Будет ли Россия состоять из 80 субъектов федерации?
10 автономных округов замыкают список субъектов РФ. Все они, кроме Чукотки, имеют двойной статус. Центр сделал их самостоятельными субъектами федерации со всеми правами, включая свой отдельный бюджет. Но одновременно, как в советские времена, они включаются в состав соответствующих краев и областей. "Десятка" автономий имеет прямые финансово-бюджетные отношения с центром и не делится своими доходами с областями. Единственный, хотя и не самый приятный факт - это раздел платежей за недра между округами и областями, за счет чего, например, живет юг Тюменской области. Также вхождение в состав областей обязывает округа участвовать в общеобластных выборах, что, впрочем, имеет свои плюсы - возможность лоббировать интересы в "общих" законодательных собраниях.
В нынешней ситуации автономные округа становятся одним из краеугольных камней российской региональной политики. Во-первых, двусмысленная ситуация с автономными округами существенно усложняет работу по созданию властной вертикали. Во-вторых, упразднение так называемых "матрешечных" регионов может стать очередным этапом построения новой системы отношений федерального центра с его субъектами и укрупнения административной сетки страны.
Автономные округа можно разделить на "богатые" и "бедные", что и определяет их политическое позиционирование. Крупными запасами нефти обладает Ненецкий АО. За счет налоговых поступлений "Норильского никеля" неплохо пополняется бюджет Таймыра. Эти регионы не получают федеральной помощи и являются, таким образом, донорами федерального бюджета. Неплохие перспективы для развития имеют также Эвенкия с ее крупными запасами нефти и Корякский АО - второй в России производитель платины. Раньше стратегия отношений "богатых" округов с регионами, в которые они входят, строилась, в основном, по принципу неучастия округа в делах последних. На этапе всеобщей "суверенизации" некоторые округа даже провозглашали себя республиками.
С другой стороны, есть экономически слабые округа, не располагающие никакими значимыми ресурсами. Самые яркие примеры - Агинский Бурятский, Усть-Ордынский Бурятский и Коми-Пермяцкий АО. Они никогда не стремились к разрыву со своими областями и предпочитают поддерживать с ними устойчивые экономические отношения.
Очевидно, что при возникновении вопроса об укрупнении субъектов федерации, именно автономные округа окажутся крайними. Но различия между ними уже сейчас позволяют прогнозировать сложный процесс.
"Слабые" и "бедные" территории уже давно выражают свое стремление расстаться со статусом субъектов федерации и перейти под крыло более успешных регионов. Положение в соседних регионах зачастую вызывает у местных жителей настоящую зависть. Одному из авторов, например, приходилось сталкиваться с общим желанием жителей северных русскоязычных районов Горного Алтая вновь войти в состав Алтайского края.
В наиболее слабых автономных округах прекрасно осознают низкий реальный статус их территорий. Что говорить, если их административные центры зачастую даже не имеют статуса городов, а местные "белые дома" больше напоминают районные администрации в какой-нибудь заурядной среднерусской области. О том, что такие автономные округа реально находятся на ступеньку ниже областей свидетельствует, например, факт перехода губернатора Агинского Бурятского АО Болота Аюшиева на работу заместителем губернатора Читинской области: теперь он и не помышляет о возвращении в Агинское.
Зависимость этих территорий от центра сегодня позволяет использовать их в политических интересах Москвы. Местные губернаторы готовы во всем поддерживать Кремль и способны стать проводниками его инициатив. Типичным примером становится Усть-Ордынский Бурятский округ.
В начале января губернатор округа Валерий Малеев в интервью "Восточно-Сибирской правде" высказался о неизбежности объединения с Иркутской областью. При этом он сообщил о получении письма из администрации президента с двумя вариантами объединения (путем проведения референдума или на основе специального договора с областью). Одновременно недавно избранный губернатор высказался о необходимости назначения как глав районных администраций, так и регионов. Таким образом, Малеев озвучил известные идеи, давно уже циркулирующие в столичных коридорах власти.
Для полноты картины добавим, что Валерий Малеев уже предпринял одно действие, вписывающееся в политику центра. Своим представителем в Совете Федерации он назначил влиятельного московского функционера Сергея Попова - председателя исполкома "Единства". Следует заметить, что в некоторых СМИ Попов рассматривался как вероятный преемник спикера Совета Федерации Егора Строева.
Итак, Москва ставит себе на службу политический ресурс автономных округов. Их руководители готовы и "укрупняться", и озвучивать линию центра по другим направлениям.
Однако далеко не все автономные округа готовы к сдаче своих позиций. Финансово независимые округа, предчувствуя скорые перемены, ищут пути для защиты своих интересов. Недавняя победа Александра Хлопонина на Таймыре означает, что этот округ не будет стремиться к "воссоединению" с Красноярским краем. Можно ожидать, что и Эвенкия начнет больше дистанционироваться от Красноярска, если к власти здесь придут представители ЮКОСа. Любые попытки интеграции "матрешек" сегодня не в интересах "богатых" округов и работающих в них крупных компаний. Особые опасения у них вызывает бюджетная интеграция: компаниям проще и дешевле работать с непритязательными округами, чем финансировать огромные края и области.
Кроме того, нельзя забывать о национальном вопросе. Самые слабые автономные округа - Агинский Бурятский и Коми-Пермяцкий - отличаются преобладанием титульной национальности. В Усть-Ордынском Бурятском округе русских и бурят поровну. Поэтому "бурятские" округа скорее предпочли бы объединиться с Бурятией, как это, кстати, было до войны, а не раствориться в "русских" областях.
Все это означает, что процесс упразднения автономных округов может столкнуться с большими сложностями. Элита даже экономически слабых субъектов федерации не горит желанием расставаться со своими креслами и полномочиями, и ее заявления часто остаются без последствий. Трудно представить, как почти стопроцентно национальная бюрократия самого слабого Агинского Бурятского округа согласится сдать без боя свой субъект федерации.
Таким образом, вряд ли центр может взять и ликвидировать все девять автономных округов с двойным подчинением. Более вероятным может стать постепенный процесс, когда через референдумы наиболее слабые или наименее "национальные" округа будут интегрироваться в состав областей. Но пока явных претендентов кроме Усть-Ордынского Бурятского округа нет, и реально стимулировать этот процесс может только Кремль.
