Госдума приняла Закон о борьбе с терроризмом в первом чтении

Сегодня Государственная Дума Российской Федерации большинством в 385 голосов приняла в первом чтении закон «О противодействии терроризму». С точки зрения его сторонников, закон необходим для определения правовых и организационных основ противодействия терроризму.

Одним из ключевых в новом законе является положение о «режиме террористической опасности». Данный режим может вводиться региональными и федеральными властями на любой территории (в том числе, на всей территории государства) «при получении информации, свидетельствующей о возможной подготовке или об угрозе террористической акции» на срок до 60 суток без необходимости наличия специальных доказательств. При вступлении режима в силу в местах его осуществления вводится запрет на проведение массовых мероприятий (депутаты, впрочем, оговорились, что это не распространяется на митинги и пикеты, а под запрет попадают, скорее, футбольные матчи, концерты и пр.), вводятся ограничения на передвижение транспорта и пешеходов, осуществляется прослушивание телефонов, а также устанавливается усиленный контроль на предприятиях, представляющих повышенную опасность. Все СМИ в этот период работают в режиме жесткой цензуры

Террористическая угроза – угроза совершенно особого свойства. Собственно, тем и страшен терроризм, тем и страшна развязанная террористами война, что удара можно ожидать везде и всегда. Современные террористы не объявляют места и времени терактов, они просто их совершают. А потому "режим террористической опасности" получается крайне расплывчатым понятием, смысл которого для борьбы с терроризмом далеко не очевиден. Если у ФСБ есть информация о месте и времени теракта, то ФСБ просто наносит упреждающий удар по террористам – введение "чрезвычайного положения" тут только повредит. Если есть общая информация о готовящемся теракте, то тогда режим террористической угрозы имеет смысл, но в таком случае режим террористической угрозы и связанные с ним чрезвычайные меры с полным основанием можно объявлять на 365 дней в году.

При таком раскладе новый закон невольно читается как подготовка к той самой диктатуре, о которой так долго говорила либеральная общественность. Власть теперь в любой момент может ввести на 60 суток цензуру в СМИ, прослушку телефонов и ограничить передвижение транспорта и граждан.

При этом нет никаких сомнений в том, что с терроризмом надо бороться и что мы в общем должны поступиться частью своих прав и свобод ради того, чтобы спокойно ходить на концерты, спокойно отправлять детей в школы и спокойно спать в своих квартирах. Но, во-первых, мы должны доверять властям и ясно понимать, что мы передаем часть свободы именно для борьбы с террористами, а не для того, чтобы некие люди в Кремле могли реализовать свои взгляды на то, как им обустроить Россию. Обыватель очень не хочет, чтобы его взрывали, но он решительно не верит в то, что если ему запретят ходить по улицам, он окажется в большей безопасности, ибо не верит в профессионализм ФСБ. "Сначала у себя в ФСБ и милиции разберитесь, а потому уже мои права ограничивайте" - такова его логика, и с ней трудно поспорить.

Во-вторых, очень желательно, чтобы ограничения нашей свободы были адекватными. Причем, важно это, в первую очередь, именно для борьбы с терроризмом. Сам по себе "режим террористической опасности" может быть вполне полезен. Но именно как предупредительная мера для граждан и мобилизационная – для спецслужб. Трудно сказать, принесла ли пользу Америке игра цветами (так у них обозначаются уровни террористической опасности), но вреда от нее точно никому не было. Однако наш новый закон предлагает не просто оповещать граждан о террористической угрозе, а вводить чрезвычайные меры, ограничивающие права и свободы людей самым жестким образом. Что в итоге обессмысливает эту меру: американцы могли себе позволить перестраховаться и повысить уровень террористической угрозы даже без очевидных оснований. Введение же чрезвычайных мер требует куда большей властной воли и оснований, а значит, применяться эффективно просто не может. Единственный адекватный вариант применения режима террористической опасности – не до, а после теракта, когда, собственно говоря, уже поздно.

То есть, именно жесткость нового закона в итоге будет мешать его эффективности для реальной борьбы с терроризмом (при этом повышая его эффективность, если рассматривать его как меру по "наведению порядка в стране"). Будь закон мягче – и разговоров о "наступающей диктатуре" не возникло бы, и для противостоянию терроризму было бы куда полезнее.