Платим больше — получаем меньше: что происходит с Прибайкальским национальным парком

С начала 2025 года вход в Прибайкальский национальный парк подорожал. За прогулку по тропам и любование Байкалом россияне платят 250 рублей, иностранцы — 500. Формально всё по правилам: рост цен связан с изменением прожиточного минимума и постановлением правительства. Но если сравнивать цену билета и состояние самого парка, возникает ощущение, что деньги с туристов собирают вовсе не ради развития территории.

Прибайкальский нацпарк — это федеральная особо охраняемая природная территория. За её состоянием должно следить ФГБУ «Заповедное Прибайкалье». И вроде бы — логично: охраняемая зона, значит, за ней ухаживают. Но на деле ухаживают плохо. Если бы не волонтёры, многое здесь давно бы развалилось.

Ещё несколько лет назад основные работы по обустройству маршрутов и уборке территории выполняли добровольцы. Без зарплаты. С палатками, мусорными мешками и настоящим уважением к Байкалу. Они сами собирали отходы, прокладывали тропинки, ремонтировали ступени. За это они ещё и платили: минимальный оргвзнос составлял 600 рублей в сутки. Сегодня про волонтёров — тишина. Зато ценник на вход растёт стабильно каждый год.

Тем временем в самом парке многое просто не работает. До недавнего времени в Листвянке, прямо у берега, между домами по Партизанской улице, стояла полуразвалившаяся лестница. По ней спускались и местные, и туристы, но делать это было небезопасно — ступени крошились, бетон отходил. И если бы не вмешалась природоохранная прокуратура, лестница продолжала бы гнить дальше. Только после проверки надзорного органа сотрудники «Заповедного Прибайкалья» наконец отремонтировали её. Починили основание, убрали мусор, восстановили доступ. Вопрос — почему понадобилось внешнее давление, чтобы сделать очевидную и срочную вещь?

Другой пример — ситуация с браконьерами. В мае в урочище Подкамень поймали группу людей, которые ловили омуля и тут же пытались его продать. Весы, ящики, наличка: всё было готово для рыночной торговли. Их задержали сотрудники нацпарка и СОБР. А чуть позже уже в устье Сармы — поймали иркутянина, наловившего хариуса в нерест. Это произошло в самый разгар запрета, установленного до конца июня. Рыбу изъяли, сеть и мотор тоже. Но возникает вопрос: как эти рыбаки вообще успели так далеко зайти, если территория считается охраняемой? Где инспекторы? Почему браконьеры спокойно орудуют прямо в сердце национального парка?

Один из самых неприятных аспектов — это то, как парк выглядит. Инфраструктура на месте почти не развивается. На пикниковых точках можно найти пластиковые бутылки и обёртки. Раздельный сбор появился лишь в 2023 году, и то — локально. Тропы разрушаются. Новые почти не появляются. Лестницы гниют. Никто не следит, никто не контролирует. Зато деньги берут, как будто речь идёт о заповеднике европейского уровня с развитой инфраструктурой и современными сервисами.

Казалось бы, если парк настолько популярен — а он действительно один из самых посещаемых в регионе — логично вкладываться в его развитие. Устанавливать нормальные маршруты, оборудовать туалеты, строить зоны отдыха. Платят ведь не только местные, но и тысячи туристов со всей России и из-за границы. Только вот полученные деньги будто растворяются. На что они идут — большой вопрос. Отчёты есть, но глазами этого не видно.

При этом любые критические замечания руководство учреждения предпочитает игнорировать. На официальной странице — лишь новости об успехах и задержаниях браконьеров. Про сломанные объекты и отсутствие базовой инфраструктуры — ни слова.

Не стоит ли на самом деле поменять руководство «Заповедного Прибайкалья»? Потому что при нынешнем подходе, если честно, от нацпарка в скором времени может остаться только вывеска.