Инновационный бум не за горами
Иркутские институты и вузы готовы создавать фирмы для продажи ноу-хау.
Академическим институтам и государственным вузам разрешили учреждать предприятия для внедрения своих научных разработок. Такой закон на прошлой неделе приняла Государственная дума РФ. По мнению областных властей, он является мощным стимулом для развития инновационной экономики. Иркутские ученые называют нововведение прорывом, но в то же время видят много препятствий на его пути.
Бумажные проекты
Летом в научных лабораториях физического факультета Иркутского государственного университета традиционное затишье: аспиранты на каникулах, профессора в отпусках. Декан Юрий Аграфонов пишет заявки на гранты в надежде добыть средства для «генерации новых знаний» в сфере нанотехнологий. В последние годы это научное направление принесло много полезных разработок. Среди них – нанобетон, главное отличие которого от «политеховского» – использование не золы ТЭЦ, а мелко помолотой слюды. По словам Юрия Аграфонова, частицы этого влагоустойчивого минерала создают некий каркас, стягивающий цемент, что придает сооружению из нанобетона особую прочность и гигроскопичность.
Интересны нанопроекты ИГУ и в медицине. Например, органический полимер меланин, получаемый из лузги гречихи. Это вещество защищает организм человека от радиационного облучения. Кроме того, в вузе изобрели титановые имплантанты с наномасштабной поверхностью, которые могут применяться в стоматологии и хирургии.
– Сейчас при замене костной и хрящевой тканей, лечении зубов используют титан, который сам по себе – вещество ядовитое, и вызывает побочные явления в организме. Мы предлагаем применять его модификации – соединять, окислять. Это значительно ускоряет приживляемость и снижает вероятность осложнений при протезировании, – рассказывает Юрий Аграфонов.
Однако пока все эти проекты хороши лишь на бумаге. Запатентованных, а тем более внедренных разработок у факультета, как выяснилось, единицы. Денег на коммерциализацию знаний нет. А если бы и были, то государство, сетуют ученые, все равно не разрешило бы потратить их на наукоемкий бизнес. Но так было раньше.
Перезревший и прорывной
На прошлой неделе Госдума поменяла правила игры, единогласно одобрив законопроект, позволяющий научным институтам и вузам учреждать малые предприятия для реализации ноу-хау. В уставной капитал при этом разрешено вносить свою интеллектуальную собственность. А это значит, что отныне разработки будут приносить авторам не только ученые степени, но и дивиденды.
Представители академической науки называют этот закон перезревшим. По словам заместителя председателя президиума Иркутского научного центра СО РАН Игоря Бычкова, необходимость в нем возникла после краха отраслевых институтов, в результате чего в разы удлинился путь от изобретения до внедрения в производство. Однако, считает он, документ этот важен не столько для науки, сколько для экономики:
– Ученый как разводил в пробирке бактерии, так и будет продолжать это делать. А вот фундаментальные результаты его трудов наконец-то начнут приносить пользу стране.
О важности закона говорят и представители вузов. Проректор по инновационной деятельности Иркутского государственного технического университета Александр Федотов называет его прорывом, который укрепит цепочку, связывающую науку, образование и реальную экономику:
– Теперь аспиранты и студенты смогут в созданных при вузах предприятиях реализовывать свои курсовые проекты, вести научно-исследовательские работы. Кроме этого, мы получим мощный источник финансирования вузовской науки.
Власти Приангарья считают новый документ серьезным шагом на пути построения инновационной экономики. Как выяснилось, они неоднократно выступали в его поддержку на различных региональных площадках, в том числе Байкальском экономическом форуме. Однако инновационного бума в связи с принятием закона не ожидается. По словам начальника управления инноваций и высшей школы министерства экономического развития, труда, науки и высшей школы Василия Щербака, причин тому несколько:
– У нас очень мало интересных с точки зрения рынка инновационных проектов и слишком жесткая конкуренция со стороны импорта. Кроме того, не забывайте о высоких рисках и длительных сроках окупаемости инноваций – от идеи до создания производства проходит не менее трех лет.
Согласен с ним и начальник управления по стратегическому развитию и инновационной политике администрации Иркутска Евгений Семенов. По его мнению, создать опытный образец, разработать технологию и превратить знания в деньги – это совершенно разные задачи:
– Для коммерциализации потребуются абсолютно другие знания, а в большей степени навыки и опыт по бизнес-процессам, маркетингу, развитию таких проектов.
Лосьон вместо лекарства от СПИДа
В связи с этим, к примеру, директор Лимнологического института СО РАН Михаил Грачев приглашает на работу высококвалифицированных специалистов из европейской части страны:
– Раньше мы предоставляли бизнесу право использовать наши разработки по лицензионным договорам. Так, например, одна компания начала производить на Байкале бутилированную питьевую воду по нашей технологии. Теперь нам разрешили самим открывать фирмы. А поскольку никакого другого стартового капитала, кроме интеллектуальной собственности, у институтов нет, то мы, конечно, будем привлекать инвестиции. Здесь-то и понадобится помощь профессионалов. Вдруг бизнесмену вздумается отобрать у ученого контрольный пакет акций совместного предприятия, а вместо лекарства от СПИДа производить какой-нибудь лосьон.
Беспокоит ученых и вопрос с имуществом, которое, согласно новому закону, не разрешается передавать в качестве вклада в стартовый капитал фирмы.
– Все имущество НИИ и вузов является государственным и, следовательно, может реализовываться только с его разрешения. Но до настоящего времени таких прецедентов в российской практике не было, – говорит Евгений Семенов.
Кроме того, считают эксперты, предстоит решить множество юридических вопросов, чтобы коммерциализация научных разработок не была, как сейчас, завязана только на личных отношениях между наукой и бизнесом.
– Если мы хотим заинтересовать ученых в патентовании изобретений, то должны решить проблемы в сфере налогообложения – чтобы доходы от использования патентов шли не только в федеральный бюджет, но и авторам ноу-хау, – уверен Игорь Бычков.
– И, безусловно, необходимо разработать механизм продажи интеллектуальной собственности. Кто будет оценивать ее стоимость – руководитель научной организации или инвестор со стороны? А может, оба? И как быть, если мнения не совпадут? – добавляет Евгений Семенов.
Зачем нужен патент?
О том, что превращать патент в товар – дело действительно нелегкое, представителям науки и высшей школы Приангарья рассказал директор Республиканского научно-исследовательского института интеллектуальной собственности (Москва) Владимир Лопатин, недавно посетивший Иркутск. На своей лекции он объяснил, почему у иностранных ученых изобретения на полках не залеживаются.
– Главная функция интеллектуальной собственности – создание добавочной стоимости. Если вы посмотрите структуру экспорта США, то увидите, что 17% составляет интеллектуальная собственность. 40% объема продаж Китая – тоже интеллектуальная собственность. Патенты, в отличие от товара, имеющего материальную форму, можно продавать неограниченное количество раз. У нас же зачастую на сотню патентов приходится лишь два договора. Наши ученые не понимают, что цель патентования – выход на рынок, а не защита диссертаций. Вот и получается, что вместо продуктов интеллектуальной собственности у нас – куча научно-технической документации, с которой неизвестно что делать.
По словам Владимира Лопатина, Россия проиграла пятую технологическую революцию, условно называемую «информационные технологии». Мы в этой сфере сегодня в основном являемся потребителями – покупаем оборудование, программное обеспечение и т. д. Но сейчас, говорит эксперт, у нас есть ресурс, который мы можем и должны использовать в шестой революции – «нанотехнологии». И в связи с этим он призвал ученых смелее осваивать рынок интеллектуальной собственности.
– На конец 2008 года из десяти тысяч патентов, выданных в сфере нанотехнологий в мире, всего 2030 было выдано в России, причем две тысячи – иностранцам, и только 30 – россиянам. Это означает, что производство нанопродуктов окрашено на глобусе красными флажками иностранных правообладателей, которые лучше нас знают российское законодательство. А мы вынуждены, чтобы не попадать под режим контрафакта, ареста имущества, оборудования и сырья, платить иностранцам за право использования их нанотехнологий, – сделал печальный вывод московский эсперт.
Реклама для изобретений
Декан физического факультета ИГУ Юрий Аграфонов продолжает рассказывать о перспективных инновационных проектах. Один из них – разработка технологий использования нанотрубок из атомов углерода.
– Нанотрубка работает как пипетка – засасывает водород и хранит его долго – до момента применения. В Америке на ее основе изобрели экологически чистый водородный аккумулятор, который устанавливают на автомобилях вместо бензинового двигателя. Мы ищем пути применения нанотрубок в микроэлектронике. Например, хотим создать батарейку для питания компьютера емкостью 20 тысяч часов, – говорит ученый.
Чтобы воплощать инновации в жизнь, ИГУ, по словам ректора Александра Смирнова, готов создавать малые предприятия, но только если найдутся деньги:
– Если бы государство вузам давало кредит, организовать производство было бы проще. Но сейчас нам приходится искать инвесторов. Вот, к примеру, есть очень простая разработка – резина прохудившихся колесных шин режется на мелкие части, расплавляется вместе с определенными химическими веществами и используется при асфальтировании дорог, увеличивая их морозостойкость и ударопрочность. Казалось бы, для производства нужно не так много – резак, печь и небольшое помещение. Но никто не интересуется, потому что изобретение не раскручено. Реклама же – это тоже деньги.
справка
Нанотехнология – технология создания устройств размером в несколько нанометров (нм – миллиардная доля метра). Это многообещающая отрасль научной деятельности, результаты которой должны затронуть все сферы жизни общества. Следовательно, нанотехнология считается одной их ключевых технологий XXI века, которая оказывает влияние на развитие не какой-либо одной индустрии или отдельного рынка; она создаст новые возможности в производстве приборов и материалов, здравоохранении, электронике, оборонном секторе, сенсорных технологиях, промышленном производстве и сопутствующих им отраслях.
Наноперспективы
Не исключено, что малые инновационные предприятия вузов и академических институтов могут стать резидентами Байкальского центра нанотехнологий (БЦНТ). Вопрос о его создании, по словам начальника управления по стратегическому развитию и инновационной политике администрации Иркутска Евгения Семенова, перешел уже в практическую плоскость. Подтверждение тому – участившиеся визиты представителей госкорпорации «Роснано». Не так давно областные и городские власти встречались с управляющим директором по инфраструктуре Евгением Евдокимовым и директором по нормативно-правовой деятельности Виктором Рогозиным.
Столичные гости посетили технопарк ИрГТУ, где ознакомились с работой Центра коллективного пользования оборудованием, предназначенного для развития наноиндустрии в Байкальском регионе. Напомним, Центр был построен и оснащен за счет образовательных грантов и средств вуза, всего затрачено 150 млн. рублей. В будущем он должен связать наиболее прогрессивные научные учреждения и предприятия региона. Общая стоимость БЦНТ оценивается в 2,5 млрд. рублей.
– В Иркутске при правильном подходе можно воплощать проекты от стадии идеи до практического применения, проводя испытания на месте – в рамках одного субъекта РФ. Подобная система минимизирует колоссальные издержки и повышает коммерческую эффективность любого проекта, – так оценил инновационные перспективы Приангарья Виктор Рогозин. – Проект соглашения между госкорпорацией и правительством Иркутской области по БЦНТ сейчас рассматривается в подразделениях «Роснано». Поскольку мы работаем в режиме соинвестирования, для нас важна четкая позиция по вопросу, какие средства будут вкладываться в проект со стороны региона.
