Бомбовоз и ныне там
Переполошившее многих объявление Владимира Путина о возобновлении боевого дежурства самолетов Дальней авиации ВВС РФ продолжает обрастать толкованиями. Что вообще характерно для многих откровений российского президента в последнее время.
Как всегда, ко всему готовыми оказались политологи, медленнее на этот раз реагируют военные. Что-то им в этой обновке от президента не по размеру, жмет что-то. Но как бы там ни было, а приводить реальность в соответствие с мыслями верховного надо.
В понедельник, осознав за выходные смысл сказанного Путиным на Чебаркульском полигоне, с толкованием выступил генерал-майор авиации, советник командующего Дальней авиацией Валентин Рог. Из всего обилия открывающихся возможных доводов в пользу регулярного боевого дежурства "стратегов" эксперт выбрал только два. Один политический: даже двух ракетоносцев будет достаточно, чтобы "не допустить перехода разворачивающейся борьбы за ресурсы Крайнего Севера из сферы дипломатической в сферу военную". Другой военный: решение президента "позволяет значительно сократить время реакции на возникающие угрозы, включая террористические".
Иными словами, если у наличного парка стратегических Ту-95МС и Ту-160 и хватит сил на постоянные полеты в режиме боевого дежурства, то только в северных широтах и числом не больше двух. Остаток после того, как тщательно отжать из речи Путина воду.
Отсылка к Северному полюсу правильная: здесь обыватель сможет узреть хоть какую-то внятную цель постоянного пребывания в воздухе столь грозного оружия. К слову сказать, весьма дорогостоящего в силу своей "керосиноемкости". Даже СССР в свое время был вынужден отказаться от попытки постоянного боевого дежурства "стратегов", не в последнюю очередь из-за гигантского расхода топлива. Вторая причина "приземления" была не менее уважительна: поднятые в воздух самолеты находились под постоянным контролем вероятного противника, а нередко и под визуальным наблюдением его перехватчиков (типа той картинки, что воспроизведена в советском боевике "Случай в квадрате 36-80").
Изложить все это верховному генералы от авиации, видимо, не успели. Скорость принятия политических решений существенно опережает скорость их военного обоснования. Поэтому специалистам весьма часто (в современной России – регулярно), обслуживая большую политику, приходится блистать задним умом. Отсюда и находчивое предположение о возможном применении стратегической авиации против террористов. Очень актуально, и опять же на слуху у всех, как и грянувшая тяжба за Северный полюс.
Но осторожность генерала, ограничившегося северными широтами и террористической угрозой, практического значения уже не имеет. Задачи поставлены Владимиром Путиным вполне четко: с 17 августа 2007 года стратегическая авиация России числом до 20 воздушных судов будет осуществлять боевое дежурство на регулярной основе. И маршруты обозначены – по всей розе ветров. А чтобы насчет международного терроризма не было сомнений, послали два ракетоносца полетать над американской базой на острове Гуам в Тихом океане. Именно этих параметров, заданных учениями Дальней авиации на минувшей неделе, верховный главнокомандующий и предлагает держаться в будущем. Что никак не сопрягается с унылым облетом парой "стратегов" приполярных районов России, о чем деликатно упомянул генерал Рог.
Впрочем, отдуваться за широкие жесты президента придется не только военным. Пока молчит российский МИД, но ведь что-то сказать придется и по поводу "одностороннего" прекращения Россией в 1992 году "прекращения полетов стратегической авиации в удаленных районах". Поскольку годом раньше, 27 сентября 1991 года, об одностороннем снятии стратегических бомбардировщиков с боевого дежурства объявил президент США Джордж Буш-старший. Еще МИДу надо бы как-то расшифровать фразу Путина о том, что "к сожалению, нашему примеру последовали не все, и полеты стратегической авиации других государств продолжаются". Поскольку стратегические бомбардировщики-ракетоносцы сегодня есть только у России и США, хорошо бы уточнить, какие еще "стратеги", да с ядерным оружием на борту, настолько встревожили Кремль, что он вынужден поднять в небо целую стаю "тушек" и гонять их лихим свистом по всему свету.
Конечно, у нас на все найдутся ответы. Американские B-2 и B-52 хоть и не находились эти годы на постоянном боевом дежурстве, но время от времени применялись отнюдь не условно. Однако вряд ли их участие в военных операциях в Югославии и в Афганистане так удручает российского президента.
Здесь, пожалуй, дала о себе знать та же нужда, что и в случае с "покорением" дна под Северным полюсом. Практического значения погружение флага на северной макушке планеты не имеет. А вот политического, как оказалось, хоть отбавляй. Не на одну предвыборную кампанию хватит. И возвращение стратегических бомбардировщиков в межконтинентальные просторы – тоже красивый, духоподъемный, но в прикладном отношении весьма сомнительный проект. Путин мог бы в том же Чебаркуле сказать, что Дальняя авиация находится в тяжелом положении, ее надо "вытаскивать", нужны новоделы под решение современных задач СЯС, инфраструктура, да многое чего нужно, в том числе налет экипажей. Но кто бы вздрогнул от таких серых речей? А вот "постоянное боевое дежурство" – это штука будет посильнее всяких там фаустпатронов. Хотя, заметим, именно те, кому и полагалось бы вздрагивать, отреагировали на удивление вяло - то ли безмерно уверовали в партнерство с другом Владимиром, то ли просто понимают всю условность инициативы.
Условность понимают и в России. Но здесь хоть что-то, а предпринимать "во исполнение" надо. Все-таки боевое дежурство в два десятка экипажей – это, помимо тех, что в воздухе, еще и два эшелона "стратегов" в постоянной готовности, аэродромные службы, системы слежения и связи, составляющая от ВМФ. Это на порядок иной уровень финансирования, материально-технического снабжения, обеспечения горючим и пр. Тут не только "засидевшимся" летчикам маячит "новая жизнь". Даже при условии, что до реального боевого патрулирования в масштабах, указанных Путиным, так же далеко, как до извлечения углеводородов с того места, которое так ловко застолбил депутат Чилингаров.
Есть мнение, что надо перетерпеть: это, мол, нынче, накануне выборов, востребована военная угроза - очень уж она массы бодрит и мобилизует. А после марта 2008 года опять к мирной жизни вернемся. Но это вряд ли. Власть, однажды вкусившая патриотического подъема граждан перед лицом внешней угрозы, другой жизни ни для себя, ни для подданных уже не пожелает.
