19.12.2012, 02:13

Остров Володи: вымирание на руинах эпохи

Сахалин… край необычайной красоты, природных богатств и убогости местной жизни. Здесь есть все – золото, нефть, газ, рыба, икра, пушнина, однако местное население напоминает скорее кучку бесправных батраков на службе барина, нежели граждан со свободной волей.

И барин этот, как и следовало догадаться, с пропиской из Нерезиновой. Или, по крайней мере, с материка. Сахалинский бизнес устроен следующим образом – весь крупняк, приносящий миллиардные прибыли, отдан на откуп федеральным монстрам типа Газпрома и Роснефти, для которых коренное население служит источником единственно черновой рабочей силы.

На севере острова я видел городки газопрокадчиков, укладывающих трубопроводы в неподатливую сахалинскую землю. Условия жизни в этих поселениях приближенны к экстремальным, особенно в непогоду. Вкалывают здесь по вахтовому методу, потому что зимой любые работы на Сахалине естественным образом прекращаются по причине штормов/метелей длящихся порой не одну неделю. Надо сказать, даже летом север острова далеко не рай земной. Постоянный ледяной ветер с океана, песчаные (!) бури, обилие диких хищников, настроенных по отношению к людям крайне недружелюбно и т.д.

Жизнь на севере необычайна сурова, но удивляет не это. Однажды мне пришлось ехать в одном автобусе с газпромовскими рабочими. Кстати, автобус – громко сказано; дело в том, что вся техника (даже гражданская) севернее города Ноглики переобута в ураловские колеса - потому что на другом обвесе тут просто невозможно ездить. Впрочем, я отвлекся. Так вот, большинство рабочих из тех, кто ехал со мной, были сахалинцами – коренными или приплывшими на заработок много лет назад. Они громко обсуждали всякую бытовуху, а также насущные вещи вроде того кто сколько получает. Из их разговора я понял, что все они работают за 20-25 тысяч рублей в месяц, а зарплаты в 30 тысяч на газпромовских вахтах это уже из разряда мечтаний.

Понятно, речь идет о черновой рабочей силе, однако попутно всплывают и другие особенности бизнеса по-сахалински. Несколько человек в разное время рассказали мне одну и ту же историю – мол местных жителей крупные корпорации вполне умышленно берут только на самую низкооплачиваемую «силовую» работу; в то время как все инженеры, прорабы, бумажные клерки – или столичные или вовсе иностранцы.

Впрочем, даже в отношении простых трудяг есть вполне определенная дискриминация. Например, на северных вахтах опытному водителю из местных платят 30-35 тысяч, а пришлому москвичу 100 тысяч за ту же работу. Это абсолютно реальная ситуация, которую мне описывали люди, много лет прожившие на Сахалине.

Поэтому совсем не удивительно, что федералов на острове, мягко говоря, не любят. Замечу - сахалинцы относятся с недоверием ко всем материковым жителям. Для этого есть причины, в том числе и самого что ни на есть исторического свойства. При СССР Сахалин был закрытой пограничной территорией - попасть на остров, если ты не местный, можно было только по спецпропуску, подписанному пограничниками и КГБ. При современных демократизаторах былые порядки канули в лету, однако изоляторское мировоззрение сохранилось у многих жителей острова, особенно старшего поколения.

Вообще на Сахалине осталось не так уж много непосредственно местных жителей. Весь север – это вахты, на которых заняты далеко не только сахалинцы, весь юг – это промысел, где также работает очень много приезжих, особенно в Путину (время, когда лосось идет на нерест). Говорят, в холодный сезон население острова (и без того невеликое) уменьшается чуть ли не вдвое.

Вся островная жизнь сосредоточена в столичном Южно-Сахалинске. Это относительно крупный город с отличными дорогами и одними из самых высоких цен в России. В нем можно жить и почти не чувствовать себя аборигеном. Что до остального острова… тут все очень нелицеприятно. Поездив по сахалинской провинции хоть сколько-нибудь долгое время, невольно припоминаешь сцены из «Обитаемого острова» АБС. Мертвые города, полностью обчищенные мародерами еще лет 20 назад; вымирающие поселки, ютящиеся в скелетах советских заводов; усталые, больные люди, плохо представляющие себе какую-то иную жизнь.

И повсюду руины: царские, довоенные японские, советские. Все вперемешку. За последние десятилетия здесь ничего не стоилось и, кажется, стоиться уже не будет. Только трубы -нефте и -газопроводов, да и те, по правде сказать, оказались мало кому нужны. Сахалин вне центрального мегаполиса – постапокалипсис воплоти. Тут конец света уже давно наступил. Году этак в 1991-ом.

Сахалин - памятник эпохи. И памятник печальный. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на город Чехов, расположенный на побережье Японского моря. Городок назван в честь Чехова Антон Павловича, который, по местной легенде, останавливался именно в здешних местах во время своего знаменитого путешествия на Сахалин, описанного в одноименной книге. Чехов –достаточно большой город. Когда-то был. Сегодня – 300-400 жителей, доживающих свой век в жуткого вида бараках неопределенного года постройки. Раньше тут был рыбозавод, цех по производству консервов, база МРС, лодочная станция. Сегодня местные сушат сети на ржавых потолочных балках рыбзовода, консервный цех просто смыло весенним селем лет десять назад, а от базы МРС остался только один корабль, навсегда посаженный на мель по большой пьянке еще в 85-ом году. Местные потихоньку пилят его на чермет.

…А вокруг невероятно красивая природа: золотая водная гладь от горизонта до горизонта, плавные мысы, далеко вдающиеся в море, хвойные сопки, изрезанные многочисленными горными речками и лазурное небо, где только чайки, ветер и солнце…