Иркутские учёные развеяли рыбацкие мифы

Вернувшиеся недавно с Ольхона знакомые в голос мне жаловались: омуля нет вообще! Ещё в июле прошлого года привезли домой три фляги по 36 литров каждая, а нынче за неделю всего один «хвост» в сети попал.

Рыбаки уверены, что всё изза нерпы прожорливой, которой развелось не на шутку: выедает из сетей улов и никого не боится.

Да и хужирские старожилы признаются: дескать, давненько не видали такого «безрыбья», приходится даже в Иркутске омуль покупать. Действительно ли на Байкале - паломничество миловидных созданий с огромными чёрными глазами? И чем это может грозить экосистеме озера?

Недопромысел опасен?

Нерпы на самом деле в последнее время стало значительно больше, заверил нас главный специалист Байкальского музея СО РАН Владимир Петухов, который изучает этих эндемичных морских млекопитающих не одно десятилетие.

- Раньше раз в три-четыре года у нас проводился их учёт, последняя подобная экспедиция состоялась в 2005 году. Тогда численность была оптимальной - 120 тыс. особей, а сейчас мы можем говорить о 180-200 тысячах, - отметил специалист. - Дело в том, что ещё в 80-х официальный промысел, который достигал до семи тыс. голов в год, у нас полностью зачах да и с браконьерами ведётся ожесточённая борьба. Нерпа чувствует себя хорошо, вот и размножается быстро, появляясь в таких неожиданных местах, как Листвянка, Голоустное, Порт Байкал, Большие Коты, прямо около деревень.

Между тем когда-то на северном Байкале работал крупный рыболовецкий колхоз «Победа», который также занимался добычей нерп, да ещё парочка аналогичных организаций поменьше - на восточном берегу. Уникальный серебристый мех продавался в Ленинграде на пушных аукционах, причём за золотые доллары, и пользовался популярностью как в нашей стране (одно время в шубах из нерпы ходили спортсмены Олимпийской сборной, а в шапке щеголял сам Горбачёв), так и за границей. Нельзя списывать со счетов и местное население: эвенки, буряты издавна занимались нерпичьим промыслом, который, к слову, являлся полностью безотходным: сало и мясо шло непосредственно в пищу, на консервы и в зверофермы, где выращивали лис и песцов, обрезки - на сувениры. Такая деятельность приносила немалый доход - люди покупали машины, строили добротные дома, посёлки развивались. Словом, нерпа «тащила» всех жителей байкальских берегов, потому ей поклонялись и считали тотемом.

В настоящее время лицензии на добычу байкальской нерпы (две тыс. особей в год) получают лишь представители малочисленных народов да учёные (500). А ведь недопромысел, уверен Владимир Пастухов, также вреден, как и перепромысел:

- Популяция ведь за десятилетия привыкла к выборке. Если ослабевает антропогенный фактор, то свои механизмы включает природа. Например, в 1987 году, когда численность нерпы также зашкаливала, проснулся вирус и за короткий промежуток времени погубил почти 50 тыс. особей. Не исключено, что подобная ситуация повторится и на этот раз. Когда животных много, обостряется пищевая конкуренция, «морские собаки» начинают контактировать друг с другом и, как следствие, развиваются различные заболевания.

Подальше от человека

Что касается «обвинений» нерпы в исчезновении омуля, то их эксперты называют абсолютно беспочвенными. Тут, как говорится, котлеты - отдельно, мухи - отдельно. В рационе байкальских морских млекопитающих 80% занимает малая голомянка, а на промысловые виды рыб приходятся десятые, а то и сотые доли процента. Нерпа элементарно догнать их представителей не сможет.

- Если бы в Байкале не было нерпы, то не было и омуля, - ошарашил всех жалующихся рыбаков Владимир Петухов. - Смотрите, она ест голомянку, а та - главный конкурент омуля за корм. Биомасса же голомянки в Байкале в тысячи раз больше биомассы всех остальных видов рыб, так что исчезновение ей никак не грозит. Однако люди привыкли жить эмоциями. Поэтому, увидев дыры в сетях и плавающих рядом нерп, которые, возможно, хотели просто поиграть с рыбой, делают поспешные выводы.

А причины неудачной рыбалки отдыхающим, считают учёные, надо искать в поведении не животных, а себе подобных.

- Наблюдаемый в последние годы уход рыбы из Малого Моря в первую очередь связан с возросшей активностью её главного врага - человека. Вы посмотрите, сколько на берегах священного озера туристов и турбаз, в каких масштабах осуществляется бесконтрольный вылов, сколько брошенных китайских сетей гниют на дне! - возмущается биолог Максим Тимофеев. - Рыба из Байкала никуда не исчезла, она просто поменяла свою «прописку». Те же хужирские старожилы ездят в Иркутск, где покупают всё тот же байкальский омуль, который теперь вылавливают в других районах озера. Да и вообще он отныне предпочитает уходить на глубину, подальше от кишащих туристами, рыбаками и браконьерами берегов.

Комментарий

Максим Тимофеев, директор Байкальского исследовательского центра, доктор биологических наук, не видит никаких негативных последствий для экологии озера от пополнения в нерпичьих рядах:

- Правильнее будет говорить о восстановлении численности после периодов её снижения в прошлые десятилетия. Ничего сверхъестественного в этом нет. Из-за массового истребления байкальской нерпы и эпидемии чумы, которая на неё обрушилась в конце 80-х годов прошлого века, были введены запретительные меры относительно её добычи. Сейчас мы видим позитивные изменения. Можно только порадоваться, что этот символ Байкала снова встречается в достаточном количестве!