Юрий Фалейчик: Богучанское море не будет ждать
Первыми о последствиях для Иркутской области строительства Богучанской ГЭС заговорили депутаты Законодательного Собрания.
Еще два года назад парламентский комитет по законодательству о природопользовании, экологии и сельском хозяйстве предложил областной администрации форсировать работы по очистке ложа будущего водохранилища (в зоне затопления, по самым скромным подсчетам, находится около 2 млн. кубометров древесины, половина которой – деловая). Было принято специальное Постановление «О проблемах, связанных со строительством БоГЭС, и путях их решения».
Заслушав недавно отчет правительства, депутаты были вынуждены констатировать: ни один из пунктов постановления не исполнен. Виной тому, по мнению председателя комитета Юрия Фалейчика, «отсутствие преемственности в правительстве».
– Новый губернатор, новая команда. До всего, как правило, руки не доходят. А пока дойдут – тут из-под тебя уже стул дергают. Один ушел – садится другой и начинает опять с нуля. С администрацией Есиповского вроде бы мы к этой теме подошли плотно: начали вести переговоры с соседями, и премьер красноярского правительства публично согласился, что проект ГЭС надо не держать под замком, а в обязательном порядке прорабатывать с Иркутской областью. Это уже прогресс.
– До этого они никого не хотели посвящать в свои грандиозные планы?
– На «Богучанке» очень хорошо проявилась одна из проблем нынешней России: некий региональный сепаратизм. Его пытаются выкорчевать из Конституции РФ, из регионального законодательства, из Уставов, но в головах он сидит достаточно крепко. Стройся ГЭС лишь в Красноярском крае, где создается глобальный проект развития Нижнего Приангарья, проектируются заводы, жилье – мы могли бы только порадоваться за наших соседей. Но в своих планах они абсолютно не учитывают наши интересы. Ради лишних киловатт готовы поднять плотину до небес, пустив под воду немалый кусок нашей территории.
– Насколько вероятно, что плотина поднимется лишь до отметки в 185 м, не причинив большого вреда Иркутской области?
– Конечно, это был бы самый лучший вариант. Но я сомневаюсь, существовал ли он вообще. Вполне возможно, что он подавался как некий отвлекающий маневр, чтобы сильно не раздражать общественность, и мы на этот крючок попались. Но каждый метр прироста высоты плотины – это лишняя электроэнергия. Кто же от нее добровольно откажется? Сейчас, когда стройка выходит на финишную прямую, все камуфляжи сняты и официально заявлено: высота плотины – 208 м.
– А это значит…
– А это значит, что один поселок затапливается, а второй подтапливается. Под воду уходят леса, пашни, сельхозугодия. Но самое главное: водохранилище становится подпором Усть-Илимской ГЭС, чистый проток исчезает – и Ангара превращается в застойное болото, мало-помалу убивающее традиционные виды рыб. А именно с реки местные жители сегодня кормятся. Как им прикажете теперь выживать? Они сейчас в стрессовой ситуации, ведь меняется весь уклад жизни. Люди хотят ясности, а ясности нет. Их просто пугает бездеятельность наших региональных властей. Ведь объем предстоящих работ громаден, время идет, а никто к исполнению не приступает.
– Опять пустим лес под воду?
– Вот в этом и есть главная опасность. Понятно, что дело очень затратное. Далеко не всюду подъедешь, не везде интересный лес, имеющий коммерческую стоимость. Но опыт строительства советских ГЭС показывает, что нельзя преступно относиться к будущим поколениям и к природе. Затопление неподготовленного ложа приносит такое количество проблем, что лучше избежать их изначально. Те же следы нашей працивилизации, они же безвозвратно канут в воду. Я не уверен, что все черепки нужно выкапывать, но особенно ценные памятники, дающие представление об этапах развития человечества, безусловно, должны быть извлечены. Культура нам не простит такой небрежности.
– Что, на ваш взгляд, нужно сейчас сделать в первую очередь?
– Провести актуализацию проекта. Он же готовился еще при советской власти, когда другими были и технология, и ценовая политика, и сроки строительства. Красноярский край привел его в соответствие с современными условиями, а мы до сих пор точно не знаем, сколько реализация этих планов будет стоить в нынешнем году, сколько в будущем и т. д.
– Области придется вкладывать какие-то средства в подготовку ложа и переселение жителей, или это будет осуществлено за счет федеральных денег?
– Из тех денег – 8,8 миллиарда рублей – что выделяются из федерального бюджета, львиная доля уходит в Красноярский край. На долю Иркутской области приходится лишь чуть более миллиарда. Этого, конечно, недостаточно. Формально решение всех проблем лежит на плечах заказчика, то есть РусГидро и РУСАЛа. Но жизнь есть жизнь, так не получается. К примеру, наши соседи взяли на краевой бюджет значительную долю расходов, связанных с переселением поселков, попадающих в зону затопления. Будем ли так поступать мы? Не знаю, решения нет, да и ресурсов никто не приготовил. Но осмыслить ситуацию надо срочно.
– Поэтому ваш комитет вновь вернулся к проблеме Богучанской ГЭС?
– Наша цель не столько выявить все болевые точки и дать нужные рецепты, сколько подтолкнуть областное правительство срочно засесть за работу. Я понимаю, что есть «горящие» темы: отпуска учителей, северный завоз, подготовка к зиме… Они увлекают до такой степени, что на серьезные, перспективные вопросы не хватает времени и средств. Мы же считаем: вопрос с «Богучанкой» – суперактуальный, можно сказать, перезревший, и требует первостепенного внимания.
– Депутаты отводят себе роль наблюдателей или готовы включиться в распутывание богучанского «клубка»?
– Мы предложили создать специальную рабочую группу с участием всех заинтересованных сторон: проектировщиков, ученых, лесников, охотоведов… В нее должны быть включены депутаты, представители общественных организаций и органов местного самоуправления. Нам следует сконцентрироваться на одной проблеме, и безо всякой пустопорожней болтовни. Все решения – под протокол, под поручения, под контроль.
– Как вы считаете, время еще не потеряно?
– Я думаю, фатально от проекта мы не отстали, в состоянии догнать и учесть наши интересы. Но без политического сопровождения первого лица нам не обойтись, придется выходить на самые верха.
***
30 лет (с момента утверждения в 1979 году технического проекта) тянется волынка со строительством четвертой ГЭС Ангарского каскада – Богучанской (кстати, не последней, есть проект еще одной – Мотыгинской).
Хотя в 1987 году русло реки все же перекрыли бетонной плотиной, складывалось впечатление, что «Богучанке» суждено стать мертвым памятником советскому строю с его громадьем планов. С одной стороны, экономика, впавшая в тяжелейшую депрессию, не способна была переварить даже существующие энергетические мощности, с другой – могилу ГЭС рыли экологи, доказывая пагубность создания еще одного моря, которое должно затопить 149,5 тыс. га земель, из которых 29,6 тыс. – сельскохозяйственного назначения. Под воду уйдет 31 населенный пункт, в котором проживает более 12 тыс. человек.
На 11 лет (с 1994-го по 2005 год) строительство ГЭС было заморожено. Казалось, ни один инвестор не рискнет расконсервировать стройку, завершение которой оценивалось примерно в 1,5 млрд. долларов (стоимость только девяти гидроагрегатов составляет более 3 млрд. рублей).
Тем не менее в 2006 году работы на ГЭС возобновились. Партнерами выступили энергетики в лице ОАО «РусГидро» и производитель алюминия ОАО «РУСАЛ». И это понятно: большая часть электроэнергии пойдет на выплавку «крылатого металла». Не осталось в стороне и государство: на создание инфраструктуры из инвестиционного фонда выделяется 34,4 млрд. рублей. Эти деньги пойдут на прокладку автомобильных и железных дорог, сооружение моста через Ангару, геологоразведку.
Нас в этом раскладе интересуют две цифры. Первая – это 8,8 млрд. рублей, выделяемых на подготовку зоны затопления Богучанской ГЭС, вторая – пуск первых гидроагрегатов намечен на 2010 год. И хотя они начнут работать на пониженных уровнях водохранилища, уже в 2012 году искусственное море будет полностью заполнено и упрется своим восточным концом в плотину Усть-Илимской ГЭС.
