Бои в Иркутске: те, что были. И те, что могли быть
Видимо, памятник «Борцам революции» в Иркутске – окончательно всё. Пресс-служба регионального Следкома сообщила, что он затеял проверку по признакам преступления, предусмотренного статьей 243 УК РФ (уничтожение или повреждение объектов культурного наследия). Распилили мемориал точно больше двух лет назад, то есть в 2017-м, так что срок давности по подобным делам истек. Максимум – коммунисты плюнут в сторону Виталия Барышникова, который во время демонтажа при Дмитрии Бердникове успокаивал насторожившуюся общественность.
Подробнее об исчезновении этого памятника:
Скандал в Иркутске: в схватке Бердникова и Левченко ликвидированы Борцы революции
Так давайте хоть вспомним, при каких обстоятельствах появилась необходимость ставить этот памятник. И исторический контекст заодно.
...Зимой 1917-го Иркутск знал, конечно, о беспорядках в столице. Но новость о падении самодержавия все равно его поразила. Тут же, без указаний сверху, решили создать общегражданский комитет. Во главе комитета поставили срочно выписанного из села Усолья ссыльного меньшевика, бывшего депутата II Государственной думы Ираклия Церетели. Того самого, что спорил с Лениным.
Церетели и в ссылке поддержал иркутский и собственный тренд. Когда Петроград назначил краевого комиссара с функциями генерал-губернатора без согласования, Церетели ответил: «Имейте в виду, переворот в Иркутске совершился без всяких замешательств и при полном единодушии населения. Это дает нам право ожидать полного доверия к себе со стороны центральной власти».
Ираклий Церетели
В Иркутской губернии шли митинги, поддержавшие Временное правительство и признавшие общегражданский комитет Иркутска высшей местной властью. Последним определилось духовенство – и его представители тоже вошли в комитет.
В ноябрьских выборах в Учредительное собрание (задуманное как полновластное народное учреждение страны) в Иркутске эсеры обошли большевиков по голосам.
Но большевики, поначалу проморгав первенство, действовали на предприятиях, вели антиправительственную пропаганду.
Их бесспорным преимуществом была жестокость, заставлявшая «содрогаться от ужаса даже тех, кто провел три года на фронте». 21 ноября председатель Центросибири (руководящий большевистский орган в Сибири и на Дальнем Востоке) Борис Шумяцкий телеграфировал Ленину: «Товарищ Ильич! На днях в Сибири пала последняя твердыня соглашательства и осиное гнездо церетелевщины – г. Иркутск»...
Уроженец Верхнеудинска (Улан-Удэ), председатель Центросибири Борис Шумяцкий
...В городе сформирован военно-революционный комитет (ВРК). Создается Красная гвардия из 200 человек. Утром 4 декабря красногвардейцы взяли под стражу губернского комиссара Временного правительства, эсера Ивана Лаврова. 5 декабря Шумяцкий издал приказ № 1 с предписанием юнкерам и казакам сдать оружие.
Борис Шумяцкий с 1930-го по 1938-й возглавлял советский кинематограф. При нем были созданы «Чапаев», «Веселые ребята», «Цирк». Потом инициатора первого советского кинофестиваля, обвиненного в «парадной шумихе», расстреляли и закопали на полигоне «Коммунарка», в окрестностях которого находится знаменитый коронавирусный госпиталь.
8 декабря отряды юнкеров стали захватывать улицы близ своих зданий. По разным оценкам, их вместе с добровольцами было от 600 до 800 человек, большевики же располагали силой не менее шести тысяч – запасные полки, бывшие ссыльные, в том числе стекшиеся в Иркутск уголовники, черемховские рабочие, военнопленные... А эсеры, обещавшие содействие юнкерам, «попрятались на все дни крови и огня».
К вечеру 8 декабря юнкера захватили центр города в пределах Набережной, от моста до Казарменной (Красного Восстания), левую сторону Казарменной до Амурской (Ленина) и далее до Харлампиевской (Горького). Эпицентрами стали, соответственно, 1-я школа прапорщиков (ныне анатомический корпус медуниверситета) на Казарменной, 2-я школа в здании мужской гимназии (художественный музей), училище на Троицкой (улица 5-й Армии, 65). Казаки заняли семинарию (площадь Декабристов) и детскую больницу. Большевики начали обстреливать и эти здания, и казармы казаков.
Ангара несла шугу, и попасть в Глазково можно было только через понтонный мост. Рядом было крепкое здание женской прогимназии (улица 5-й Армии, 2), и красные устроили там штаб. Ночью 10 декабря юнкера обстреливали его, пока не вмешались черемховские шахтеры, которые затем бросили свои силы через мост. Юнкера открыли по ним пулеметный огонь. В помощь большевикам стали прибывать отряды и из других населенных пунктов. Юнкера несколько раз пытались взять Белый дом, завладели телеграфом на Ивановской площади (ныне площадь Труда), предложив 11 декабря перемирие при условии разоружения гарнизона и роспуска Красной гвардии. Большевики в ответ только усилили огонь, заодно занимаясь грабежами. Жители бежали в предместья.
Отряд солдат и красногвардейцев под началом 23-летнего Сергея Лазо – бывшего дворянина и эсера – захватил Тихвинскую церковь на месте нынешнего Востсибугля, пошел в наступление по Амурской (Ленина) к углу Большой (Карла Маркса), попытался пробиться к Белому дому, но к вечеру 13 декабря красных отбросили из центра города и развели мост. Большевики продолжали обстрел из Глазково, с Иерусалимской и Петрушиной гор.
Юнкера с казаками заняли-таки Белый дом, захватив в плен полтораста человек. Утром объявили перемирие, подписали договор, по которому власть должна была перейти к коалиционному губернскому совету.
Но этот «позорный» для большевиков мир продержался недолго – пришло их подкрепление с артиллерией из Красноярска, Канска и Ачинска. В частности, тяжелые орудия установили в роще «Звездочка». Ангара к этому времени встала, и красные с левого берега вошли в центр города. Юнкеров разоружили.
По количеству жертв декабрьские бои в Иркутске – на втором месте после Москвы. Убиты, замерзли, утонули сотни людей, в том числе около пятой части гражданских, среди них дети. Много раненых.
В Иркутске были не только пострадавшие, но и полностью уничтоженные здания
...Первые тайные антибольшевистские организации стали появляться в Сибири еще в конце 1917-го. Численность подполья быстро росла до начала весны 1918 года, хотя в Иркутске не было такой самостоятельной беспартийной организации военных, как в Томске. Но антибольшевистское движение, возможно, успело бы накопить куда больше сил, чтобы изменить историю. Ему не дал времени на это начавшийся в мае 1918-го чехословацкий мятеж против большевиков. Чехословаки, во время Первой мировой сдававшиеся русским целыми полками без боя, вывели из-под контроля большевиков чуть не весь Транссиб. И этим шансом пришлось – хочешь не хочешь – пользоваться.
...Утром 11 июля 1918-го красные оставили Иркутск, взорвав более 100 тонн пороха на складах, попытавшись сжечь понтонный мост через Ангару и повредив железнодорожный мост через Иркут. Следом в город почти беспрепятственно вошли части чехословаков и белой армии.
Чехи входят в Иркутск. Июль 1918-го
Большая часть горожан, устав от «большевизма и комиссарства», поддержала свержение советов. Красные отступили к Байкалу, на восточном побережье которого до 19 августа шли упорные бои, закончившиеся их разгромом.
...26-летний генерал Радола Гайда, командующий чехословацкими силами, и 27-летний генерал белой армии Анатолий Пепеляев сосредоточили в своих руках немало власти в Иркутске. Задачей чехов, которую им поставили здесь белые, была охрана участка железной дороги от Иркутска до Омска (самим чехословакам нужно было на восток, чтобы оттуда возвратиться на родину).
Анатолий Пепеляев и Радола Гайда
Управляющим губернией стал 27-летний эсер Павел Яковлев. Деятельность этого эмиссара Временного правительства «носила открыто сочувствующий большевикам характер».
...В октябре 1919-го части полностью захватившей инициативу в Гражданской войне Красной армии начали угрожать столице Белой Сибири – Омску. Ее войска были деморализованы, население озлобилось, ведь лютовали все противоборствующие силы.
Белое правительство перебралось в Иркутск. Хоть министры на всякий случай подъезжали к городу с заряженными винтовками, они все равно были в шоке от нерадушного приема. Направляясь сюда, в новую столицу, Колчак покинул Омск за два дня до того, как туда въехал на белом коне командующий 5-й армией красных, 26-летний Михаил Тухачевский.
В тот же день, 12 ноября 1919 года, в Иркутске эсеры и меньшевики образовали Политцентр – коалиционное правительство, поставившее своей задачей, в частности, свержение власти Колчака при недопущении победы большевиков. Ведь, хотя Колчак был призван объединить антибольшевистские силы, от них полностью откололись левые. И вот как раз эсеры и меньшевики, в том числе перебравшиеся из Омска, и определяли в Иркутске политическую повестку.
Пусть даже здесь и организовали парад в день годовщины переворота 18 ноября 1918-го, когда был объявлен Верховный правитель России.
...Поезда Верховного правителя Колчака и председателя Совета министров Виктора Пепеляева, брата Анатолия Пепеляева, двигались в сторону Иркутска медленно – дорога была забита эшелонами с чехословаками. Иностранцы утратили интерес к Колчаку, который отказался отдать следовавший с ним золотой запас под международную опеку: «Я вам не верю. Золото скорее оставлю большевикам, чем передам союзникам».
Кстати, парадоксальная судьба связала с кинематографом и жизнь гражданской жены Александра Колчака Анны Тимиревой. После долгих лет в тюрьмах и лагерях она была консультантом по этикету у Сергея Бондарчука и снялась в эпизодах в «Войне и мире», а также в «Бриллиантовой руке» (пожилая туристка) и в других советских фильмах
Поздно вечером 24 декабря в иркутском Глазково при поддержке рабочих восстал 53-й Сибирский стрелковый полк. Руководство мятежом взял на себя Политцентр. На несколько дней Иркутск опять стал ареной боевых действий, причем чехи тоже вмешались. 5 января 1920-го власть перешла в руки Политцентра. Министры Колчака удовлетворили требования победителей и сбежали из города, как и Яковлев.
15 января эшелон Колчака прибыл в Иркутск, и командовавший чехословацким корпусом француз Морис Жанен выдал вождя Белого движения Политцентру, а тот – большевистскому ревкому. Политцентр бескровно уступил власть красным 23 января.
Морис Жанен
За несколько дней до того, 18 января, состоялись похороны 145 погибших (по некоторым оценкам, больше) во время восстания против колчаковских сил. Над этой братской могилой в 1940 году и установили памятник «Борцам революции», консультантом при создании которого стал представитель старинного дворянского рода Георгий Мотовилов.
Предположительно, на фото похороны погибших в боях с колчаковскими силами
...В ночь на 7 февраля 45-летнего Колчака и 35-летнего Пепеляева расстреляли в Иркутске. Последнее перед смертью решение 36-летнего Владимира Каппеля, командующего белым Восточным фронтом, штурмовать Иркутск, где, кроме Колчака, оставались почти полторы тысячи пленных соратников, подворованный чехами золотой запас и военные склады, так и не было выполнено. Самые боеспособные части Белой армии во главе с генералом Сергеем Войцеховским обошли город. Хотя ведь поначалу захватили станцию Иннокентьевскую, то есть территорию Второго Иркутска. Это начавшееся было сражение за Иркутск по ряду оценок не имело равных за всю гражданскую войну по ожесточенности – даже пленных не брали.
Кто знает, каким бы вышел Иркутск из этого сражения, если б оно все же случилось?
