Оригинальная контрамарка

9 января прошло первое слушание по делу директора Сепычевской средней школы Александра Поносова, обвиняемого в использовании нелицензионного программного обеспечения корпорации Microsoft. История эта - лишь один случай реализации масштабного плана, о котором не так широко известно.

Прокуратура в борьбе за ВТО

Летом прошлого года Генеральной прокуратурой была инициирована так называемая «проверка исполнения законодательства» в области охраны авторских прав. Суть этого мероприятия заключалась в том, что из Генеральной на областной уровень «спускается» письмо, в котором содержится обоснование злободневности обсуждаемой темы, а также перечень мероприятий, которые нужно выполнить. (В данном случае в качестве обоснования было, судя по всему, приведено пресловутое «вступление в ВТО». Было бы дело в советские времена – цитировали бы решения съездов… В общем, про ВТО писано было явно для заполнения пустот между абзацами). С областного уровня задание спускается на самый низ, в районы. Там делают, что сказали, обобщают результаты, и сообщают обратно в «область». Ну, а вышестоящее начальство делает то же самое. В Генеральной наконец-то узнают о том, что творится в этой сфере, и делают выводы.

Судя по сообщениям на сайте Генпрокуратуры, проверка проходила, начиная с мая. В Ямало-Ненецком АО защищали попранные права владельцев торговых марок и запрещали контрафактно воспроизводить музыку в общественных местах. В Перми отстаивали права кинопроизводителей и раскрыли деятельность ОПГ, хитро замаскированной под «компьютерный клуб». В Чувашской республике и Алтайском крае бдели за товарными знаками.

Но все эти свершения прокурорских работников широко не освещались. Вообще, то, что печатается на сайте – это, разумеется, малая часть того, что происходит на самом деле. Зато в печать попал один очень показательный случай. О нем и пойдет речь.

Сепычевская аномалия

Итак, в ходе проверки в селе Сепыч Верещагинского района Пермского края проверяющими было обнаружено аж 12 компьютеров с пиратскими «виндами». Плюс «офисы», плюс «аутлуки»… в общем, когда подсчитали «ущерб», нанесенный мелко-мягким, вышло 266 596 рублей 63 копейки.

Правда, термин «ущерб» в данном случае не совсем точен. Взят он из первоначальной редакции статьи 146 Уголовного кодекса. А в той, что действует теперь, никакого «ущерба» нет: есть там «крупный» и «особо крупный» размеры, вычисляемые исходя из стоимости такого же количества «лицензионных» программ. В первом случае стоимость эта должна быть больше 50 тысяч рублей, во втором – больше 250 тысяч. Что меньше «крупного» - карается административно.

(И это еще хорошо – по сравнению с тем, что творилось, до этого, когда требовалось именно «причинение ущерба»: вычислялся он весьма своеобразно. Впрочем, почему «вычислялся»? Вот вам приговор, датированный июлем прошлого года. Тогда уже действовала редакция статьи, не предусматривавшая никакого «ущерба», тем не менее, подсудимому насчитали как раз на уголовное дело, 51 тысячу. Знаете, за что? За один диск с игрушкой «Quake IV». Я очень сильно подозреваю, что у следователей и судей, рассматривавших это дело, просто были старые редакции кодекса).

…Сначала прокурорские работники просто взяли у директора школы Александра Поносова, расписку с обязательством не пользоваться контрафактными программами (читай: компьютерами вообще). Расписку он дал, но обещания не сдержал: экзамены по информатике в теории принимать как-то… не принято. Но это и не могло повлиять на ситуацию. Уже через пять дней после проверки было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела. Сейчас это дело передано в суд, уже состоялось первое заседание.

Детских скидок не будет

У сетевых комментаторов реакция на этот случай сходна с той, что демонстрировал в советской киноклассике Василий Алибабаевич: «То бензин, а то… дети…». Большинство высказавшихся сошлось во мнении, что не худо бы школу и простить, тем более что дети, выученные на пиратской винде – потенциальные «рабы Microsoft», что на руку самой этой фирме. Она, кстати, понимает, в чем выгода: например, масштабный эксперимент по использованию ОС GNU/Linux в учебном процессе, проходивший в Волгограде, был в свое время похоронен просто и изящно: школам подарили бесплатную Windows.

Вдобавок, для учебных заведений у Microsoft действуют специальные скидки, и когда Поносов после проверки решил заменить все программы на такое же количество лицензионных, он потратил на это всего 45 тысяч. По моему мнению, «размер» необходимо рассчитывать исходя именно из этой суммы, но так делать никто не будет: в этом случае Поносова придется оправдывать, что наши суды делают крайне неохотно. А следствие вообще посчитало даже не ОЕМ, а самые дорогие «коробочные» версии.

Но дело в том, что простить детей мелко-мягкие не могут при всем желании. Раньше правообладатель сам решал, гонять ли ему пирата, или великодушно помиловать: дела в случае «крупного ущерба» возбуждались по его заявлению. Теперь эту лазейку для пиратов прикрыли. А перед законом, как известно, все равны, так что отдуваться за копирайт школам теперь придется на общих основаниях. Кстати, Сепычевская школа – не единственная: похожее страшное преступление раскрыто в Шурышкарском районе Ямало-Ненецкого АО, только там количество «виндов», установленных на школьные компьютеры, было в два раза больше. А в Ханты-Мансийском округе на чистую воду вывели библиотеку. И это пусть скажут спасибо мудрости Генпрокуратуры: она могла начать проверку позже, когда будет действовать новая редакция статьи 146 УК, сейчас путешествующая через Думу. В ней «особо крупный размер» - уже тяжкое преступление, за него будут гораздо охотнее сажать под арест и на «реальные» сроки. Да и в Верещагинском районе было возбуждено аж шесть уголовных дел за «пиратку», под раздачу попало даже некое «ООО «Заря Путина», ничего святого у этих прокуроров.

Пользователь - значит, пират?

Но вернемся к нашему случаю. В моем распоряжении есть постановление о привлечении Поносова в качестве обвиняемого и обвинительное заключение по делу. Надо сказать, что я перевидал много подобных документов, и примерно представляю, как при их составлении нарушается закон. Но кое-что в этом заключении вижу впервые.

Я говорю о том, как составитель этого чудного документа понимает понятие «использования объектов авторского права». Закон «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» под «использованием» программ понимает «выпуск в свет, воспроизведение, распространение и иные действия по их введению в хозяйственный оборот». Традиционно под это определение попадает например, продажа компакт-дисков с нелицензионными программами, установка программ с таких дисков или выкладывание их в Интернет. Но я впервые вижу, чтобы под «использованием» понималось пользование компьютером с установленными на нем «пиратскими» программами. Прокуратура Верещагинского района сказала, таким образом, новое слово в практике применения «пиратской» статьи. Впрочем, судя по шести уголовным делам на район, тамошнего прокурора и так поощрят чем-нибудь вкусненьким.

Обычно доказывание вины по таким делам проходит очень просто: «эксперт» осматривает жесткий диск компьютера и определяет, какие программы там стоят. Затем допрашивается владелец компьютера, которого просят сказать, а есть ли у него «лицензионный» дистрибутив, и прочие признаки «легальных» программ типа наклеек или «руководства пользователя» («эксперт» по данному делу оперирует термином «оригинальная контрамарка», который я вижу впервые). При наличии отсутствия этих признаков пользователь объявляется «пиратом», со всеми вытекающими. То есть, подозреваемого заставляют доказывать свою невиновность, что, как мы помним, строжайше запрещено. Поэтому традиционно такой подход сравнивался с просьбой доказать законность приобретения денег в кармане, или надетой одежды.

Ведь при таком доказывании в «криминал» могут быть записаны вполне честные покупатели. Например, купившие программы по схемам лицензирования, допускающим отсутствие столь любимых следствием наклеек и «контрамарок», как это предусмотрено все той же Microsoft в рамках MSDN. Или просто потерявшие коробки с наклейками… А если законный обладатель программы пользуется, наряду с «лицензионным» дистрибутивом еще и резервной копией, то нет гарантии, что копию эту не объявят «пиратской», «вытесняющей с рынка лицензионные продукты», и не насчитают за нее «ущерба» в размере стоимости «лицензионных аналогов». Кстати, я читал как минимум об одном случае изъятия компьютеров в организации, которая пользовалась схемой покупки программ без коробок-наклеек. Потом, правда, разобрались и вернули.

Без бумажки ты - букашка

Те, кто отстаивает правильность вышеописанной "презумпции виновности", обычно относятся к подобным отговоркам скептически. Но особенность случая с Сепычевской школой – в том, что он как раз может быть именно таким, «граничным».

Если посмотреть внимательно в обвинительное заключение, то можно увидеть, что в нем фигурируют копии «Office 2003», у которых разные серийные номера. Следствие, похоже, совсем не заморачивалось с этим фактом – а ведь эти «офисы», скорее всего, не пиратские… Вдобавок, речь идет о поставке сразу двенадцати компьютеров, и ни один нормальный человек ставить за раз двенадцать операционок с разных дистрибутивов не будет: он либо поставит с одного, либо клонирует один образ диска на остальные компьютеры. То есть, и все остальное может оказаться именно «лицензией», на которую просто отсутствуют «бумажки».

Это вообще ничем не опровергается. Единственное подтверждение того, что программы «пиратские» - вот это: нет наклеек и прочего. Поносов утверждает, что школьные документы находятся в департаменте по имуществу Пермского края, а кто заключал договор на поставку, ему точно неизвестно, какая-то из двух возможных организаций (этот вопрос встал, кстати, и на суде). Судя по всему, ни один из работников названных организаций не допрашивался вообще. А зачем? Бумажек-то нет…

Поносов утверждает, что поставкой компьютеров занимался некто ИП Евдокимов, и привозил их его представитель. Евдокимова все-таки допросили – и он услужливо подсказал, что, оказывается, пиратские программы может кто угодно скачать из Интернета, а доступ в Сеть в Сепычевской школе был. Следствие послушно вносит это в обвинительное: типа косвенное доказательство. А от установки операционок и прочего Евдокимов, разумеется, открестился. Хотя обычно при продаже что-нибудь устанавливают: проверить-то надо. «Пуганые» фирмы используют для этих целей Linux, имеют право.

Поносов утверждает, что никто из работников школы вообще не ставил ПО на компьютеры: они просто распаковали их и начали работать. Это утверждение следствием не опровергнуто. А обвиняют директора по той простой причине, что он, якобы, в ответе за соблюдение законодательства в подведомственной школе. Ну, а про нетрадиционное понимание «использования объектов авторского права» я уже писал.

Шоу будет продолжаться

Что же мы имеем в сухом остатке? Управления образования, похоже, повсеместно, дав школам компьютеры, про программы просто забывают. Прокуратура с милицией, когда блюдут закон, ловят всех без разбору, и те, кто учит детей, в уголовную статистику попадают на общих основаниях, наряду с теми, кто бензин ослиной мочой разбавляет.

Следствие же, обладая зачаточными познаниями в авторском праве, привлекает за «пиратку» тех, до кого дотянется. Суды выносят приговоры, типа того, который за «Quake». А за всей этой благодатью наблюдают «правообладатели», права которых наконец-то восстановлены.

И им, пожалуй, мало уже будет контрамарок, что обычных, что «оригинальных». Тут пора приобретать абонемент. В первый ряд.