"Заходите в избу. Но лучше не надо"
Из экспедиции по местам поселений староверов вернулись иркутские ученые

Тасей — одна из многих горных речек, впадающих в Ангару. В верховьях этой реки были обнаружены два поселения староверов — Верхний Бурный и Нижний Бурный. Здесь староверы чудом выжили вдали от человеческой цивилизации.

От чужих ждут беды

Еще перед поездкой Николай Тварадзе, мэр Машуковки (деревушки, расположенной в шести часах езды от староверской деревни), а по совместительству — проводник иркутской экспедиции, предупредил Галину Медведеву-Афанасьеву и Маргариту Соколову, преподавателей фольклора Иркутского педагогического университета:

— Зря вы надеетесь на теплый прием и на откровенные разговоры. Я этих людей знаю очень хорошо. Ко всем приезжим они относятся настороженно. От чужих они ждут беды.

Экспедиция высадилась в Верхнем Бурном. Из первой избы вышла женщина в накинутом на плечи пальтишке. Она была одета в домашнюю, своими руками шитую юбку и кофту, голову покрывал платок. Лицо ее не выражало никаких эмоций.

— Здравствуйте! — в три голоса сказали путешественники.

— Здравствуйте, — холодно ответила хозяйка дома.

Она никуда не спешила, но и не звала в дом. И не хотела ни о чем говорить. Пауза затянулась...

— Может, в избу зайдем? — спросил Николай Александрович.

— Ну, проходите, — неласково откликнулась женщина.

У нее было свежее, с румянцем лицо и прозрачные голубые глаза. Держалась она прямо и высокомерно, словно царица, привыкшая к поклонению.

"Я вам не обезьяна"

Все четверо вошли в дом и вслед за хозяйкой перекрестились на образа. В избе обстановка была простая: стол, лавки, стулья и табуретки собственного изготовления, большое зеркало на стене да две никелированные кровати. Образа в красном углу и чисто побеленная печка придавали жилью архаичный вид.

— Мы тогда словно в семнадцатый век попали... Впрочем, назвать хозяев дедом и бабкой язык не поворачивался, — рассказывает Галина. — У них белые ровные зубы, чистый светлый взгляд и очень моложавые лица. Когда мы узнали, что у них одиннадцать детей, десяток внуков, а самим хозяевам за семьдесят, у нас просто язык отнялся.

Петр Семушин, хозяин дома, оказался полной противоположностью своей супруги. Он с жадностью накинулся на приезжих, желая побольше узнать, чем живет мир. И с удовольствием позировал фотографу. Это, однако, не нравилось Марии — его жене.

— Ну ладно, хватит уже! — одергивала она его раз за разом, обливая ледяным взглядом.

Сесть за стол она никого не пригласила.

Когда члены экспедиции отправились на улицу, в воротах столкнулись с младшим сыном Семушиных.

— Можно мы и вас сфотографируем? — спросили фольклористки молодого красивого старовера.

— Я вам не обезьяна, — ответил как отрезал мужик.

И глаза его стали такими же ледяными, как у матери.

Греховная свадьба

Петр Семушин рассказал, что в деревне — свадьба. На праздник пригласили всю деревню. Еще десятки староверов с Енисея и из Тывы добирались сюда по тайге и порожистым речкам несколько суток.

Староверы никогда не женятся на местных, вера должна быть своя, старообрядческая. Поэтому молодежь ищет своих суженых за сотни, а то и за тысячи верст от родного гнезда. Одна староверка из этого села вышла замуж в Австралии, там тоже живут старообрядцы... — Только молодым все равно вместе не жить, — сказал вдруг Петр Петрович гостям из Иркутска.

— Почему? — удивились фольклористки.

— У них три дня назад хозяин утонул. Поминки надо справлять, а не свадьбу, бравые вы мои, — ответил Семушин. — Дак вот беда в том, что гости далеко добирались, свадьбу отменить невозможно. А я бы отменил. Грех это великий: в доме покойник, а оне за свадьбу взялись.

Чтобы не грешить, Семушины на свадьбу не пошли. А наши ученые и хотели бы записать свадебный обряд, песни, но их приглашали туда таким манером, как "приглашала" в дом Марья Семушина, — мол, заходите, но лучше не надо.

Старовер-изобретатель

Одним из тех, кто тоже не пошел на свадьбу, боясь греха, оказался семидесятилетний Илларион Линович Боянов. И к нему в ограду зашли иркутянки. На все вопросы Илларион отвечал "да" или "нет", беседа не шла. В избу хозяин не позвал.

Приезжие с тоской обводили глазами широкое подворье, огромный огород, добротный дом-пятистенок, в котором было, наверное, тепло и уютно. Их внимание привлек сруб, издали похожий на высокий колодец. Однако воды в нем не было. Это оказалось приспособлением для воды, сработанным Илларионом. Чтобы не скакать по крутояру к воде, он придумал спускать ведра вниз к воде по проволоке. В движение ведра приводились с помощью колодезного ворота.

Внизу, на речке, стояло еще одно подобное сооружение, которое окунало ведра в воду и поднимало полные ведра на верхотуру.

— Сами придумали? — не скрывая восхищения, спросили обе иркутянки.

— Сам.

Польщенный, Илларион Линович продемонстрировал свое устройство: не разлив ни капли, снова опустил и поднял полные прозрачной речной водой ведра наверх.

На закуску — холодец

Прошло уже больше восьми часов с начала научной "одиссеи", и путешественники изрядно проголодались. В Верхнем Бурном к столу их так никто и не пригласил. (Старообрядцы и выжили-то только потому, что не ели с "погаными" из одной посуды. Мало ли смертельных для жизни аборигенов инфекций было в то время! Поступая из соображений веры, староверы, сами того не ведая, строго соблюдали правила гигиены. — Авт.)

С пониманием отнеслись фольклористы к менталитету староверов и голодными отправились в Нижний Бурный. Здесь они долго беседовали с братом Петра Петровича Семушина — Афанасием Петровичем и его женой. А когда стали собираться в дорогу, уже на пороге избы хозяин вдруг сказал:

— Может, кваску попьете?

"Наверное, он не думал, что мы согласимся, — вспоминает Галина Афанасьева. — Но я вдруг сказала: "Да!" Пришлось вернуться. На столе оказались три граненых не очень чистых стакана. Их до краев наполнили квасом. Ни до, ни после, я никогда ничего подобного не пила, — признается Галина Афанасьева. — Квасок напоминал легкое чудесное вино, необычайно вкусное и деликатное".

В этот момент членам экспедиции повезло — дочка хозяев Ульяна принесла родителям на ужин холодец. Ульяна сразу признала в Николае Александровиче своего одноклассника и пригласила путешественников к себе в дом.

— Она "спроворила" — собрала на стол — такой же холодец со сметаной, удивительно вкусный, воздушный, ноздреватый хлеб, салат из моркови со свеклой, — вспоминает Галина. — Казалось, что ничего вкуснее мы никогда не ели. Но за окном сгущались сумерки, вышла луна, нам надо было срочно ехать назад.

В лодке их ждал еще один бородатый старообрядец с бочонком медовухи, в которой плавали соты. Судя по необыкновенному вкусу, рецептуре этого напитка тоже было не менее трехсот лет.

Из экспедиции наши фольклористы привезли десятки удачных снимков и несколько интереснейших рассказов, в которых запечатлелась жизнь затерянных в сибирской тайге старообрядческих поселений. Теперь это бесценный исторический документ.

Участники экспедиции благодарят за помощь ректора ИГПУ, професора Александра Викторовича Гаврилюка и АО "Кербилит" (Братск).

***

В XVII веке старообрядцев, уроженцев Московской, Рязанской, Орловской и других губерний, выслала на Алтай царица Екатерина, посчитав их веру слишком вредной для государства. А в веке XX уже советская власть настигла их на Алтае, и они были сосланы в еще более глухие места — на север Иркутской области.

Староверы живут торговлей — сплавляют вниз на плотах сохатину, красную рыбу, мед и другие таежные редкости, а также деревянные предметы быта, сработанные своими руками. В ангарских поселках покупают на вырученные деньги муку и ткани.