Чем ты больна, больница?

Проезжая мимо Иркутской областной инфекционной клинической больницы (ИОИКБ), на крыше одного из ее корпусов можно увидеть любопытные конструкции – антенны операторов сотовой связи. Странно видеть на лечебном учреждении устройства, генерирующие сильнейшее электромагнитное поле.

Во Франции, например, запрещено устанавливать подобную радиоаппаратуру ближе 300 метров от детских, школьных и медицинских учреждений. Но это во Франции. А у нас… Что же происходит с инфекционной больницей? Чем она больна? Небольшое журналистское расследование несколько пролило свет на «заболевание» этого медучреждения.

***

Как антенны попали на крышу медицинского учреждения мало кому известно. Причем не просто какого-то административного корпуса, а именно лечебного. В трехэтажном корпусе расположены (сверху вниз) три отделения – седьмое, пятое, восьмое. Известно только то, что у медперсонала этих отделений участились головные боли, да и сами пациенты не престают жаловаться на постоянные мигрени. Антенны появились в бытность нынешней администрации, которую возглавляет главврач Владимир Хабудаев, и которая правит инфекционкой около трех лет.

Вообще история этой больницы в последние годы напоминает скатывание в некую беспросветность. В свое время автору этих строк неоднократно приходилось писать и обращать внимание общественности на нарушения, происходившие в этом стратегически важном медицинском учреждении. К сожалению, никаких улучшений и сегодня не наступило. Из больницы продолжают уходить квалифицированные инфекционисты. А те, что еще остались, остались только потому, что работу врача-инфекциониста не так-то просто найти. В городских поликлиниках идет сокращение ставок инфекционистов (!).

***

Одна из серьезных бед главной инфекционной больницы Приангарья – постоянный, непрекращающийся ремонт. Третье детское отделение поделено на две части. В одной идет ремонт, а в другой лежат дети. Часть медперсонала отправили в вынужденные отпуска. Не хватает мест для маленьких пациентов. Не знаю как сейчас, но еще три недели назад в третьем отделении из-за нехватки мест, в кладовке (сразу от поста дверь налево) стояла кроватка, в которой лежал малолетний пациент серьезными заболеваниями. В кладовке кроме него находились швабры, халаты и прочая подобная хозяйственная рухлядь. Мама ребенка ездила к нему из одного из городов области. Она регулярно навещала сына, но постоянно с ним находиться не могла. В день ее приезда ребенка моли, одевали и выносили матери…

Сегодня в ИОИКБ закрыта на ремонт баклаборатория – сердце инфекционной больницы. И когда откроется неизвестно. Ремонт длится уже полгода, за это время уволилась заведующая баклабораторией – ушла работать в медуниверситет, потому что конца ремонту не видно. Анализы для исследований возят из Иркутска в Усолье-Сибирское.

Холера, птичий грипп, чума?! В инфекционной больнице есть специальное боксированное отделение для особо опасных инфекций. Люди, заболевшие этими опасными болезнями, должны изолироваться в специальные чуть ли не герметически закупоренные боксы, с отдельным санузлом, с отдельной вентиляцией. Подобный этому бокс есть только в противочумном институте. Несколько месяцев боксы в специализированном отделении находятся в состоянии ремонта. Случись ЧП, они не готовы принять пациентов с особо-опасной инфекцией. В боксах нет специальной вентиляции. Хотя из Госсанэпиднадзора на больницу пришло предписание – ускорить ремонтные работы по этим боксам. Вентиляция ремонтируется, но в другом месте. В Госсанэпиднадзоре, видимо, не знают, как выполняет их предписание администрация инфекционки.

Как следствие перманентного ремонта возрос уровень внутрибольничных инфекций. Какие могут быть условия, если идет ремонт и полотделения закрыто, все переведено на одну половину? Все укомплектовано настолько, что в двухместной палате больные лежат по четверо.

Очень много поступает детей, по 40-50 в день. Часто получается так – ребенок поступил, его вроде пролечили, выписали, отправили домой. А дома он вновь затемпературил, его опять в больницу. Медперсонал работает на износ… Во время эпидемии зачастую детей кладут во взрослые отделения, особенно это касается так называемых «государственных», детдомовских детей, за которых никто не придет заступаться.

***

В больнице чрезвычайно развита система платных услуг. Если человеку есть чем платить, он может примерно за 800 рублей в сутки «снять» отдельную палату. Деньги за это собирает специальная медсестра и ежедневно относит в бухгалтерию. Там ее спрашивают: «Бабло принесла?» Бабло, то есть деньги за платные услуги аккумулируются в администрации больницы. Львиная доля от этой платы идет на премирование именно работников администрации, а не медперсоналу. Обычные смертные получают премию от платных услуг по 300-700 рублей раз в квартал. Деньги выдаются просто на руки без всяких ведомостей.

Привлекает к себе и форма, по которой проводятся все платные услуги. Это отнюдь не бухгалтерские документы, это страховые полисы добровольного медицинского страхования. То есть человеку, которому оказали помощь в ИОИКБ вместо квитанции, выдают полис обязательного медицинского страхования. Как проводят эти суммы в бухгалтерии -- неизвестно.

Перечень платных услуг занимает четыре страницы. Трудно сказать, что можно получить в инфекционке «забесплатно». Здесь нужно платить даже за оформление справки по факту госпитализации и лечения – 50 рублей. Берут деньги за автопарковку – 20 рублей. За транспортировку пациента санитарным автомобилем – 10 рублей за километр.

Логика чиновников от медицины – все должно приносить доход. Понятно, что почти все достается самим чиновникам. Так что не остается денег на достойный расходный материал. Например, одна из последних партий капельниц, которую закупила администрация больницы, оказалась низкого качества – иглы не хотели лезть в вены пациентам. У медсестер к концу смены буквально отваливались руки от бесплодных попыток поставить капельницы больным.

Коллектив ИОИКБ в унынии. Люди просто поняли, что лбом стену не прошибешь. Тем более, когда один получает 40 тысяч рублей, а другой шесть.

Об отношении администрации к медперсоналу рассказывают один и тот же анекдот. Вот он.

Ночное дежурство. Лечение антибиотиками проходит по строгой схеме – пациентам каждые два часа выдаются лекарства. Дежурной смене некогда не только глаз сомкнуть, но и другой раз просто чаю выпить. И вдруг медсестры видят, что кто-то в черном, в количестве трех человек, крадется по балкону. Кто это? Это администрация инфекционки пошла проверять, не спит ли кто на рабочем месте. Но и этим проверки не ограничиваются. Систематически проверется, что персонал ест. То есть казенную пищу на рабочем месте есть нельзя! Интересно, от чего налечит голодный врач, и что наколет близкая к голодному обмороку медсестра? И много ли намоет-наубирает нянечка, сутки не евши?

***

Это далеко не все симптомы болезни больницы. Многие шокирующие факты из новейшей истории Иркутской областной инфекционной клинической больницы не для газетного формата, поэтому о них приходится умолчать. В эпикризе остается только констатировать: в конечном итоге страдают пациенты.

P.S. Мы надеемся, что эту публикацию не оставят без внимания. Ни в администрации ИОИКБ, ни в министерстве здравоохранения Иркутской области. И, наконец, хотя бы прокомментируют тяжелое состояние -инфекционной больницы.

Андрей Савченко, «Иркутская неделя»