Деньги МВФ - в Чечню?
Ряд международных влиятельных общественных и политических организаций выступил с резкой критикой Всемирного банка, выделившего России $100 млн в рамках угольного займа. По их мнению, деньги пойдут на войну. К сожалению, они не очень далеки от истины.
Обвинение в том, что деньги ВБ пойдут на кампанию в Чечне, - очень серьезное обвинение, которое ставит под угрозу следующие транши. Поэтому первый вице-премьер Николай Аксененко на пресс-конференции в среду поспешил заверить, что опасения беспочвенны. Но, кроме эмоций, представил лишь железнодорожную статистику и обещания продолжения экономического роста.
Всемирный банк и вслед за ним Эксимбанк Японии предоставили России по $100 млн на поддержку реформ в угольной промышленности. Это было сделано несмотря на возражения госдепартамента США, правозащитников из Human Rights Watch (HRW) и других организаций, в немалой степени влияющих на мировой политический климат. Но деньги не могли быть выданы без одобрения МВФ и согласия президента США.
Похоже, что американские политические стратеги всерьез руководствуются последней русской шуткой: «Пусть «Медведь» зимой спокойно спит, на такое дело немного денег не жалко». Предоставление денег стало для МВФ своего рода разведкой — как будут реагировать в мире на возможную поддержку фондом финансирования воюющей российской власти. Реакция вышла отрицательная. В результате сначала представителям ВБ, а теперь и российского правительства пришлось оправдываться.
По сообщению агентства Dow Jones, наиболее высказалась в адрес ВБ представитель HRW Холли Картнер: «Утверждение банка о приверженности «гуманитарным аспектам» является пустым звуком в то время, когда его средства выделяются правительству, проводящему жестокую кампанию в Чечне, свидетелями которой мы являемся». Представители банка на это отвечают, что кредит выделен только на поддержку угольного сектора и не может быть использован в других целях. По их словам, программа использования кредита «тщательно проверяется» российскими официальными лицами и представителями банка. Примерно то же говорит и Аксененко. Но никаких доказательств строгого контроля за расходованием кредита он не представил.
За несколько последних лет российские власти ни разу не смогли доказать экспертам ВБ, что деньги банка расходуются исключительно по согласованному плану. Зато раз за разом убеждают их закрывать глаза на некоторые несоответствия, без которых не обойтись. Часть денег всегда направлялась, к примеру, на подготовку к зиме – без ремонта теплотрасс действительно трудно говорить о реформах, так как их просто не с кем будет к весне проводить. Приходилось затыкать и другие бюджетные дыры. И все это вроде не имеет отношения к закупке патронов и дизельного топлива для северокавказской группировки. Действительно, деньги идут на социальную защиту горняков. Но ведь благодаря этому из центра шахтерам можно направлять рублей поменьше, перенаправляя их, например, армии и ВПК.
Впрочем, формально ВБ прав – Россия выполнила условия предоставления кредита. А настоящий контроль может быть, только если начать выдавать транши продуктами питания и одеялами. Запад уже пытался давать зерно для поддержки пенсионеров, но деньги от его продажи все равно утекли в неизвестном направлении.
Настораживает другое. Вместо доказательств и расчетов Аксененко предпочел встать в позу обвинителя и заявил, что не может назвать правозащитниками тех людей, которые сейчас осуждают действия России в Чечне и предлагают международным финансовым организациям не выделять кредиты для России. Кроме того, он заявил, что Россия выполняет все согласованные условия, а деньги нам МВФ не дает потому, что «уже действует не экономика, а политика».
Но это, мягко говоря, не совсем так. Россия обещала МВФ, но не выполнила: принять поправки к закону о банкротстве кредитных организаций; провести аудит внебюджетных фондов; публиковать ежеквартальные отчеты РАО «ЕЭС России», «Газпрома», МПС, «Транснефти»; завершить вывод из состава официальных золотовалютных резервов страны депозитов, размещенных в росзагранбанках; увеличить доли платежей естественным монополиям живыми деньгами и т. д. Так что говорить о соблюдении всех условий рано.
Есть и еще один перебор. Аксененко обещает по итогам 1999 года 10-процентный рост промышленного производства. Но уже в октябре наблюдались признаки спада. И эффект девальвации работает уже только на экспортеров. В то же время темпы инфляции опередили в этом году рост курса доллара почти на 10%. Это значит, что курс опять искусственно сдерживается. А взамен утрачивается конкурентоспособность российских товаров. А главное – реальные доходы людей увеличились примерно на 15% при 40-процентной инфляции.
То есть народ нищает, платежеспособный спрос, без которого нельзя всерьез ожидать экономического подъема, падает. При этом структурные изменения экономики откладываются по крайней мере до выборов президента. Хотя, по мнению ряда ведущих экономических экспертов мира, в России уникально низкая производительность труда; даже в нефтедобывающей отрасли она составляет лишь треть от уровня американских нефтяников. Если ничего не делать, не проводить тех самых структурных преобразований, о которых говорится уже не первый год, то через десять лет, по некоторым расчетам, Россия может стать импортером нефти!
Выход очевиден: снять ограничения на экспорт, либерализовать внутренний рынок, задействовать закон о разделе продукции, чтобы получить около $80 млрд иностранных инвестиций. Но! Газовая отрасль переживает не лучшие времена – газа уже не хватает, и правительство, спохватившись, создает комиссию по работе с РАО «ЕЭС» и «Газпромом», когда становится ясно, что заявленные объемы экспорта Россия через несколько лет не сможет выполнять. Не блестяще обстоят дела и во многих других отраслях.
Но все реформы заморожены. Все ждут главных выборов.
Кредиты МВФ между тем составляют треть доходной части бюджета-2000. Может быть, и стоило бы попытаться обойтись без них, но тогда надо готовиться к резкому росту курса доллара – значительно выше прогнозируемого уровня в 31-32 рубля за один «зеленый», чего можно ждать при кредитах. Тогда нечего будет рассчитывать на осуществление высказанной Аксененко мечты, что президентские выборы, «так же как и парламентские, пройдут на фоне экономического подъема». Для подъема нам очень и очень далеко.
