Табу на термин, или почему в России нельзя говорить об исламизме
К концу прошлой недели российским религиозным лидерам российских религиозных конфессий прищлось обозначить свое отношение к военному конфликту, вспыхнувшему на Ближнем Востоке почти месяц тому назад.
Речь идет, конечно, не о формальности дежурных реплик руководителей религиозных организаций, неизменно осуждающих все, что требует осуждения и приветствующих то, что бесспорно позитивно с позиции общечеловеческой морали. Речь об оценке причин конфликта, определении его природы и перспективе участия в его урегулировании самих религиозных организаций.
Первыми в эфире Русской службы BBC встретились главный раввин России Берл Лазар и руководитель Исламского комитета России Гейдар Джемаль. Диалог этих религиозных лидеров не привел ни к согласию, ни к компромиссу, но оказался весьма интересным. Потому что кроме взаимных обвинений - со стороны Лазара в развязывании войны, а со стороны Джемаля в недостоверности информации и ударах Израиля по мирному населению, - он обнаружил немало интересного. В частности, принципиально противоположные представления сторон о таких категориях, как религиозность, правомочность и адекватность.
Например, заявление раввина о том, что причиной, вынудившей Израиль к применению военной силы стали провокации противной стороны с убийствами и похищениями военнослужащих, по причине чего "Израиль не может спокойно смотреть на то, что происходит, и не предпринимать ответных действий",вызвало у председателя Исламского комитета РФ "определенное недоумение". "На что же не может смотреть Израиль, на что у него не может хватать терпения, по поводу чего он должен обязательно наносить удары по мирным жителям, убивая женщин и детей", - возмутился Джемаль. А затем сообщил, что трое убитых и двое похищенных израильских военнослужащих, "из-за которых и разгорелась эта война", якобы, совершали рейд на Ливанской территории. Когда ведущий радиопередачу напомнил Джемалю об установленном факте именно похищения боевиками военных на территории Израиля, то он своеобразно отшутился тем, что "похищают котов или не знаю кого, а солдаты бывают пленными". А далее и прозвучала та самая фраза этого авторитетного мусульманского лидера России, которая в данном контексте не могла не показаться интересной: "...что касается благословения этой войны, я считаю, что такие вещи придают ей измерения конфликта цивилизаций, чего ни в коем случае нельзя допускать, выводят ее в ранг религиозной войны, переводят в совершенно иное измерение, и никоим образом нельзя оправдать гибель тех 400 женщин и детей, о которых мы сегодня знаем как о гибели ливанских граждан в ходе этой войны".
Здесь следует оговориться, что Берл Лазар в своей реплике высказал пожелание своим единоверцам молиться за скорое наступление мира и возвращение воюющих израильтян "домой в добром здравии". Поэтому замечание ведущего о том, что в религиозную плоскость конфликт переводится, прежде всего, исламистами "Хизбаллы", было вполне естественным. Однако, и это вызвало возражение Гейдара Джемаля, который определил упомянутую ливанскую группировку словами "это патриотическая организация, на самом деле ее нельзя называть террористической".
А буквально через мгновение уточнил, что "Она, конечно, религиозная группировка, это религиозно-политическая группировка, возникшая после 1982 года, опять же после вторжения Израиля в Ливан, когда южный Ливан на долгие годы стал объектом оккупации со стороны Израиля и его марионеточных союзников - христиан-маронитов, которые взяли на себя роль цепных псов".
Берл Лазар категорично заявил, что конфликт на Ближнем Востоке "Точно не религиозный", в то время, как Гейдар Джемаль выразил удивление тем, что "господин Берл Лазар, ...будучи сам воплощением религии, благословляя армию Израиля, тем не менее, говорит, что религия не играет никакой роли и так далее". А затем оправдал факт неизменного благословения "во имя Аллаха", с которого начинаются все выступления и указы лидера "Хизбаллах" Насраллы тем, что "мусульмане и иудеи имеют разный статус и разное отношение к религии в этом вопросе". В данном случае, Гейдар Джемаль очень точно определил специфику ислама, который в отличие от остальных авраамических религий, есть по его словам "некая форма и модальность существования идеологически ориентированного социума".
Но говорил ли в этот момент председатель Исламского комитета об исламе, так и повисло в воздухе. Потому что охарактеризованная им, как идеологическая ориентация социума в мусульманских странах "религия", соответствует не религии ислам, а агрессивной политической идеологии исламизма, созданной экстремистами с использованием мусульманского религиозного антуража и прямых идеологем, содержащихся в учении аравийского реформатора XVIII века Мохаммада Ибн-Абд аль Ваххаба.
Один из крупнейших современных исследователей генезиса и природы исламизма, Александр Игнатенко, определяя специфику основ современного исламизма - учения Ваххаба, доказывает, что по самой сути своей он "занят уничтожением ислама". Рассуждая же о способе противостояния этому губительному для цивилизации явлению, Игнатенко напоминает об арабской поговорке про собаку, кусающую брошенный в нее камень. "Так говорят о глупом человеке, не понимающем откуда происходит опасность, - пишет он. ...Так, может, хватит кусать камень?" (INTERтеррор в России, Москва, "Европа", 2005)
Судя по всему, Израиль уже оказался вынужденным к этому. Однако, то обстоятельство, что за исключением неудачно "проговорившегося" Гейдара Джемаля, практически все остальные российские религиозные лидеры упорно отрицают присутствие в конфликте на Ближнем Востоке какой-либо религиозной составляющей, наводит на размышления.
Достаточно откровенным поводом к тому стала, кроме прочего, пресс-конференция на тему «Религиозный взгляд на ближневосточный кризис» в РИА-новости, которая состоялась 27 июля. Во встрече с журналистами участвовали заместитель председателя ОВЦС РПЦ МП епископ Егорьевский Марк,представитель Департамента Ближнего Востока и Северной Африки МИД РФ, бывший посол России в Ливане и председатель Общества дружбы с Ливаном Олег Пересыпкин, председатель КЕРООР Зиновий Коган и первый заместитель Председателя Координационного Центра мусульман Северного Кавказа муфтий Шафик-хаджи Пшихачев. По неизвестной причине во встрече не принял участия епископ Филиппопольский Нифон, представляющий в России Антиохийскую Православную Церковь с главной резиденцией в столице Сирии - Дамаске, мнение которого было бы очень интересным.
Остальные же участники пресс-конференции - и религиозные лидеры, и авторитетный эксперт государственного ведомства, оказались абсолютно единодушны во мнении, что военный конфликт между Израилем и Ливаном не носит религиозного характера. Правда, наиболее дипломатично среди представителей религиозных организаций проявил себя епископ Марк. Характеризуя межрелигиозные отношения, он оценивал таковые, как "очень хорошие" только в приложении к мусульманам и православным, и только в России. Что касается остальных, то из состояния нейтрального благодушия их вывел лишь вопрос об исламизме, который фактически вытеснил и заместил религиозные представления мусульман в некоторых регионах благодаря активной пропаганде искаженных представлений об исламе.
Объяснить, почему такая серьезная проблема, по сути, успешной подмены религии агрессивной идеологией замалчивается в России, конкретно никто из религиозных лидеров не решился. Однако, судя по репликам некоторых из них, нельзя было не уразуметь, что в существовании самой проблемы они все же не сомневаются.
Епископ Марк от ответа фактически уклонился, "переведя стрелки" на СМИ, которые по его словам и должны, прежде всего, говорить о негативных явлениях, указывая людям иную альтернативу. Но муфтий Пшихачев оказался в данном случае не столько задетым, сколько заинтересованным в прояснении вопроса. Поэтому, целесообразно процитировать его реплику:
"То, что вы называете исламизмом, я не называю исламизмом. Я называю это терроризмом под религиозным лозунгом. Мы об этом неоднократно говорили, и мусульманское духовенство Российской Федерации было первым, кто осудил это явление. В первой чеченской кампании на духовенство Северного Кавказа оказывалось очень сильное давление. Со стороны Джохара Дудаева, который был авторитетом для военных. И тогда больше людей винило Россию в том, что развязана война - это факт. Но тем не менее мы с вами помним муфтия Алсабекова, на которого тоже оказывалось давление. Он вечером, под таким давлением выдавил из себя, что война носит религиозный характер, но наутро убежал из Чечни. Таким образом он и опровег то, что сказал. Но никто из представителей официального духовенства никогда не высказывал, не поддерживал такой идеи, не называл то, что происходит в Чечне религиозной войной или войной против мусульман. Поэтому мы категорически высказываемся всегда против терроризма прежде всего под исламским лозунгами. Потому что это наносит вред прежде всего самому исламу.
Другая проблема - тотальная религиозная безграмотность. Если говорить о мусульманах, то в этой среде безграмотность гораздо более глубокая, нежели в других конфессиях. Это связано с тем, что мы после революции и во время существования советского государства фактически утратили своих ученых. Ведь, изучение ислама неразрывно связно со знанием арабского языка. Мы и сегодня испытываем огромный недостаток в кадрах, которые знают арабский язык, могут читать Коран в оригинале и переводить прочитанное на другие языки. Получается, что российская мусульманская умма нуждается прежде всего в изучении арабского языка, после чего только она и сможет ясно представлять себе истинные ценности ислама, сознательно почерпывая их в нашей Священной Книге. ...Либо нужен огромный аппарат переводчиков. Но ни того, ни другого нет. Потому мы и страдаем. Но тому, о чем вы говорите, мы противостояли, противостоим и будем противостоять, и никогда не признаем этот терроризм, потому что такова заповедь ислама: если человек убивает одного невинного, то он убивает все человечество. Никакой терроризм не может быть оправдан никаким исламским лозунгом".
В том, что Шафик-хаджи Пшихачев отдает себе отчет в существовании исламизма и фатальной роли, которую может сыграть эта идеология в эволюции ислама, его реплика сомнений не оставила. Заменяя этот, уже вошедший в обиход религиоведов и политологов термин словом "терроризм", муфтий имел в виду, скорее всего, все же не один лишь терроризм, как преступную технологию, но и идеологические цели, которые преследуются посредством терроризма. Хотя щепетильность представителей мусульманской уммы в отношении термина "исламизм" и вполне понятна, но не признавать что новая чума, не менее опасная, чем тоталитарные болезни ХХ века кощунственно использовала в своих черных целях именно ислам, тоже никак нельзя.
Поэтому не остается сомнений и в неоднозначности положении самого ислама в современной России, где компетентные и сознательные мусульманские лидеры могут быть лишены возможности откровенно выступать против травмирующей их религию святотатственной идеологии. Ведь, в условиях политико-идеологической конфронтации России в отношении цивилизованных стран Запада и, прежде всего, США, открытое признание идеологии исламизма явлением, по сути, аналогичным германскому фашизму или советскому большевизму, означало бы развенчание истинной стратегии российских реваншистов нео-тоталитаризма.
Псевдорелигиозность исламизма, подменяющего ислам мало отличается от такой же псевдорелигиозности большевистской идеологии или культовости фашизма, что очень хорошо ощущается в обществах, сохраняющих непрерывность религиозных традиций и религиозную чуткость. Но в России, где все такие традиции были насильственно прерваны, общественное мнение не в состоянии ощущать разницу между религией и идеологией. В результате, по причинам, перечисленным муфтием Пшихачевым, малограмотные верующие принимают принципы исламистской идеологии за ислам с тем же успехом, как иные православные принимают проявления религиозного шовинизма за православие.
Поэтому, стоит согласиться с религиозными лидерами в том, что религиозных оснований для конфликта на ближнем Востоке в области настоящих ислама или иудаизма нет. Однако, если спусковым механизмом ко всему происходящему (от первых провокаций "Хизбаллы" до массовых жертв среди мирного населения) стала все же человеконенавистническая идеология исламизма, то почему же определяющая все идеологические процессы в России власть не позволяет отделить зерен от плевел? Почему даже религиозным лидерам, лучше иных знающим истинную цену антиисламскому в первую очередь исламизму, говорить об этом открыто не подобает?
Что такое тоталитаризм, известно всем. Одним из его всеобъемлющих принципов следует считать единомыслие, памятное многим по советским временам, когда все представления обязаны были соответствовать взгляду через призму "партии и правительства". Похоже, что после успехов, достигнутых в России сторонниками возврата к "старым временам" в направлении борьбы со свободой совести и свободой слова приносят сегодня ожидаемые плоды. По крайней мере, применительно к отдельным официальным представителям религиозных организаций.
