Православный аншлюс: что стоит за присоединением РПЦЗ к РПЦ?
Религия есть не что иное, как искусство занимать ограниченный ум человека предметом, которого он не в состоянии понять.
П.Гольбах
Неуемный восторг иерархов Русской православной церкви по поводу канонического воссоединения РПЦ и Русской православной церкви за границей (РПЦЗ) невольно вызывает недоумение и настороженность. Известно, что за последние шестнадцать лет все громкие акции со стороны РПЦ были направлены преимущественно на клерикализацию общества и усиление власти (и, соответственно, доходов) РПЦ, и ничего более.
Восторги кажутся крайне странными, когда соразмеряешь масштабы РПЦ и РПЦЗ. РПЦЗ имеет 320 приходов по всему миру, 13 архиереев, 20 монастырей. У РПЦ МП в России, странах Балтии и СНГ - более 27 тысяч приходов, 26 тысяч священников, 32 тысячи диаконов и 708 монастырей.
Разберемся, где здесь порылась собака.
Как известно, большая часть православного священства не приняла советскую власть и отказалась сотрудничать с ней. С точки зрения православного христианства, в октябре 1917 года имел место народный бунт против помазанника Божия, то есть законного императора Николая II, а потому ни о каких контактах с новой властью речи быть не могло. Дальнейшие действия большевиков, направленные на полную ликвидацию религии и национализацию церковных ценностей, только подтвердили самые мрачные прогнозы священнослужителей и вызвали их массовые присоединения к белой армии и интервенционным войскам Антанты.
Большевики в долгу не остались, начав с изъятий хранящихся в церквях драгоценностей и закончив массовыми репрессиями в отношении священнослужителей - причем не только православных, но и всех других конфессий. Надо признать, что история с изъятием церковных ценностей является достаточно грязной как в истории РПЦ, так и в истории большевистского движения, поэтому до последнего времени ни та, ни другая сторона не заостряли на ней внимание. Дело в том, что, по официальной версии большевиков, церковные ценности изымались с целью закупки зерна за границей и ликвидации голода в Поволжье и на Украине. Цель, безусловно, благая, и в этом свете яростное сопротивление священников выглядит, мягко говоря, не совсем по-человечески, не говоря уже о том, что идет вразрез с самим христианским учением, требующим отдать последнее для нуждающихся. С другой стороны, большая часть реквизированных ценностей, хотя и ушла на самом деле за границу, однако проблему голода не решила, и аналогии подобной деятельности большевиков можно найти даже в наше время.
Часть священников эмигрировала вместе с белой армией, а также с разнообразными отрядами Семенова и Унгерна, и в конце концов, оказалась разбросана по всему свету: в Париже, Берлине, Нью-Йорке, Харбине, Шанхае и даже Мельбурне. Так как священники были не одиноки, а выезжали вместе со своей паствой и зачастую имели в багаже весьма значительные ценности, то во всех районах белой эмиграции очень скоро быстро созданы православные епархии - объединение которых и получило наименование "Русская православная церковь за границей".
РПЦЗ никогда не отличалось единством, хотя и соблюдала прежний, дореволюционный православный канон, сохранив его в неизменном виде по сей день. Разобщенность РПЦЗ легко объясняется географической удаленностью, однако истинные причины этого гораздо глубже и кроются в идеологических разногласиях.
Эти разногласия начались, практически сразу после эмиграции, по вопросу признания Советской России и возможности возвращения на Родину, однако критической точки они достигли после прихода к власти Гитлера и начала II мировой войны. РПЦЗ фактически раскололась на три лагеря: сторонников СССР, противников СССР, но сторонников антигитлеровской коалиции, и сторонников Гитлера. Последние объясняли свою позицию тем, что в борьбе с антихристианским большевистским режимом хороши все средства.
К сожалению, большая часть священников РПЦЗ приняло сторону Гитлера. Именно эти священники служили в армии генерала-предателя А.А.Власова под тем самыми трехцветным флагом, который сейчас является государственным флагом России, именно они благословляли на бой "восточные" дивизии СС, именно они агитировали военнопленных вступать в ряды РОА, карателей и легионеров.
А что же те священники, которые остались в России? Далеко не все из них отправились в магаданские и воркутинские лагеря. Сотрудники НКВД вовремя сообразили, что противника проще поставить себе на службу, чем уничтожить, и фактически предложили тогдашнему патриарху Сергию (Ивану Страгородскому) ультиматум: сотрудничество или лагеря. Сергий охотно пошел на сотрудничество, официально провозгласив лояльные взаимоотношения РПЦ с советской властью и НКВД. На деле это означало полный контроль госбезопасности над церковью и работу священников в качестве осведомителей и откровенных стукачей.
Предательство патриарха Сергия и превращение РПЦ в своего рода дочернюю структуру советских спецслужб окончательно завершило "развод" РПЦ и РПЦЗ. Обе церкви обменялись эпитетами "вавилонская блудница" и забыли о существовании друг друга на долгие годы.
Нельзя не заметить, что взаимодействие РПЦ и органов НКВД-ОГПУ-КГБ продолжалось вплоть до 1991 года, а после этого, по мнению ряда аналитиков, их странная дружба лишь усилилась. Остается фактом то, что у всех современных российских православных священников, закончивших духовную семинарию до 1991 года, вплоть до высших иерархов церкви, рыльце в пушку, а то и перьях, по части сотрудничества с органами госбезопасности.
К концу XX века дела в РПЦЗ заметно пришли в упадок. Виной этому, во многом, общая секуляризация западного мира, в котором церковь воспринимается уже не как духовный пастырь, а лишь как элемент бытовой квази-культуры. Кроме того, традиционной паствой церквей РПЦЗ всегда были эмигранты и их потомки, а среди них количество прибегающих к услугам церкви, или хотя бы говорящих по-русски, стремительно сокращается.
Вполне естественно и то, что РПЦЗ всегда ощущало свою оторванность от России. Общее настроение как священников РПЦЗ, так и их прихожан, мало осведомленных о современных российских реалиях и закулисной деятельности РПЦ, в настоящее время можно определить скорее как наивно-восторженное, чем трезво-осмысленное. Немалую роль в этом сыграло и определенное обаяние президента РФ, который лично пообщался с иерархами РПЦЗ и, по слухам, сам склонил их к объединению.
Необходимо, однако, сознавать, что, несмотря на все старания РПЦ, ей удалось добиться лишь так называемого канонического объединения, то есть признания единства церкви на уровне признания единства православных канонов. Ни о каком подчинении иерархов РПЦЗ патриарху РПЦ речь не идет и вряд ли может идти.
Возникает, однако, вопрос - а в чем же такой астральный интерес у РПЦ к объединению с РПЦЗ?
Конечно, вопрос этот во многом политический, и президент недаром тратил свое драгоценное время на религиозные беседы. Фактически можно вести речь не об объединении, а о сдаче позиций РПЦЗ, признании своей неправоты, в том числе и в крайне скользком вопросе о помощи нацистам. Вероятно, с великодержавных позиций такую победу можно только приветствовать.
Но истинные причины бешеной активности верхушки РПЦ кроются совершенно в другом. Они гораздо ближе к земным делам, чем духовное общение и даже политика.
Дело в том, что РПЦЗ принадлежат огромные богатства. Часть из них была вывезена самими священниками, часть передана церкви в качестве наследства бездетными прихожанами. Многие богатые эмигранты умерли в одиночестве, завещая все свое немалое состояние - в том числе недвижимость - церкви. Кроме того, на средства церкви были построены многочисленные храмы. РПЦЗ достались и те церковные здания, которые относились к собственности царской семьи - косвенные наследники Романовых, оставшиеся после революции за границей, зачастую предпочитали сделать широкий жест и отдать недвижимость священникам, чем вести многолетние дела о наследовании.
В результате на сегодняшний день, несмотря на удручающую малочисленность РПЦЗ, общая сумма принадлежащих ей ценностей вполне сравнима с суммами владений РПЦ, которая, несмотря на серьезное лобби в российских властных кругах, тем не менее пока не имеет реального, в том числе материального, влияния в стране, хотя беспошлинная торговля постепенно выводит ее в ряд крупнейших капиталистических групп России. Естественно, что иерархов РПЦ привлекает именно недвижимость и капиталы РПЦЗ - стремление русского православия к внедуховным материям было неоднократно продемонстрировано, в частности, в девяностые годы, во время спора за украинскую церковную недвижимость.
Напомним, что подавляющее большинство православных церквей в Западной Украине изначально принадлежало униатам - православным конфессиям, признающим главенство Папы римского. После раздела Польши и Западной Украины между сталинским СССР и нацистской Германией униатские церкви были национализированы. Нацисты, оккупировавшие Западную Украину, вернули церкви униатам. После освобождения Украины от нацистов и националистов УНА-УПА, большую часть униатов под предлогом сотрудничества с гитлеровцами и бандеровцами отправили в сибирские лагеря. Некоторые из униатских церквей отдали православной церкви, остальные задействовали под хозяйственные нужды.
Когда Украина добилась независимости и вышла из состава СССР, церкви вернули их прежним владельцам - униатам. РПЦ крайне негативно отреагировала на изъятие недвижимости и обвинила во всем Римско-католическую церковь. Именно с этим скандалом связаны многочисленные, зачастую незаконные, действия против российских католиков, в частности категорический отказ патриарха Алексия II встречаться с Папой римским и лишение епископа Ежи Мазура права на въезд в Россию.
Впрочем, с РПЦЗ, вероятно, все будет решено полюбовно. Конечно, установление канонического единства отнюдь не означает единства юридического - а тем более имущественного - и высказывания российских иерархов о главенстве патриарха Алексия II над обеими церквами являются как минимум преждевременными и преувеличенными. До реального главенства еще далеко, да и не все церкви РПЦЗ положительно относятся к объединению, а вопрос о передаче материальных ценностей вообще пока не ставился - по крайней мере, открыто.
Однако политическое значение объединения от этого не страдает. Владимир Путин, неожиданно занявшийся откровенно несвойственными президентам функциями примирения церквей, войдет в историю как "Владимир-объединитель", что в случае его "третьего срока" даст дополнительные шансы придворным пиар-технологам. РПЦ же получит дополнительный козырь в стремлении установления государственной религии в России. Что, конечно, печально.
Между тем ни одна из причин раскола церквей, сформулированных Соборными решениями Зарубежной церкви, до сих пор не исчезла. А, следовательно, РПЦЗ не просто предала все свои идеи - она сделала бессмысленными реки мученической крови в России, лишения и гонения православных за ее рубежами, вообще всю свою многолетнюю работу по сохранению дореволюционной церковной культуры. И это еще более печально.
