Референдум по объединению: ожидаемый провал?
В преддверии референдума по объединению Иркутской области и Усть-Ордынского бурятского национального округа перед властями как никогда остро встал вопрос о явке на референдум.
Напомним, что, согласно российскому законодательству, референдум считается состоявшимся только в случае явки на него 50% всех жителей региона, имеющих право голоса, плюс один голос. Такой явки после 1991 года не было ни разу, даже на президентских выборах 2000 года. Говорить о том, что властям какими-то усилиями удастся добиться такой явки на референдум, даже не приходится.
Объективный анализ показывает, что особой заинтересованности в вопросе об объединении нет ни у жителей Иркутской области, ни у жителей УОБАО. Большинство жителей области вообще не задумывается о взаимоотношениях с Усть-Ордой, это больше интересует политиков и журналистов, специализирующихся на политической тематике. Жители западных районов области зачастую даже с трудом вспоминают о существовании такого “матрешечного” субъекта федерации внутри области, как Усть-Орда.
Жителей Усть-Орды объединение привлекает тоже постольку-поскольку. В основном их интересует возможность торговать на иркутском рынке и лечение в больницах областного подчинения. Однако обе эти возможности с лихвой перекрываются более-менее значимой потерей национального суверенитета, самосознания и самоидентификации.
Таким образом, даже вопрос о явке жителей на референдум является весьма сомнительным. А между тем от властей, в частности, от специально назначенного для проведения объединения губернатора Александра Тишанина, требуется не просто проведение референдума, а еще и большинство голосов “за” объединение.
Ситуация усугубляется необдуманной спешкой, которую, видимо, в желании проявить себя перед новыми областными властями, проявили депутаты областного Законодательного собрания. Несмотря на многочисленные рекомендации о проведении референдума осенью 2006 года, референдум назначен ими на апрель 2006 года. Таким образом, облизбирком и областные власти потеряли фактически пол-года, которые могли бы пойти на разъяснительную работу и пропаганду референдума. Эта потеря времени может реально привести к срыву объединения.
Существует, однако, мнение, что референдум будет проведен любой ценой, и проведен с нужным для областного руководства решением. Это означает, что выбор граждан будет полностью фальсифицирован, на полную катушку будет использован административный ресурс, вбросы, приписки и прочие “черные” методики.
По большому счету подтасовка результатов референдума рядового обывателя волнует не настолько сильно, чтобы выйти на улицы с требованиями об отставке властей. Референдум об объединении – это не такое жизненно важное решение, как, например, выборы президента или губернатора. Однако массовые вбросы не могут быть незамеченными, чем могут воспользоваться бурятские националистические сообщества, выступающие против объединения – такие, к примеру, как “Союз бурятской молодежи”, настаивающий на присоединении Усть-Орды к Бурятии, а не к Иркутской области, заодно присоединяя к Бурятии и Ольхонский район. А вот такая реакция уже может оказаться совершено неуправляемой, так как ее центр базируется не в контролируемом областными властями Иркутске, а в независимом от Иркутска Улан-Удэ.
Кроме того, неизбежное использование административного ресурса аппаратом губернатора также может оказаться палкой о двух концах. Губернатор Александр Тишанин является фактически чуждым для региональных элит всех уровней человеком, и им нет никакого смысла пропагандировать решения, проводимые новой областной властью. Губернатор, стараниями администрации президента, оказался равноудален и от всех крупных предприятий региона и олигархических структур, что в принципе, безусловно, является положительным моментом, но в период проведения референдума может сыграть против губернатора. Финансовые структуры, вложившие, по слухам, немалые средства в продвижение “своего” кандидата в губернаторы, могут элементарно из принципа сыграть против объединения. Губернатор, при всей его власти, вряд ли сможет воздействовать на население городов, напрямую зависящих от крупных корпораций – Усть-Илимска, Братска, Байкальска, Тайшета и т.д.
Все эти факторы делают судьбу референдума крайне неоднозначной даже сейчас, когда против объединения напрямую пока не выступила ни одна политическая партия и ни одна национальная бурятская группировка. Однако, нет никакого сомнения, что подобное выигрышное место оппонента действующей власти недолго будет оставаться пустым. На совершенно безопасной и в то же время публичной оппозиции референдуму можно сделать серьезный политический капитал, и вполне вероятно, что к февралю-марту 2006 года нас ждут нешуточные политические баталии на этом фронте.
