Экзаменационная пропаганда

Вопрос о едином госэкзамене в нашей стране становится показательным, по сути, политическим вопросом.

Мы имеем положение, при котором общество – и на уровне заинтересованных лиц, и на уровне профессионального сообщества преподавателей – резко настроено против введения ЕГЭ. А власть полностью игнорирует как требование общества, так и позицию тех ее же здравых представителей, кто оказывается в данном случае на стороне граждан.

Собственно, здесь можно говорить о многом, и развернутые аргументы против как ЕГЭ, так и тестовой системы в принципе давно озвучены и не опровергнуты, как озвучены и не опровергнуты доказательства непрофессионализма инициаторов их введения.

Вопрос в другом. А, именно в том, что общество не хочет ЕГЭ, а власть его навязывает. Последняя, с одной стороны, игнорирует настроения в обществе по этому поводу. С другой, – старается делать вид, что на деле раскола не существует. В частности, путем манипулирования авторитетом и данными социологии. Тем более, что у нее под руками есть такие замечательные социологи, которые с готовностью берутся поставлять материалы, своевременно укладывающиеся в нужный для власти формат.

Так, специфическим образом зарекомендовавший себя особой комплиментарностью по отношению к власть имущим ВЦИОМ опубликовал материалы, утверждающие, что общество якобы на стороне этого нововведения. Названия этих "исследований" говорят сами за себя: "Отличники за ЕГЭ!" и "ЕГЭ станет эффективным "социальным лифтом".

Вообще, ВЦИОМ в последнее время начал все больше уходить от роли социологического центра к роли комментатора собственных данных, что не слишком профессионально: задача социолога – добывать данные и обобщать их, не делать из них выводов и не осуществлять их политологическое комментирование – этим должны заниматься другие специалисты. Причем, в большинстве случаев те выводы, которые ВЦИОМ делает из собственных публикуемых цифр, очень спорно соотносятся даже с самими этими цифрами.

ВЦИОМ уже неоднократно в этом уличали, а он в ответ только по-детски обижался.

Но, в некоторых случаях, в частности, в данном, он пошел еще дальше, представив результаты того, что он назвал "масштабным исследованием", которое было проведено с помощью фокус-групп в Москве и Новосибирске. В названных выше пресс-выпусках ВЦИОМ сделал свои выводы из этих исследований, но при этом не привел в подтверждение никаких цифр.

Может быть, они у него и есть. Может быть, из них можно сделать те выводы, которые сделал ВЦИОМ. Но уже неоднократно бывало так, что выводы, оглашаемые этим центром, на поверку не соответствовали тем цифрам, которые он приводил в подтверждение. В данном же случае, представив свои выводы, он, как уже было сказано, не привел никаких цифр. Скорее всего, ВЦИОМ не привел их просто потому, что таких цифр либо нет, либо они не соответствуют его выводам.

Причем и выводы даже без цифр выглядят достаточно своеобразно. Вот они по первому исследованию.

Среди сторонников ЕГЭ, как правило:

* отличники и хорошисты, ответственно относящиеся к своей учебе, верящие в свои силы;

* школьники, у кого брат, сестра или близкий друг уже сдавали данный экзамен;

* передовые педагоги, готовые повышать свой профессиональный уровень и не боящиеся внешних оценок результатов своей работы, а также выступающие за борьбу с коррупцией – как при выпускных экзаменах в школе, так и при поступлении в ВУЗ. Как отметил один из педагогов: "Раньше – экзамен прошел, а учителя три дня пишут работы за учеников. Теперь такого не будет!"

* родители, с высокими адаптивными качествами, убежденные, что ЕГЭ облегчает поступление в ВУЗ, полагающие, что этот экзамен мотивирует учителей повышать свою квалификацию, а их детей более ответственно относится к обучению.

Среди противников ЕГЭ, как правило:

* двоечники, теряющие возможность списать или получить подсказку во время сдачи;

* ребята с повышенным уровнем тревожности;

* категория школьников, считающих, что раньше "можно было быть зачисленным в вуз, заплатив за поступление";

* учителя, предпочитающие следовать исключительно старым методам в работе и избегающие каких-либо нововведений

* родители, испытывающие недостаток достоверной информации о ЕГЭ.

По первому выводу – о "верящих в свои силы" и двоечниках: что отличник больше верит в свою готовность пройти любой вид испытания, нежели двоечник – для такого вывода вряд ли нужно было проводить специальное исследование. Но это утверждение вовсе не означает, что среди отличников больше сторонников ЕГЭ, чем противников. Оно означает лишь, что среди отличников его сторонников больше, чем среди двоечников.

То есть, например, ситуация может реально быть такой: среди отличников 15 % за ЕГЭ, а 80 % – против. А среди двоечников – 13 % за ЕГЭ, а 85 % – против. Объективно, что это означает? То, что и отличники, и двоечники в подавляющем большинстве против ЕГЭ.

Однако ВЦИОМ формулирует все совсем по-другому: среди отличников больше сторонников ЕГЭ, чем среди двоечников, а среди двоечников больше противников ЕГЭ, чем среди отличников. Отсюда, по методу ВЦИОМа: отличники скорее за ЕГЭ, чем двоечники. Отсюда – отличники – за ЕГЭ, двоечники – против ЕГЭ. Отсюда – тот, кто против ЕГЭ, тот из двоечников, тот, кто за – из отличников. Вот так мыслит ВЦИОМ.

Следующая позиция – что среди сторонников ЕГЭ, как правило те, у кого знакомые его уже сдавали, а среди противников – те, кто обладает повышенным уровнем тревожности. Так ведь то же самое, что и в первом случае: понятно, что среди тех, у кого близкие уже нечто прошли, тревоги меньше, чем среди тех, у кого не прошли: все относительно известное страшит меньше, чем неизвестное. Так же, как и без исследования понятно, что люди с повышенным уровнем тревожности больше страшатся нового испытания – они вообще всего больше страшатся. Но ведь ВЦИОМ не приводит цифр, кого в составе групп больше – тех, кто за ЕГЭ, или тех, кто против.

Не менее интересно и то, что против ЕГЭ, как правило, школьники считающие, что "раньше можно было заплатить за поступление". Удивительное открытие. Опять же, даже не говорится, что среди этой категории больше тех, кто против ЕГЭ, чем тех, кто за. А без этого утверждение о том, что против ЕГЭ те, кто полагает, что он лишил их возможности поступать за деньги, ничего не доказывает, кроме абсолютно очевидного.

А вот не пришло в голову спросить, ради симметрии, как относятся к ЕГЭ те, кто полагает, что теперь можно будет поступить в ВУЗ, заплатив за хороший результат директору школы? Или – за текст ЕГЭ знакомым в Минобразования? Или найдя этот текст в интернете, где он уже оказывался в канун экзаменов?

Можно, не сильно рискуя, выдвинуть гипотезу о том, что среди них окажется много сторонников ЕГЭ. Следует ли полагать, что в основном за ЕГЭ те, кто имеет возможность заплатить директору школу или соответствующему чиновнику, а в основном против ЕГЭ – те, кто имеет возможность заплатить непосредственно в вузе?

Третий вывод ВЦИОМа. О том, что за ЕГЭ "передовые педагоги" и выступающие за борьбу с коррупцией, а против – "учителя, предпочитающие следовать исключительно старым методам в работе и избегающие каких-либо нововведений".

Ну, во-первых, как определялось, кто передовой, а кто против нововведений? Спрашивалось: "Ты передовой или нет?". Или ВЦИОМ сам определял, кого считать передовым, а кого – консерватором? И по какой методике? Может быть, по принципу – кто за ЕГЭ, тот передовой, кто против – тот против нововведений? То есть ВЦИОМ теперь у нас еще и наделил себя полномочиями оценивать профессиональные качестве педагогов.

Во-вторых, а что если изменить терминологию? Если вместо предложенных терминов использовать другие: "педагоги, выступающие за использование научно-обоснованных и широко апробированных, классических методов преподавания", с одной стороны, и "сторонники реформаторского зуда" – с другой? Тогда ведь получится, что за ЕГЭ – в большей степени "сторонники реформаторского зуда", а против – "сторонники использования научно-обоснованных методов".

Вот то, чего не понимает нынешнее руководство ВЦИОМа – что нельзя в классификацию категорий респондентов включать оценочные предпочтения.

В третьих, опять-таки: сколько из тех, кого ВЦИОМ окрестил "передовиками" – за ЕГЭ, и сколько – против? Почему такой страх перед конкретными цифрами?

То же с такой характеристикой, как "боящиеся или не боящиеся внешней оценки"? Внешней – это чьей? Профессиональных преподавателей или чиновников из вышестоящих организаций?

Ведь те, кто не боится оценок коллег – это одни, те, кто не боится оценок чиновников – это другие. Для одних авторитет – мнение профессионального сообщества и его учеников. Для других – мнение чиновника из той или иной бюрократической структуры. Так кто из них за ЕГЭ, и кто – против? И какие педагоги нужны нашему обществу, первые или вторые?

Наконец, последний вывод ВЦИОМа. О том, что за ЕГЭ, как правило, "родители, с высокими адаптивными качествами, убежденные, что ЕГЭ облегчает поступление в ВУЗ, полагающие, что этот экзамен мотивирует учителей повышать свою квалификацию, а их детей более ответственно относиться к обучению", а против "родители, испытывающие недостаток достоверной информации о ЕГЭ".

Ну, во-первых, как именно определены "высокие адаптивные качества"? Адаптивные качества – это способность приспосабливаться к изменению окружающей среды. ВЦИОМ хотел сказать, что за ЕГЭ большей частью приспособленцы?

Таким образом, он сделал замечательный вывод о том, что те, кто готов приспосабливаться к любым, даже на первый взгляд и неразумным условиям своего существования – те приспособятся и к ЕГЭ.

А теперь вторая часть вывода, в которую стоит вдуматься: за ЕГЭ, как правило, "убежденные, что ЕГЭ облегчает поступление в ВУЗ, полагающие, что этот экзамен мотивирует учителей повышать свою квалификацию, а их детей более ответственно относится к обучению".

ВЦИОМ провел масштабное исследование и выяснил, что за ЕГЭ – те, кто считает, что ЕГЭ – это хорошо.

Разумеется, для выяснения того, что "за ЕГЭ те, кто за ЕГЭ", нужно было исключительно масштабное социологическое исследование, с привлечением соответствующих масштабных средств.

А, соответственно, против ЕГЭ те, кто не обладал достоверной информацией об этом нововведении. Достоверной – это какой? Очевидно той, из которой не вытекало, что "ЕГЭ облегчает поступление в ВУЗ", что этот экзамен "мотивирует учителей повышать свою квалификацию", а детей "более ответственно относится к обучению".

То есть те, кто не обладал информацией о том, что ЕГЭ – это хорошо, те против него. Потому что достоверная информация о ЕГЭ – это информация о его достоинствах. А не достоверная – информация о его недостатках. А решает, какая есть какая – не то Минобразования, не то – ВЦИОМ.

Второе из упомянутых исследований было проведено ВЦИОМом в Новосибирске. Выводы делаются опять же без цифрового подтверждения. Общий же вывод этого исследования таков: "ЕГЭ может стать "социальным лифтом". Участники признают, что единый государственный экзамен уравнивает шансы поступления для ребят из разных социальных слоев. После введения ЕГЭ главным критерием успешной сдачи экзамена считаются знания, а не материальные возможности доступа к высококвалифицированным учителям преимущественно из приемных комиссий ВУЗов".

Социальный лифт – это хорошо. Но, во-первых, реальными данным ВЦИОМ этот вывод не подтверждает. Во-вторых, подобная характеристика выводится из утверждения об уравнивании шансов ребят из разных социальных слоев. Может быть, те, кого ВЦИОМ подобрал для своего исследования, так и считают. Но только ЕГЭ ничуть не уменьшает зависимость официального результата ЕГЭ от материальных возможностей семьи, поскольку с их помощью можно на практике заранее узнать вопросы ЕГЭ, как при обращении к соответствующему чиновнику, так с помощью интернета. Не уменьшается и зависимость самого уровня подготовки от того же материального уровня, потому что точно также можно нанять человека, который натаскает уже даже не на знания, а на соответствующий объем информации.

То есть, в данном случае, если даже предположить, что ВЦИОМ сказал правду, и школьники именно так и думают – это как раз ретрансляция того самого стереотипа, который настойчиво навязывают общественному сознанию Минобразования и инициаторы нововведения.

Есть и еще один содержательно интересный момент. Да, раньше можно было при определенных усилиях и затратах достать список экзаменационных билетов вступительных экзаменов в вуз. А сегодня можно достать список вопросов ЕГЭ. Но, если вопросы старого экзамена, даже став известными, предполагали для успешной подготовки по ним изучение практически всего объема курса, то вопросы ЕГЭ став известными требуют лишь сравнительно простого запоминания ограниченного количества фактов, заучивания некоторого ограниченного количества сведений, не требуя изучения самого курса.

Впрочем, все, что приводилось выше – это данные ВЦИОМа, который не опубликовал тех реальных результатов, из которых он сделал свои выводы. А вот реальные и свежие данные о об отношении россиян к ЕГЭ, опубликованные Левада-центром.

Согласно им, 16 % граждан полагают, что ЕГЭ оценивает знания выпускников лучше обычных экзаменов (и это число последовательно снижается – в 2004 году таких было 24 %, в 2006 – 18 %). При этом тех, кто полагает, что ЕГЭ оценивает их хуже, становится все больше. Сегодня их 36 %, тогда как в 2004 году было 22 %, а в 2006 – 29 %. Причем, среди имеющих высшее образование положительно оценивающих ЕГЭ в два с половиной раза меньше, чем оценивающих отрицательно – 18 % и 44 %. Чем выше образование респондентов, тем хуже их отношение к ЕГЭ.

27 % считает, что он не лучше и не хуже, и число их уменьшается. 21 % не может пока определиться, но таких тоже становится все меньше.

Мы видим, что общество против ЕГЭ. Мы видим, что власть в лице Министерства образования – за ЕГЭ. Мы знаем, что профессиональное педагогическое и вузовское сообщество представляет развернутую картину недостатков и пороков ЕГЭ. Мы видим, что сторонники ЕГЭ нечего внятного сказать в его защиту не могут. То, что Министерство твердит о выдуманной способности ЕГЭ перекрыть дорогу коррупции – это не довод. Это пиар-ход, направленный на то, чтобы вписаться в объявленную президентом Медведевым борьбу с коррупцией и хотя бы под этим предлогом утвердиться в жизни страны.

Но на самом деле, приводимые Левада-центром данные разоблачают и эту выдумку Минобразования. Согласно им, в то, что с введением ЕГЭ количество взяток, блата и других злоупотреблений при окончании школы и поступлении в вузы уменьшится, верит лишь 17 % населения. Что увеличится – 25 %. А что останется прежним – полагает относительное большинство – 36 %. То есть, что оно уж точно не уменьшится, полагает как минимум 61 % граждан.

Вызывает большие опасения то, к чему может привести российское образование ведомство с таким уровнем осведомленности о процессах, происходящих в обществе. Впрочем, возможно, перед нами сознательное пренебрежение интересами и мнением общества, вытекающее из чиновной высокомерности и апломба. Уверенность в том, что с обществом считаться не нужно – оно проглотит все и смирится со всем, что ему будет навязано кучкой чиновных авантюристов.

И это лишний раз подчеркивает масштабность гражданского раскола вокруг ЕГЭ.