«Честный политик». Олег Каньков: «Люди научились выкручиваться из ничего»

Чего ждать жителям Усть-Ордынского округа, почему никто не слышит омбудсмена Семена Крутя, что «лепить» из поколения «перекати-поле», будет ли новый бензиновый кризис, кто должен быть следующим губернатором Иркутской области – об этом и многом другом рассказывает заместитель председателя комитета по социально-культурному законодательству ЗС ИО Олег Каньков.

Портал Бабр продолжает акцию «честный политик».

В ходе акции всем депутатам Иркутской области будет предложено честно ответить на острые вопросы, касающиеся их деятельности.

Все ответы на вопросы публикуются на портале Бабр без купюр и сокращений.

Честность и открытость должны являться обязательными для избранных народом политиков. Отказ депутата от ответа на вопросы должен восприниматься обществом как признание политиком своей несостоятельности.

- 25 сентября 2009 года поступила информация о том, что вы переходите в комитет по социально-культурному законодательству. У многих жителей области возникло некоторое недоумение. Ведь все знают вас в первую очередь как председателя совета директоров ЗАО «Илим-Роско», непосредственно связанного с рынком нефтепродуктов. И вдруг – комитет по социально-культурному законодательству. Чем вы руководствовались?

- Руководствовался я партийной дисциплиной, в первую очередь, и фракционной дисциплиной, чтоб быть честным. Я работал в комитете у Юрия Иосифовича Фалейчика по природным ресурсам и сельскому хозяйству. И как по округу я избирался по Усть-Ордынскому Бурятскому, он все-таки больше аграрный, и мне эта тема ближе, и по производственной своей деятельности и сфере бизнеса я связан с лесом, и этот комитет мне тоже был ближе. Но с другой стороны, есть у нас фракционная и партийная дисциплина – нужно было пойти в комитет по социально-культурному законодательству. В том числе мне спортивная тема очень близка, я знаю проблемы области, связанные со спортом, молодежной политикой, поэтому, когда Людмила Михайловна Берлина мне предложила поменять комитет, я согласился.

- В Законодательном Собрании вы представляете Усть-Ордынский Бурятский округ. В свое время, перед референдумом по объединению округа и области, вы дали немало обещаний. Что выполнено, а что нет?

- Тяжело здесь будет сказать коротко, но постараюсь. Первая задача, которую я себе поставил и объявил на предвыборной своей кампании, когда избирался, - надо довести те обещания, которые были прописаны в указе президента по строительству социально-значимых объектов. Мы этим занимаемся, мы это доводим, уже в этом году три объекта вводится, остается немного. Здесь выполняется – с проблемами, с тяжестями, с кучей нюансов, но это выполняется. Это основное, что было обещано.

Ожидания электората, населения округа, они, конечно, не оправдались. Все ждали большего, но что получилось, то получилось. Мы сохранили особый статус Усть-Ордынского округа в Уставе Иркутской области, занимались этим, проводили круглые столы. Куча была встреч, но нашли какой-то способ для сохранения бурятской самобытности, для сохранения их языка, их традиций, культуры и так далее. Вот это была вторая тема.

Ну и третья, то, что я обещал, и то, что сегодня надо делать, - это инфраструктура. Имеется в виду в первую очередь подача нормальной чистой питьевой воды – это такая проблема, несмотря на то, что два района, три района находятся непосредственно на берегу Ангары, а воды питьевой качественной нет, техническая вода используется. Просто многие не знают – там скважину бурить надо до 700 метров, легче нефть найти, чем воду, к сожалению. И проблема питьевой воды, она в любом районе – Аларский район, Кутулик у нас тяжело снабжается водой, но там сейчас решается - ремонтируется, делается водовод. В Усть-Орде в самой тоже водовод там 12 километров - тяжело.

Дороги. Дороги это не дороги там. По сравнению с областью, для примера – если в области порядка 67 рублей, грубо говоря, 67 тысяч на километр - содержание дорог, то в округе 13 рублей всего. То есть вот такие были перепады, и мне сильно хотелось, чтобы ситуация выровнялась, потому что дороги убиваются очень сильно. Я обещал, что мы будем заниматься инфраструктурой, и уже в этом году после кризиса наконец-то хорошие серьезные деньги пошли как раз на то, о чем мы говорили. С водой тяжело. Проблема очень сложная. Думаю, что она государственная.

Ну и для меня самое главное, чтоб все-таки экономический потенциал округа наконец-то начал выходить на новый уровень, потому что там напрочь завалено то, что должно было быть – сельское хозяйство. Сегодня появляются предприятия, люди перестали ждать милости от государства, потому что округ был все-таки такой, рассчитанный на то, что идут трансферы, всегда помогали, вот раздали деньги – как они используются – эффективно, неэффективно, не очень волновало. И кто-то спился, кто-то ушел, кто-то ждал денег. А когда уже поняли, что ждать не от кого и нужно разворачиваться – вокруг жизнь-то, соседские районы взять – Аларский, Усольский, Заларинский, идет, а здесь все завалилось. И люди стали брать все в свои руки потихоньку. В них надо вкладывать, в тех, кто делает, помогать. Немножко пошло экономическое развитие – и аграрного сектора, и сервиса. Экономика чуть-чуть ожила.

- Обозначьте перспективы развития округа на ближайшее время.

- Перспектива? Если глобально, я всегда считаю, что экономика должна быть во главе угла. Если мы обещали, что Иркутская область будет газифицирована, что мы подведем на Нукутский гипсовый рудник газ, что они там будут развиваться – это обещали еще при Тишанине, когда это все начиналось – то это надо делать. Строят завод? Строят. Угольные разрезы Головинские открыли на территории. Делают? Делают. Опять же газификация нужна. Мы сегодня сидим на территории, насыщенной газом. В 1984 году было открыто Ковыктинское газоконденсатное месторождение. В 84-ом году! И нам все обещают, что у нас газ Ковыкты – мы его в Саянск заведем, в Ангарск заведем, Иркутск газифицируем. По-прежнему тишина. Кубань вся с газом, Ростовская область, Воронеж – все с газом, мы топим дровами, углем, мазутом, тратим сумасшедшие деньги, чтобы отопить наш Север, который сидит на газе. И до сих пор не вижу. Все приезжают туда – то ТНК-ВР, то забрали «Газпром», то сегодня они там чего-то бьются – то ли есть в программе, то ли нет, то ли мы будем Братск газифицировать, то ли нет. А время идет. И нам все обещают. Мне это очень обидно. Не развивая вот это голубое топливо, мы тратим сумасшедшие деньги, загрязняем атмосферу и леса.

- Олег Гиниятуллович, в этом году людям была предоставлена возможность заявить о своих проблемах с помощью «Народной программы». Вы не так давно сказали о том, что от Усть-Ордынского округа поступило 259 предложений на сумму 96 миллионов рублей. Мы посчитали – в среднем, 370 тысяч рублей на одно предложение. Расскажите, что это за предложения и почему бюджет такой небольшой? Хватит ли денег?

- Денег, конечно, не хватит. Всегда их не хватает, не хватит и в этот раз. Но это связано с тем, что сегодня мы в первый раз обратились к муниципальному уровню, к первому – это та самая первая власть, откуда вообще власть формируется. В деревне избрали главу муниципального поселения, вот это первая власть, его наделили 131 законом полномочиями, но деньгами, к сожалению, не обеспечили. Это уже, по-моему, 6 лет продолжается – люди научились выкручиваться из ничего. Я два года возглавлял Региональное отделение Всероссийского совета местного самоуправления. Понимая эту ситуацию, мы выдумывали все, что только можно, мы поддерживали любую инициативу, проводили конкурсы, вкладывали деньги, чтобы люди были замотивированы, чтобы свое село, район, городское поселение приводили в порядок, занимались сами, потому что денег на выполнение полномочий, еще раз говорю, всегда не хватало и не было.

Что касается вот этих проектов по «Народному бюджету» по округу, то люди не верят, что глобальная какая-то вещь, которую они могут заложить, будет реализована, поэтому пошли по такому принципу – здесь надо спортзал сделать, здесь надо клуб отремонтировать, здесь надо, может быть, скважину пробурить с водой. Поэтому они не очень дорогие, но это все равно, это те деньги, которые реально будут отданы в рамках этого «Народного бюджета». Нам, если мы хотим выигрывать как партия, безусловно, надо выполнять эти обязательства. Мы будем это делать. Конечно, хотелось бы, чтобы был какой-то глобальный проект, но его надо двигать не сюда, не в «Народный бюджет», а запускать уже какую-то программу.

- И все-таки еще раз вернемся к вопросу питьевой воды. Когда, в перспективе, люди будут пить качественную воду?

- Это же не только, еще раз говорю, Усть-Ордынский округ. Этих проблем по области очень много. Это тоже должна быть четкая программа. Есть партийный проект у нас в «Единой России» «Чистая вода», но надо его сделать на государственном уровне, он тоже есть, надо туда включиться, потому что это очень большие ресурсы. Имея запас в виде Байкала, 20 с лишним процентов всего запаса мирового питьевой чистейшей воды, мы не можем обеспечить своих жителей качественной питьевой водой. Это неправильно. Поэтому работа идет над тем, чтобы включиться в федеральную программу, проработать, где, чего, потому что на каждый район надо делать совершенно отдельную программу.

- Еще пара вопросов об Усть-Ордынском округе. В последнее время многие поговаривают о возможном распаде страны, выходе из ее состава национальных республик, тех территорий, где проживают какие-то народы. Что касается Усть-Ордынского округа, как вы считаете, что нужно сделать для того, чтобы округ не «выпал» из области, из России, чтобы подобные настроения там не развивались?

- Он и не вываливался никогда из Иркутской области. Я родился в 1963 году в поселке Бохан Иркутской области, не было округа. Хотя история создания округа уходит еще во времена после Гражданской войны, там уже начиналось, прибайкальские буряты собирались. Нет такой проблемы вообще. Проблема в другом – в сохранении самобытности малых народностей, в том числе и бурятского населения. Я у бурят очень многому научился. У них есть вещи, которым нам надо учиться, в пример ставить. Допустим, в деревне женится сын в семье или замуж выходит дочь - это большой праздник, собираются все, идут с хорошими подарками. Молодая семья, по-нормальному, сразу будет обеспечена. Это видимо издревле идет – когда скопом, люди не вымирают, чтобы они не в нищете были. Потом, уважительное отношение к старшим – так же, как на Кавказе. Почему этому не учиться?

- А программы по сохранению самобытности есть какие-нибудь?

- Это есть в Уставе области, в особом статусе – сохранение спортивных традиций, культурных традиций. Они преподают свой национальный язык в школах. Это все осталось. Буряты, татары теряют свой язык, уезжая в города. Чем больше мы будем помогать им сохранять это, тем дольше мы пронесем эту культуру самобытную, национальную.

- Вы уже затронули тему национального бурятского спорта. Для начала расскажите, пожалуйста, что это за виды спорта?

- Это одна их основных черт бурят – они очень заразительно-спортивные, им все равно каким видом спорта заниматься. Национальные виды спорта – это стрельба из лука, бурятская борьба. Их надо развивать, надо.

- Что вы в этом направлении делаете?

- Не хочу ни хвастаться, ни рассказывать долго. Всегда помогал своими ресурсами, как человек из бизнеса. Сейчас занимаюсь депутатской, политической деятельностью – пытаюсь эти вопросы решать и на региональном уровне. Ремонтировать то, что можно отремонтировать из спортивных сооружений, закладывать в программу типовых спортивных объектов. Занимаемся насколько можно. Но самое главное, я в этом глубоко убежден, это человек. Те люди, которые в деревнях, в районах занимаются с ребятишками зимой и летом на голом энтузиазме. Но надо уже к ним разворачиваться, надо им помогать, у них зарплата три копейки. Вот у меня, например, есть человек в селе Олонки, Анатолий Иванович, он 38 уже, по-моему, лет проводит турнир по футболу на 9 мая, у него футбольная школа и школа хоккея с мячом. И вот он, по сути, на собственном энтузиазме, живет этим, несколько поколений утащил от пьянства, от наркоты. Таких людей у себя по округу я знаю много. В первую очередь, надо поддерживать этих людей. На них держится все остальное. Они энтузиасты настоящие, преданные патриоты.

- В новой программе развития физической культуры и спорта предусматривается строительство спортивных объектов в Усть-Ордынском округе?

- Программа работает с долгостроями. Из тех объектов, которые строятся по указу президента, не построен будет один-единственный. Это дворец спорта в поселке Усть-Ордынском. Потому что там все разворовано, проворовано, завышена во много раз смета и нереально его там построить, воровали все кому не лень. Речь идет сейчас о небольших проектах, типовые дома спорта, где борцовский зал можно сделать, боксерский зал, еще что-то, рядом интернатики какие-то делать для ребятишек. Мне кажется, только таким путем.

- То есть это все-таки будет строиться?

- Не-не-не, конечно, будет! Вопрос в отсутствии средств. Каждое МО должно сделать проект, провести экспертизу, а где денежки на это? Поэтому и выкручиваются, как могут. Поэтому «Народный бюджет» тоже может дать определенный толчок, хотя бы на то, чтобы они могли сами. Ведь не могут же сделать – межевание земель, паи, там до сих пор все это продолжается. Просто отсутствие денег. А как только программы пошли, находятся красивые ребята, которые тут же увеличивают тарифы и по проектированию, и по экспертизам, и очереди такие там… Там тоже разбираться и разбираться надо.

- Олег Гиниятуллович, а как Вы оцениваете работу регионального министерства по физической культуре, спорту и молодежной политике?

- Я не буду обсуждать работу министерства по той простой причине, что Игорь Владимирович Иванов – мой друг. Я бы хотел, чтобы у него все получилось, министерство важное, нужное, самое перспективное. Игорь очень толковый парень, очень умный, талантливый, я считаю. Поэтому я просто хочу, чтобы у него получилось. Чем я ему смогу быть полезным, он об этом знает, я готов ему помогать.

- Немного о молодежи. Вы называете нынешнее поколение своеобразным «перекати-полем», по вашим словам идеологически из него можно слепить что угодно. Как же нужно работу с молодежью строить, что из нее «лепить» и как?

- Вы немножко выдернули из контекста. Я помню, где это я говорил. Чтобы было понятно. Мы росли - у нас были октябрята, пионеры, комсомол, у нас не было мысли о том, что может быть что-то другое. Полное отсутствие информации вообще. Вы не поверите, я в 1986 году (тогда еще не знали, что такое «Архипелаг ГУЛАГ», Солженицын был диссидентом) на офицерских сборах набил морду одному человеку за то, что он сказал, что Сталин – враг народа. А он был с Прибалтики, у него уже была информация, что там было на самом деле, что миллионы людей были репрессированы – мы же этого не знали ничего. Но в нас воспитывали патриотизм, дело партии, дело Ленина, были какие-то вещи все равно хорошие – любовь к Родине, любовь к своей территории, где ты родился. Разве плохо было, когда человек вырос, отучился в институте, он 5 лет должен отработать там, куда его распределили. То есть были положительные моменты.

А что получилось после 90-х, когда из одной стороны стала другая, долги всего Советского Союза были повешены на Россию, когда в школах не знали, как учить, чему учить, когда учебники истории менялись каждые полгода? Поколение без идеологии. Я поэтому и назвал «перекати-поле», мои многие товарищи говорят, что сейчас идеология одна - в глазах доллары, у этого поколения и долларов-то в глазах не было, просто, на самом деле, сами по себе, кто куда, в какую сторону. Но то, что можно «лепить» - я в этом убежден. Столько энергии у молодежи, столько энтузиазма, и харизмы, и всего прочего – это самый лучший возраст.

- Но в формировании какой-то идеологии нужно быть осторожным?

- Совершенно правильно. 200-300 человек под одним порывом можно на улицу вывести, на Манежную площадь – будут бомбить, а можно горы свернуть. Нужно правильно направление задать, закладывать в мозги, чтобы молодые люди понимали, что хорошо и что плохо, куда надо идти, куда не надо.

- Еще один вопрос на вашу экспертную оценку. Может, здесь вы согласитесь нам ее дать. В последнее время Семен Круть, уполномоченный по правам ребенка в Иркутской области, предлагает много хороших инициатив (в СМИ очень много сообщений по этому поводу), но почему-то все его предложения до сих пор остались неуслышанными – ни Правительством, ни Законодательным Собранием.

- Я Семена Викторовича знакомил с Павлом Астаховым. Я думаю, что тут дело не в том, что его не слышат, а в том, что еще институт по правам ребенка слаб, он только начинает развиваться, слабо финансируется, мне кажется. Но этому надо отдавать, наверное, больше значения, я с Семеном Викторовичем согласен, потому что если мы не будем защищать права ребенка, что из этого ребенка потом вырастет? Но что это остается без внимания – это нет, это кажется. Это просто слабое финансирование.

Четыре вопроса от экспертов:

- Очень много разговоров идет по поводу кризиса на рынке нефтепродуктов. Весной кризис захлестнул Россию. Нашей области в этом плане повезло – сумели удержать ситуацию. По вашему мнению, почему нам повезло? В дальнейшем так же повезет? Не коснется ли нас этот кризис снова?

- Коснется. Повезло нам, потому что по северам мы являемся, одна из моих компаний занимается поставкой нефтепродуктов, у меня есть сеть заправок в Братске и Усть-Илимске, нефтебазы. И я вам скажу, что мы прошли просто вот на грани этот кризис. Мы тоже были на грани остановки. Проблема очень простая, это государственная опять же проблема. Мы сырьевая страна, мы больше всех в мире продаем нефти на экспорт сегодня. Мы стараемся быть страной достаточно европейской, продвинутой, решили переходить на евро-2, на евро-3, на евро-4, правительство двигается вперед, задачи ставит. Но почему-то правительство, может, я сейчас скажу какие-то вещи такие, но они очевидные все равно…

Мы с того времени, как создалась Россия и стали мы добывать много нефти и продавать ее на экспорт, слава Богу, цена на нефть сегодня позволяет иметь хороший бюджет Российской Федерации, мы за все это время из нефтеперерабатывающих заводов, которые нам достались из советского прошлого, на моей памяти только в Татарии один поставили, миллионник. Что мы имеем у себя здесь? Ангарск – после войны привезли оборудование из Германии, поставили здесь и это оборудование до сих пор производит бензин. Ачинск – старый завод, Омск – ну, более-менее, но тоже старый. С чего мы будем иметь качественное топливо? Посчитайте, с этого времени во сколько увеличился автомобильный парк - в десятки раз. А еще ввели регламент по переходу на новое качество нефтепродукта. На чем его делать?

И опять же я теперь слышу, как Владимир Владимирович говорит – как будто меня услышал – давайте-ка делать новое оборудование, давайте новые заводы делать. Сейчас этот регламент перенесли, Шматко об этом говорил, министр энергетики, отнесли регламент на позже, но нам все равно стремиться надо к качественному продукту, чтобы выброс серы был меньше и так далее. Давайте строить, давайте вкладывать в свое собственное производство! Эту фишку сейчас занял Прохоров. Ну, надо, действительно надо, мы же не можем все время использовать то, что осталось от Советского Союза, оно когда-нибудь перестанет работать. Вот и вся проблема. А нефтянники – они же бизнесмены, они хотят получать максимальную прибыль. Если нельзя продавать нефть, они продают мазут на экспорт, а там с нашего мазута еще получают снова бензин, еще получают дизтопливо на качественном уже оборудовании. Проблема еще не закрыта, кризис еще будет.

- Как вы относитесь к сибирскому сепаратизму?

- Сепаратизм – слово само по себе нехорошее. К сибирскому землячеству, к сибирскому объединению я отношусь очень хорошо. Я и на Праймериз говорил: нельзя откачивать из Сибири все подряд и жить за счет Сибири, надо в Сибирь вкладывать. Слишком тяжело Сибирь завоевывалась нашими предками, слишком тяжело она давалась. По одним данным, 250 тысяч народу у нас выехало с конца 90-х по сегодняшнее время, по другим данным, 400 тысяч человек выехало из области, работоспособных, не умерло, а выехало! Вы можете себе представить, что у нас не стало Ангарска, Усолья и Шелехова одновременно?! А уезжают не только за границу и в Москву. Уезжают в Кемерово, в Красноярский край. Чего-то им здесь не хватает, не создаем условия какие-то, не верят в перспективу развития. Поэтому я и говорил на Праймериз и, если получится там по Думе, что надо менять как раз межбюджетные отношения, надо возвращать средства, надо инвестировать Сибирь. Надо ее развивать и делать так, чтобы люди сюда поехали снова, поверили.

- Дмитрий Мезенцев сделал большой шаг к тому, чтобы наши местные политики как можно больше были вовлечены в государственную деятельность. Бытует мнение, что Дмитрий Федорович после 2014 года передаст свой пост местному политику. Некоторые указывают на вашу кандидатуру. Как вы это можете прокомментировать?- Дмитрий Мезенцев сделал большой шаг к тому, чтобы наши местные политики как можно больше были вовлечены в государственную деятельность. Бытует мнение, что Дмитрий Федорович после 2014 года передаст свой пост местному политику. Некоторые указывают на вашу кандидатуру. Как вы это можете прокомментировать?

- Это всего лишь слухи. Я даже обсуждать это не хочу. В мыслях такого не было. Я готов работать для области настолько, насколько смогу, она для меня дорогая, у меня здесь мои предки похоронены, дети у меня здесь. Как сказал Пашков Владимир Игоревич, когда выступали на Праймериз: эти ребята (он говорил про меня, про Тена и про Андрея Чернышова), у них в принципе все есть, зачем еще здесь биться, поэтому… это, наверно, объективно и правильно. У Дмитрия Федоровича вагон времени, много достойных людей.

- Прошел VII Байкальский экономический форум. Как вы оцениваете это мероприятие?

- Наверное, большие деньги на него тратятся… Мне всегда приятно, когда приезжает много гостей. Нам есть что показывать. Мы должны быть счастливы от того, что живем на Байкале, у нас Саяны есть, у нас тайга, сумасшедшее количество всевозможных природных ресурсов. Знаете, я просто не могу понять, почему мы сегодня находимся на 77 месте среди всех субъектов Российской Федерации. Мы, как минимум, должны быть в первой пятерке, и я убежден, что мы там будем. Даже Красноярский край рядом по потенциалу не стоял. Форум просто дает возможность привозить людей, которые это увидят. Многие говорят: поговорили – разъехались. Да нет. У людей все равно это остается. Остается на подсознании, что здесь есть потенциал, что здесь есть люди, что здесь есть возможности. Бизнес в первую очередь будет здесь развиваться, здесь будет позволять энергетика строить предприятия, заводы. А если еще показать, что мы хлебосольные, гостеприимные, что мы готовы принимать: давайте, у нас здесь здорово, мы меняемся, пытаемся что-то делать. Я считаю, что с этой точки зрения, если говорить про позитив – это да. По качеству проведения форума… тоже оставлю без комментариев.

Комментарии экспертов:

Дмитрий Таевский, главный редактор Бабр.ru:

Господин Каньков, по крайней мере, честен, когда говорит об Усть-Ордынском округе и референдуме по объединению: "Все ждали большего, но что получилось, то получилось." Действительно, ничего хорошего от объединения пока не получилось. А это политический провал.

Совершенно невнятна и непонятна тема чистой воды. В самом деле, дело затратное, однако скважина глубиной 700 метров - это откровенное преувеличение. В любом случае, думается, бурение артезианских скважин вполне сравнимо по стоимости с проводимыми заседаниями и "исследованями вопроса".

Анна Машерова, независимый журналист:

Невольно сравниваешь это интервью с предыдущим – госпожи Семейкиной.

Что сразу бросается в глаза – вопросы звучат острее, а в ответах – нет осторжно-уклончивых отговорок. Меньше – и существенно – реверансов, практически нет общих фраз, столь любимых представителями властных структур. В этом отношении часто встречающееся местоимение «я» - даже в «плюс» интервьюируемому, поскольку предполагает какую-никакую, но личную причастность к действительности и личное мнение.

В «плюс» можно отнести ещё и достаточно честный анализ ситуации. Хотя можно сформулировать его коротко и весьма неутешительно: денег нет и не предвидится, проблем вагон и маленькая тележка, если что-то делать – то своими силами, а из кабинетов Серых Домов ждать в лучшем случае надо не помощи, а хотя бы просто одобрения. А в худшем – палок в колёса в виде предъявления претензий по неправильному оформлению бумаг. Ну, и понятно, что не будет вложения в реальные дела и тех средств, которые могут как-то выделяться на развитие регионов. Потому что деньги в первую очередь будут выделяться на разработку проектной документации, а не на выполнение собственно проекта.

Стоит ли отнести в «минус» мелкомасштабность реальных дел депутата – не последний вопрос. Потому что из интервью следует достаточно естественный вывод: депутаты, лишённые возможности влиять на реальное финансирование, могут помогать своим избирателям только чисто номинально – грубо говоря, советом да любовью. Ну, ещё могут «замолвить словечко». А вот почему депутаты лишены возможности выбивать необходимое финансирование и участвовать в его распределении на реальные нужды реальных людей – этот вопрос не прозвучал. А должен был бы прозвучать, потому что вопросы распределения финансов по регионам и в регионах – один из ключевых в нашей современной политэкономии. Хотя по большому счёту, конечно, задавать его стоит не местным депутатам, а непосредственно самой Государственной Думе и кабинету министров. И не журналистам, а самим региональным парламентариям.

Фото: Законодательное собрание Иркутской области

Беседовали: Анна Масленникова, Максим Астраханцев

Друзья! Свои вопросы другим политикам Вы можете отправить по адресу: [email protected]