Премьера балета «Собор Парижской Богоматери»
На афишах Иркутского музыкального театра появилось название, которое наверняка привлечет внимание зрителя. Старшее поколение откликнется по одной причине: одни знают сам балет «Эсмеральда», другие читали роман Виктора Гюго. Молодое, скорее всего, оттого, что знакомо с популярным мюзиклом.
(Как в том анекдоте: студентка-первокурсница пришла в библиотеку, просит роман «Нотр-Дам де Пари». Ей отвечают: «Но у Гюго нет такого романа!» Она настаивает: «Ну как же, там еще главный герой - Петкун!»)
Но как бы то ни было, зритель на спектакле был - думается, не только оттого, что он премьерный. И хотя балет итальянского композитора Цезаря Пуни не считается такой уж многокаратной жемчужиной из сокровищницы мировой музыки, но - вполне благодатный для постановок материал. На иркутской сцене, кстати, ставился дважды: в 1958-м - театром музыкальной комедии, в 1994-м - уже музыкальным театром. Нынешняя постановка - она идет под названием «Собор Парижской Богоматери» - это новая версия балета на музыку Пуни и роман Гюго. Авторы либретто - С.Дречин и Е.Лысик, музыкальная редакция принадлежит С.Арбиту.
На постановку было приглашено трио из Красноярска: балетмейстер С.Курьянинов, художник Н.Михайлов и художник по костюмам Е.Родионова. Ну а исполнители свои, иркутяне… Эсмеральду танцует М.Стрельченко, звонаря Квазимодо - артист Кабаргин, офицера Феба - С.Полухин, Царицу ночи - Т.Садовая, Клода - Ю.Щерботкин.
Не особенно склоняясь к мистике, все же можно вскользь заметить, что материал оказался каким-то роковым: красноярский балетмейстер-постановщик тяжело заболел, а исполнитель партии Квазимодо В.Гладких травмировал связки настолько, что не смог выйти на сцену на премьере. Хочется надеяться, что на этом «злые силы» свое влияние исчерпали и дальше этот спектакль со всей командой артистов и музыкантов будет существовать вполне благополучно.
Отсутствие блистательных музыкальных партий и яркого хореографического рисунка ролей было отчасти компенсировано сценографическим решением и костюмами. Действие трех актов проходило на фоне несколько раз сменяющихся декораций и задников. Это уходящие ввысь стрельчатые своды Нотр-Дама в разных вариациях, площадь возле собора, темница, крест-распятие… Не думайте, что все это нагнетает мрачные настроения: сцены уличного народного праздника, а также светского бала проходят в ярких декорациях, а фасад Нотр-Дама даже поражает своим развеселым многоцветьем. Конечно, по мере развития сюжета «страсти накаляются», тревога растет. Один из самых впечатляющих эпизодов - сцена сжигания на костре Эсмеральды и нашедшей ее Гудулы. Картину пожирающих языков пламени передавали алые полотна шарфов в руках танцевальной группы.
Очень характерным оказался Квазимодо - правда, именно он больше других напоминал своего собрата из мюзикла. Пластическое решение его образа показалось выразительным, его трагедия вызывала горячее сочувствие. Хороша была Эсмеральда, но ей явно не хватало экзотики, пикантности, характерности, особенно в первых двух действиях. Она была приглаженная и нежная, но не особенно походила на маленькую дерзкую красавицу-цыганку. Эти качества как-то прорезались в ней только в финальном третьем действии. И именно своеобразием, думаю, понравился зрителю черный, аскетичный, страшный архидьякон Клод, которому аплодировали особенно дружно.
А впрочем, не хочется предвосхищать чьи-то впечатления. Пусть зритель сам разбирается, что ему понравится, что нет, пусть слушает музыку - и свое сердце: на что оно откликнется, кем восхитится, кого пожалеет?
Премьера состоялась, спектакль вошел в репертуар… Идите и смотрите!
