Цветобоязнь
«Оранжевых революций» боится не только президент Путин, но и вся хваленая вертикаль. Ведь даже самая что ни на есть апельсиновая и нежно-цветочная революция – это все же революция. Революция – это для начала смена власти. Власть, формально во всяком случае, – это несколько шире, чем Кремль.
Поэтому открытое раздражение нынешнего кремлевского лидера в адрес неподконтрольных власти в силу своей специфики общественных организаций не могло не быть оформлено законодательно, что и произошло сегодня в первом чтении в Думе.
Парламент – это, как известно, одна из ветвей власти. Теоретически – самостоятельная. Фактически в данный исторический момент – отросток исполнительной власти. Короче, Кремль – это тот сук, на котором держится вся эта халява и, конечно же, хочет держаться и дальше. И вообще, на этот сук уже подвесили сверх меры – все и всех, включая правительство и губернаторов, так что крякнуться этот перегруженный сук может и без всякой помощи общественных организаций. Ровно это и происходило в столь неприятных нынешней власти гвоздично-апельсиновых странах. Эффект перегрузки. Но приятнее же думать, что во всем виноват господин Сорос с его общественными организациями и неисчерпаемыми миллионами.
Миллионы, скажу я вам, лишними не бывают. Но если предположить, что за миллионы можно купить человеческую непокорность, то почему бы не предположить, что за миллионы можно купить и человеческую покорность? Казалось бы, никаких проблем у нынешней власти с миллионами нет – башляйте и покупайте себе столько «стабильности», сколько в состоянии переварить. Собственно, в известном смысле это и происходит. Тогда откуда этот страх перед общественными организациями, нашими и не нашими фондами, борцами со СПИДом и туберкулезом, просветителями, хранителями общественной памяти и правозащитниками?
Вполне возможно, что в нынешнем своем виде российское государство вообще не приемлет ничего, что не может контролировать. Власть просто не может спокойно спать, если где-то там, в подконтрольном пространстве от Калининграда до Владивостока, есть какие-то незачищенные пятна гражданской вольницы. Присвоение сегодня государством права фильтровать общественные организации и решать, кто из них имеет права на существование, а кто нет – совершенно логичный и естественный шаг в ретроспективе пятилетки правления страной Комитетом государственной безопасности. Как же они не любят, эти ребятки, общественные организации; сколько сил, энергии и изобретательности они потратили в свое время, чтобы справиться с этой костью в собственном горле. Знаменитое пятое управление, с которым нынешний президент хорошо знаком, гнобило этих несгибаемых «оранжевых» периода застоя как могло, оно их сажало, ссылало, меняло и выдворяло, а также «лечило» – иногда до летального исхода.
Вы думаете, при рейтинге в 70 и более процентов бывшему сотруднику КГБ нелепо бояться каких бы то ни было революций? Вот и я так думаю: с чего бы ему бояться? Но проблема в том, что он не может не бояться. Он не мог не бояться СМИ, среди которых наиважнейшим для него является «ящик». Он не мог не бояться олигархов, среди которых наиопаснейшим для него являлся Ходорковский. И он не может не бояться революций, из которых наипозорнейшей для него стала «оранжевая». Не может, потому наш незатейливый сотрудник Комитета государственной безопасности так и не стал президентом. Он так и не смог подняться над стереотипами и фобиями, которыми были накачаны тысячи таких, как он. Которые считали только ту Россию сильной, в которой каждый второй стучал на каждого первого. И в которой агенты КГБ контролировали даже кукольные фабрики.
И юрист Андрей Макаров, который вопреки собственной, довольно здравой, насколько я его знаю, логике пытается оправдать унизительный для страны и ее граждан контроль, отлично все понимает про комплексы инициатора нового закона. Он понимает и валяет дурочку, пытаясь убедить граждан, что власть «хочет как лучше» для общественных организаций, то есть для гражданского общества. Причем втюхивает он это в тот момент, когда полмира празднует годовщины тех самых революций, от которых господин президент с помощью парламента пытается себя защитить. А я вот, например, хотела бы иметь возможность защищаться от «Наших» вместе с «Молодой гвардией», но эти общественные организации, уверяю вас, будут признаны образцовыми.
Все это уже было – тогда, когда мне было 20. Все было правильно отфильтровано и вдумчиво отслежено. И даже риторика была той же: «...некоторые организации на деньги западных фондов…». И несмотря на это, та страна совершенного контроля государства за всеми рухнула.
