Кинодата-1928: Наш милый Мюллер. Броневому – 88!

17 декабря Леониду Сергеевичу Броневому исполнилось 88 лет.

Броневой – артист с говорящей фамилией. Это «железный человек» отечественного театра и кино, куда более стильный и остроумный, чем Роберт Дауни-младший. Его бодрая, энергичная, неизменно ироническая харизма способна была украсить даже самый малоинтересный фильм. Его фирменные черты – «каменное» лицо, спокойная самоуверенность, менторский тон – неизменно приводят в восторг мыслящего зрителя, по сю пору горюющего, что Броневой чаще отдавал предпочтение сцене, чем синематографу.

Леонид Броневой родился в один год с Вячеславом Тихоновым, в филигранном кинодуэте с которым ему и предстояло впервые прославиться. Но знаменитые «Семнадцать мгновений весны» вышли в свет, уже когда Вячеславу Васильевичу с Леонидом Сергеевичем было по 45 лет. Тихонов к тому времени являлся всенародной звездой, кумиром миллионов и во многом даже голосом поколения. Броневой на тот момент был неизвестен вовсе.

В 1979-м Броневого примечает видный режиссер Марк Захаров и приглашает его на козырную роль озабоченного выкройкой и шитьем герцога в свою изначально обреченную на успех трагикомедию «Тот самый Мюнхгаузен»

В 1973-м Татьяна Лиознова – известнейшая на тот момент женщина-кинорежиссер в стране – устроила кинопробы для 12-серийной эпопеи о главном русском «Джеймсе Бонде», культовом разведчике из романов Юлиана Семенова штандартенфюрере Штирлице. Вторую главную роль в картине – группенфюрера Мюллера – казалось, должен был сыграть такой же известный актер, как Тихонов. К нашему всеобщему счастью, удача улыбнулась именно Броневому.

Первоначально, кстати, кандидатура Леонида Сергеевича на воплощение главного штирлицевского антагониста даже не рассматривалась – Броневому намеревались навязать эпизодическую роль Гитлера. Но Гитлером в итоге стал гэдээровский актер Фриц Диц, уже сыгравший фюрера в «Освобождении» Юрия Озерова. Тогда-то Броневому и устроили «мюллеровские» кинопробы – можно сказать, чисто для проформы. Лиозновой, надо сказать, актер в этом образе поначалу не показался. И только второму режиссеру Зиновию Гензеру удалось убедить постановщицу, что именно из Броневого выйдет идеальный Мюллер. Большой поклон этому лиозновскому «серому кардиналу».

Сам Леонид на первых порах вовсе не посчитал роль Мюллера «счастливым билетом». «Тут же нечего играть», – сокрушался он в явном недовольстве своим первым серьезным киноангажементом. «Ты даже не представляешь, что тебе принесет эта роль!» – возражал артисту товарищ Гензер. И оказался прав.

Надо заметить, Броневому повезло еще и в том отношении, что о его герое – реальном историческом лице – не осталось практически никаких документальных сведений. А ведь актеров на роли Геринга, Бормана, Шелленберга и прочих подбирали прежде всего по портретному сходству с фашистскими деятелями. Уже много лет спустя Татьяна Лиознова случайно узнала, что реальный Мюллер был куда больше похож на Тихонова, чем на Броневого. Но это запоздалое открытие, разумеется, ничуть не расстроило режиссера, ибо Броневой-Мюллер к тому времени был единодушно признан едва ли не главной удачей «Семнадцати мгновений».

Конечно, подобная слава зачастую оборачивается к актеру не слишком приятной стороной – актер становится заложником одной суперуспешной роли. Подобное случилось с Демьяненко-Шуриком, Ливановым-Шерлоком, Кузнецовым-Суховым. Но все же Броневой, кажется, преуспел больше их в попытках вырваться из плена единственного грандиозного успеха – ярких ролей после Мюллера он сыграл еще порядком.

Феерический артист Мосэстрады Велюров из «Покровских ворот» окончательно заставил побледнеть шествующую за Броневым тень Мюллера

О том, насколько все-таки массовый зритель подвержен стереотипному восприятию, красноречиво говорит сцена из картины Михалкова «Без свидетелей». В самом ее начале отрицательный герой-обыватель в исполнении Михаила Ульянова включает телевизор и видит там Леонида Броневого в цилиндре, вдохновенно исполняющего какую-то водевильную песенку. Реакция ульяновского героя звучит как приговор: «О, Мюллер! Гляди-ка, поет!».

Надо думать, это вот неизгладимое зрительское восприятие «о, Мюллер!» не омрачило Броневому экзистенцию только потому, что он куда больше жил сценой, нежели экраном. И еще потому, что именно после «Мгновений» на него посыпались самые разнообразные киношные предложения. Уж там ему точно было чего играть.