Воссоединенная Церковь Путина
Революция и цареубийство, конфронтация между коммунистическим режимом и капитализмом, почти век взаимных резких выпадов и ненависти – все это способствовало расколу в Русской православной церкви на две ветви.
Но в четверг в Москве расколу был официально положен конец. Тысячи людей, исповедующих русскую православную веру, – в том числе несколько сотен, прибывших из Нью-Йорка, – стояли в очереди под проливным дождем, чтобы попасть в московский храм Христа-Спасителя. Там они стали свидетелями возобновления "канонического общения" Московского Патриархата, или Русской православной церкви (РПЦ), объединяющей, по ее собственным оценкам, более 70 млн верующих, и Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ) с центром в Нью-Йорке, которая, как считается, включает 1,5 млн прихожан. Многие священники и миряне прослезились в этот час, когда закончился 86-летний раскол, вызванный большевистской революцией 1917 года и последующими событиями: убийством смещенного с престола царя, вынужденной эмиграцией сотен тысяч русских, потерпевших поражение в Гражданской войне. Безусловно, пышный обряд был проникнут благочестием и глубоко прочувствован, но в то же самое время воссоединение Церквей имеет политический резонанс, поскольку Русская православная церковь все чаще становится символом и проекцией идей русского национализма.
Симптоматично, что глава РПЦ Патриарх Алексий начал свою речь не с благодарности Господу Богу, а с теплых слов о российском президенте Владимире Путине. Патриарх подчеркнул, что воссоединение могло произойти лишь благодаря тому, что РПЦЗ видит в Путине настоящего православного русского человека. Путин в своей ответной речи отметил, что воссоединение церквей – событие поистине всенародного значения.
Национализм, опирающийся на православие, проявляется в качестве основного идеологического ресурса режима Путина. Торжественный обряд, состоявшийся в четверг, увенчал четырехлетние, с сентября 2003 года, усилия Путина помочь Московскому Патриархату в поглощении им своей соперницы – американской родственницы – и превратить новую всемирную Церковь в главное идеологическое ответвление государства и ценный инструмент внешней политики. На своей февральской пресс-конференции Путин приравнял "традиционные конфессии" России по значимости к ее ядерному щиту, заявив, что и первые, и второй являются элементами, укрепляющими российскую государственность и создающими необходимые предпосылки для внешней и внутренней безопасности страны. Профессор Сергей Филатов, один из ведущих специалистов по вопросам религии в России, отмечает, что под "традиционными конфессиями" власть эвфемистически подразумевает Русскую православную церковь.
РПЦ занимает все более заметное место в жизни общества и увереннее заявляет о себе, меж тем как отделение Церкви от государства выражено не слишком сильно. Московский городской суд и Генеральная прокуратура имеют в своих административных зданиях православные часовни. Только православные священнослужители имеют право духовно окормлять верующих в вооруженных силах. В некоторых регионах преподавание основ православия включено в школьную программу, а ученики прислуживают в церквах. Когда православные фундаменталисты разгромили художественную выставку в Московском центре имени Андрея Сахарова, расценив ее как "оскорбление основной религии нашей страны", московский суд признал руководителей Центра виновными в оскорблении чувств верующих и оштрафовал каждого на 3500 долларов. РПЦ добилась внесения цензурных изменений в оперу на сюжет знаменитой сказки поэта Александра Пушкина, так что из оперы исчез главный герой – священник. Во время визита в православный монастырь в январе 2004 года Путин отметил, что, хотя церковь, разумеется, отделена от государства, в душе народа они вместе. Усиление Церкви, являющееся проявлением неприкрытого презрения к секулярным принципам Конституции, может лишь усилить раскол в России – стране многонациональной и многоконфессиональной.
Американский клир РПЦЗ уверяет, что сохраняет административную независимость и право распоряжаться своими приходами, хотя и признает своим главой Московский Патриархат. По оценке Филатова, у РПЦЗ "столько же независимости, сколько ее имели восточноевропейские "страны народной демократии" в социалистическом лагере". Что реально повлечет за собой новый союз, станет ясно, например, в Святой земле, где у РПЦЗ есть свои культовые сооружения, по поводу права собственности на которые она уже имела в прошлом стычки с Московским Патриархатом. К примеру, в 1997 году Ясир Арафат принудительно передал РПЦ единственную христианскую церковь в Хевроне, принадлежавшую РПЦЗ. (На месте этой церкви, как гласит Библия, Аврааму явились три ангела). Зарубежная церковь все еще сохраняет за собой одну из самых известных церквей в Иерусалиме – храм Св. Марии Магдалины с семью золотыми куполами-луковками и псевдорусским фасадом, который высится на склонах Масличной горы чуть выше Гефсиманского сада. РПЦЗ также принадлежат монастырь на вершине горы Олив, другой монастырь, основанный в III в. отшельником в пустынном районе Иудеи, а также церкви в Иерихоне и на реке Иордан. Согласно "Акту о каноническом общении", административное подчинение этих объектов не изменится. Но некоторые наблюдатели воспринимают такие заверения скептически.
Благодаря воссоединению Русской православной церкви Путин усиливает роль России в мировом православии. Традиционно главенство среди православных Церквей мира принадлежит Константинопольскому Патриархату, но он является лишь "первым среди равных". Его статус нельзя сравнивать с верховной властью Ватикана над Римско-католической церковью в мире. Православными являются Церкви Греции, Кипра, Украины, Белоруссии и нескольких балканских государств, а также Грузии, Армении и Молдовы. Русская православная церковь исторически всегда настаивала на своем ведущем положении среди всех этих национальных Церквей и, по-видимому, вернется к этой установке. Новая воссоединенная Церковь Путина также будет вести дальнейшую экспансию в США и страны Западной Европы, постаравшись использовать связи и приходы РПЦЗ для того, чтобы сделаться проводником политики русского национализма не в меньшей мере, нежели русского благочестия.
Использованы репортажи Эндрю Ли Баттерса (Иерусалим)
