Ситуация в ИГУ: реформа или преступление?

Шестого февраля на филологическом факультете Иркутского государственного университета прошло собрание трудового коллектива. Главный вопрос повестки дня – сокращение штата. Ответ на вопрос что происходит со старейшим ВУЗом Восточной Сибири, мы искали с деканом филфака Анатолием Собенниковым. Итак, в этом году учебном году сокращений не будет, они начнутся в сентябре.

-- Анатолий Самуилович, что происходит? Насколько мне известно, филологический факультет не страдает от раздутых штатов.

-- Идет реформа образования, у которой несколько целей. Первая цель, открытая – это сокращение бюджетных расходов. То есть перевод образования на коммерческую основу. Государство сокращает количество университетов, педагогических ВУЗов. Так, например, из порядка 140-ка педагогических вузов, предполагается оставить 25, остальные или закрыть, или присоединить к другим.

Еще одна цель (скрытая) – это приватизация. Сначала сокращаем количество университетов, которые, как правило, расположены в центре областных городов. Ряд исторических зданий освобождается, и они должны перейти в чью-то собственность. Такие попытки уже неоднократно предпринимались – в 1990-х, в начале 2000-х, но тогда они не прошли. И вот теперь, на мой взгляд, происходит скрытая приватизация ВУЗов, то есть федеральная собственность ВУЗов перейдет в чьи-то руки.

-- Под видом реформы образования?

-- Под видом реформы образования высшей школы… Третья цель реформы образования, это так называемый болонский процесс. То есть мы переходим на общеевропейские стандарты – подготовка бакалавров, магистров. И, на мой взгляд, здесь тоже не все чисто. Потому что болонский процесс не ликвидирует национальные системы образования. Он их приводит к какому-то общему знаменателю, оставляя широкое поле для каких-то самостоятельных движений. То есть мы могли, на мой взгляд, сохранить специалитет, болонский процесс это не запрещает. А бакалавриат хорош там, где обучают прикладным специальностям. Но для факультетов, которые готовят по фундаментальным наукам, болонская системам противопоказана.

-- В прошлом году Иркутск пережил попытку присоединения Пединститута (ВСГАО – Восточно-Сибирская государсвтенная академия образования) к Инязу (ИГЛУ). В нашем распоряжении имеется информация, что «слияние» двух ВУЗов ничто иное, как рейдерский захват собственности Пединститута под видом реформы. Вероятно, что и Госуниверситет хотят «слить», а освободившуюся университетскую собственность «попилить». Целью реформаторов-приватизаторов стал Госунверситет?

-- Я не думаю, что классический университет в Иркутской области стал целью какого-то рейдерского захвата. Все равно, это второй университет в Сибири с мощными научными направлениями и школами. Здесь, скорее просматривается общая тенденция. Сейчас все вузы ранжируются: федеральные университеты, научно-исследовательские и бюджетные университеты. К сожалению, классический университет в Иркутске попал в третий разряд – в бюджетный университет. А все деньги будут направляться (и уже направляются) в федеральные университеты. В научно-исследовательские университеты деньги выделяются на 10 лет, потом они должны подтвердить своими работами свой научно-исследовательский статус, подтвердят – получат еще денег. Ну а в отношении бюджетных университетов просматривается тенденция к сокращению расходов на них. Они переходят на систему субсидий. И вот я так подозреваю, уже первая субсидия, которую получил наш университет, была недостаточной, чтобы покрыть расходы на образование.

-- Вынужденные отпуска?..

-- Нет, вынужденных отпусков нет. Все люди работают. Насколько я понимаю, со слов ректора, что все пока будет финансироваться из внебюджетных доходов университета. Но в перспективе… здесь получается парадокс. Говорят о необходимости отказа от сырьевой экономики, о необходимости инновационных технологий, о модернизации, о Сколково и прочее. Но забывают о том, а где кадры-то готовятся? Они готовятся в классических университетах, а не в технических. Прикладные решения связаны, как правило, с открытиями в фундаментальных науках. А фундаментальные науки в России и во всем мире сосредоточены в классических университетах. И сейчас под удар попали именно классические университеты России, а не только наш ВУЗ. На мой взгляд – это преступление. Потому что, начиная с советских времен, научные кадры были сосредоточены в классических университетах. В 1990-е, в 2000-е часть кадров перетекла в другие вузы, но все равно научные школы остались в классическом университете. Сокращение классических университетов (за исключением привилегированных – МГУ, Санкт-Петербургского и редкого исключения – Томского и Казанского) – это, на мой взгляд, преступление перед нацией.

-- Папуасам образование без надобности…

-- Видимо, так… Особенно не повезло в классических университетах гуманитарным направлениям.

-- И как через четыре года по завершении реформы будет выглядеть филологический факультет?

-- В том виде, в котором он сейчас, филфака вообще не будет. Будет какой-то гуманитарный факультет, может быть историко-филологический, может быть, психологов к нам еще присоединят. У нас было 80 бюджетных мест, осталось 40 – и те четырехгодовой бакалавриат. 40 умножаем на четыре, получаем 160 студентов. 160 студентов, это всего 16 ставок, из них тут и физкультурники, и историки, и философы.

То есть собственно на наш факультет остается 12 ставок на все специальности.

Если сейчас, древнерусскую литературу, литературу XVIII, XIX веков, современную русскую литературу читают разные преподаватели, то через четыре года все это будет читать один преподаватель. И выход здесь только в коммерциализации, то есть в максимальном привлечении внебюджетных студентов.

-- Как Вы оцениваете перспективы коммерциализации?

-- Здесь главный источник – это Китай. То есть, если мы успеем провести какую-то рекламную компанию, и привлечь китайских студентов на наши специальности, тогда может быть коммерциализируемся. Если китайские студенты у нас будут учиться журналистике, рекламе, связям с общественностью, русской филологии, тогда есть шанс сохранить наш факультет.

-- «Прогрессируем» однако, теперь не только пропитание и телевизоры, но уже и сохранение русского языка в Сибири зависит от Китая. А внутри Сибири Вы не видите возможности коммерциализации?

-- Яма демографическая. Где мы возьмем студентов?

-- Согласен, кроме демографической ямы, есть еще и финансовая яма: где студенты возьмут деньги, да еще, чтобы потратить эти деньги на филологическое образование?..

-- Считать историческое и филологическое образование второстепенным, не нужным и не важным – глубочайшее заблуждение. Как говорил классик, «разруха в головах». Я убежден в том, что человек, знакомый с историей цивилизаций, прочитавший Достоевского, Толстого и Чехова, не солжет, не украдет, не убьет. Он не станет фашистом и националистом. Нам не победить коррупцию до тех пор, пока ценностный мир классической литературы не станет нашим внутренним убеждением. Но что происходит с литературой в школе? Она попала в перечень предметов «по выбору».

Не лучше дело обстоит с преподаванием русского языка. Студенты филологического факультета умудряются в заявлении делать по 2-3 ошибки. На областной олимпиаде по русскому языку ученик пишет: «Извените за ошибки». Студент спрашивает: «А что такое Дюма»? Рассказывая об языковых семьях, сообщают, что Китай и Япония находятся на севере Африки, а эстонский язык распространен на Балканах. Даже в статье премьера В.В.Путина я нашел логические неувязки, языковую небрежность (опубликована на сайте "Российской Газеты" 16 января 2012 г.)

Там, например, говорится: «Бедность сегодня сократилась более чем в 2,5 раза». Но бедность не может сократиться, может сократиться количество бедных. Это то же самое, если сказать: «У Иванова совести стало два раза меньше, чем в прошлом году». Еще один пример: «Средний класс – это люди, которые могут выбирать политику». Можно выбирать политический курс, придерживаться политических взглядов, а политика – общее понятие. Да, текст писал спичрайтер, а не премьер. Но подпись-то его стоит! Впору говорить о всероссийской безграмотности.

Без филологической культуры не может быть общей культуры. Пренебрежение отечественной историей, родным языком, русской литературой с неизбежностью приведет к утрате национальной идентичности. Люди, которые взяли курс на сокращение университетского образования в России, не ведают, что творят.

Высшее образование – форма социализации. За пять лет, проведенных в студенческой аудитории, у молодого человека формируется мировоззрение, он окончательно определяется с выбором профессии. А куда пойдут выпускники школ в ближайшие годы? На улицу? Производства нет, экономика остается сырьевой, и еще долгие годы будут идти разговоры о модернизации, инновациях и т.д.

Практика показывает, что дальше разговоров наши московские политики и чиновники не идут, потому что лично у них все прекрасно: счета в заграничных банках, дети учатся за рубежом, если что, есть куда «свалить» и на что жить. А мы останемся. С чем?

Беседовал Андрей Савченко, газета «День Сибири»

Комментарий общественного движения «Областническая альтернатива Сибири» - ОАС:

Злая ирония судьбы. В свое время Иркутский госуниверситет начался с открытия именно историко-филологического факультета. Видимо, им и закончит свое существование. А что, папуасам образование без надобности. Да и сами папуасы не нужны, просто потому, что им нет места в мировом разделении труда. Папуасия – Сибирь – должна стать безлюдной территорией, из которой транснациональным компаниям вследствие ее безлюдности станет удобно качать ресурсы. Для «качания» не нужно 40-ка миллионов зауральских папуасов, хватит пятисот тысяч, ну миллиона гастарбайтеров для обслуживания шахт, нефтескважин, ГЭС, ЛЭП, железных дорог. Нам, папуасам, следует слезно, унижено, на четвереньках умолять топ-менеджера РФ В.В.Путина и Кремлевское руководство не уничтожать нас сразу, а хотя бы постепенно. Ну так, чтобы мы успели смириться с мыслью, что мы, сибиряки, мусор истории, тупиковая ветвь мировой цивилизации, отходы человечества и наше место на помойке.