Доны Рэбы иркутского разлива

Мрачное средневековье, оно же - лихие девяностые, если когда и уходило из региональной околополитической жизни, то в последнее время явно вознамерилось вернуться. Минувшая кампания тому подтверждение.

Вообще, последняя предвыборная декада выдалась жаркой. Настолько, что кровь проступала.

Как там это по-научному? «Политическая конфронтация перешла в активную фазу». Или: «в виду приближающихся выборов произошла резкая радикализация методов агитационной борьбы». Где-то так. И все бы нечего, вот только на практике «радикализация методов» выглядит пугающе банально, исключительно как Путин прописал - то бишь дубиной по башке и никаких разговоров.

Обобщающая новость второй половины февраля должна была звучать примерно так: «пока сытые иркутские блогеры тусуются с довольными кремлевскими политологами, недовольную оппозиционную молодежь пизд@т по дворам».

Ну да обо все по-порядку. Взглянем на события глазами третьей стороны, то есть меня.

Отработал неделю. На выходные поехал полазить по Хамар-Дабану. В феврале горы особенно хороши. Ну, знаете - красотища, избыток кислорода, оздоравливающие физические нагрузки, душевный подъем, все дела. Короче – голову прочищает, дай боже. Поздно ночью в воскресенье возвращаюсь в Иркутск. Открываю ноутбук, первое что вижу – оказывается, пока я ездил, был жестоко избит Андрей Лаховский - коллега по цеху, отличный журналист и просто хороший мужик.

Выясняю подробности: становится понятно, что избит явно за работу, «профессиональную деятельность». Иначе говоря - перешел дорогу отморозкам. 

Вечер следующего дня. Сижу, работаю, перемалываю в голове тонны информационного мусора. Тут звонит друг, говорит, что уезжает на север области на два месяца. Пошли, говорит, пива попьем напоследок. Дело уже к ночи, работа сделана. Думаю - пожалуй, можно. Выпили мы с другом по две пинты темного, отлучился я буквально на два часа.

Приезжаю домой, а в скайпе уже стучится шеф. Спрашивает - а ты в курсе, что только что избили одного из активистов «Гражданского Иркутска» Тимофея Кириченко. Я, как говорится, охреневаю от таких новостей. Звоню своему другу, одному из руководителей «ГИ» (имя опускаю из соображений безопасности). Он сообщает «бытовые» подробности. Про то, как Тимофея подкараулили возле подъезда, про то, как угрожали ему, его девушке и его друзьям, про то, как запинывали ногами.

Собственно, к чему я это все пересказываю?

Вот есть региональный журналист Лаховский. Известный журналист. Делал свое дело, копал под всякую сволочь. И тут его месят средь бела дня на людной улице. И все – тут же о журналисте Лаховском узнает половина области, им интересуются федеральные издания и московская публика. На его расследования обращает внимания куча новых людей, история приобретает весьма широкую огласку.

Вот есть начинающих оппозиционный деятель Тимофей Кириченко. Знал его я, два десятка журналистов, да еще несколько тысяч человек, следящих за политической жизнью Прибайкалья.

После избиения о Кириченко узнает, опять же, половина области. Им интересуются известные зарубежные мастера пера. Он становится заметной медийной фигурой, его знают в столице.

Во всей этой истории мне непонятен один момент – те, кто затевает подобные акции устрашения, они взаправду ничего не понимают или, наоборот, шибко умные? Нет, я все знаю: выборы-хреныборы, деньги-дребеденьги. Но нельзя же быть такими дебилами. Или можно?

Неужели они не понимаю, что мы живем не в 1995-ом, а в 2012-ом? И те методы, которые работали 20 лет назад, сегодня, в эпоху вертикально растущей популярности интернета, уже не работают. Вернее, работаю, но равно в обратном направлении. Любая подобная акция в конечном итоге неизбежно обращается против самих заказчиков. Потому что информация нынче распространяется моментально и соответствующая общественная реакция (а за ней реакция компетентных органов), как правило, не заставляет себя ждать.

Эти доморощенные доны рэбы, кажется, совершенно не понимают насколько сильно изменился современный мир. Похоже, им кажется, что они до сих пор в Арканаре. Они ошибаются. Моя мысль простая – закончат они так же как Неизвестные отцы или Святой орден. И никак иначе. Ибо динозавры эпохи.

Рано или поздно условный Румата Эсторский оставит обруч дома и достанет меч. Или, что еще вероятней, наши доны рэбы сожрут себя сами. Вполне по средневековому.