Хотя за них вступились и Ленинская опека, и ПДН. Бабушку Альбину Михайловну даже вселили в квартиру. Но тех, кто там проживал, сыновей Вильевой, почему-то не выселили.
— Сыновья бабушку выставили из дома. И живет теперь она в подвале. Жаль бабушку, столько лет она на заводе проработала. Нам говорят — обращайтесь прямо к прокурору...
Пока еще Оксана адекватна. Она выпивает, но не пьет. Заботится о дочке. Мечтает хотя бы дворником устроиться — образование-то у нее среднее, кулинарное училище она не окончила. С пропиской у Оксаны проблем нет — она прописана в бабушкиной квартире на ул. Волгоградской. До сентября она должна найти жилье, куда из больницы можно будет забрать дочку.
— Не могу больше смотреть, как она мучается...
Комментарий
Семью Таран в инспекции по делам несовершеннолетних Ленинского района знают хорошо. Об Оксане у инспекторов хорошее мнение. Валентина Агафонова, начальник ПДН, говорит, что мать о девочке заботится, что она не пьющая, не бичиха. Хотя родилась в неблагополучной семье.
— Оксана приходит к нам, когда у нее проблемы и нужна помощь. Она нас не боится. Боялась только, что мы девочку силой заберем. Даже в Усолье увозила. Мы сказали, что отбирать насильно не будем, но уговаривали отдать ребенка на время в государственное учреждение, чтобы у нее были развязаны руки и она могла разобраться со своими делами. Когда проходила операция "Бродяга", Оксана сама нам ее привела. Ей было тяжело с ребенком расставаться.
Насчет квартирного вопроса семьи Таран инспекторы говорят: удивительно было, что они вообще чего-то добились, хотя бы вселения бабушки. Но считают, что, вероятно, иск был составлен настолько неграмотно, что суд принял такое странное решение — бабушку вселить, но прежних жильцов не выселять.
